Мишель Мартинес - Особо опасен Страница 16

Мелани со вздохом посмотрела на часы: столько времени потеряно даром. Она ведь заранее знала, что так и будет. Стоило ли наносить визит вежливости? Не проще ли было сразу послать повестку? Подумаешь, прославленная фирма. В следующий раз она не станет церемониться с этими знаменитостями. Постукивая каблучком от нетерпения, Мелани ждала, пока лифт спустится. На тридцать первом этаже двери открылись, и вошла молодая женщина в розовом костюме — та самая, которая с любопытством посмотрела на Мелани в приемной. Наверное, одна из сотрудниц.

Нарушая негласные правила поведения в лифте, она повернулась к Мелани и уставилась на нее. Большие зеленые глаза, длинные каштановые волосы — привлекательная, цветущая девушка чуть старше двадцати лет.

— Вы прокурор? — спросила она заговорщическим шепотом, намеренно придвинувшись ближе.

— Да. А что? — Мелани затаила дыхание: происходило нечто очень важное.

На тридцатом этаже лифт остановился, и девушка резко обернулась к дверям с абсолютно непроницаемым и невозмутимым видом, словно она ни слова не сказала. Вошел мужчина средних лет, одетый в полосатый костюм.

— Привет, Сара, — вежливо поздоровался вошедший. — Все еще по уши занята делом «Секьюрилекса»?

Через мгновение лифт остановился на двадцать девятом этаже, и они оба вышли. Девушка явно не желала разговаривать с Мелани на глазах у других. Интересно, почему? Покачав головой, Мелани вытащила бумажную папку и записала имя — «Сара». Много ли молодых женщин по имени Сара работают в «Рид, Рид и Уотсон»? Наверняка не составит труда выяснить, кто она такая. Может быть, Мелани все же не зря сюда приехала.

11

Когда она наконец добралась до центра города, машины и автобусы плотно забили улицы. Закончился рабочий день, собирался дождь, и все на свете, кроме Мелани, торопились домой. Сидя в пробке и дожидаясь своей очереди повернуть на стоянку и сдать служебную машину, Мелани изнывала от беспокойства. День пролетел незаметно, она даже не позвонила Элси, чтобы попросить ее задержаться.

Мелани слишком вымоталась, чтобы болтать о пустяках. Поэтому она попыталась проскочить в офис мимо Шекейи Дженкинс, однако маневр не удался.

— Эй, Мелани! — закричала Шекейя. — Что я тебе покажу! Мне сегодня в обед сделали!

Мелани невольно улыбнулась:

— Ну, давай показывай.

Она подставила руку, и Шекейя положила на ее ладонь растопыренные пальцы. На каждом ногте белый голубок летел над разноцветной радугой на фоне серебристо-голубого неба, украшенного алмазными звездами.

— Ух ты, какая прелесть!

— Да уж, тетка прямо художник. Содрала с меня половину зарплаты, но оно того стоит, — засмеялась Шекейя, однако тут же посерьезнела. — Слушай, ты клевая девчонка, и я дам тебе дружеский совет. Поосторожней с начальством сегодня.

— Именно сегодня?

— Она явно жаждет твоей крови.

— А в чем дело?

— Без понятия, но она только что рванула в твой кабинет с таким видом, будто ей хвост прищемили.

— О черт, только этого мне и не хватало. Спасибо, chica.

Всю дорогу до кабинета Мелани нервничала — и не напрасно. Охранник впустил ее в пуленепробиваемую дверь на этаж. Дверь открывалась прямо напротив кабинета Мелани, а перед кабинетом, скрестив руки на груди, ждала Бернадетт. Джо Вильямс и Сьюзен Чарлтон стояли возле факса, дальше по коридору. Они сочувственно и смущенно взглянули на вошедшую Мелани и отвели глаза. Похоже, весь отдел уже знал, что ей предстоит взбучка.

— Что-то случилось? — спросила Мелани с невольным оттенком раздражения в голосе. Начальство только и делало, что создавало дополнительные проблемы.

Бернадетт кивнула в сторону ее кабинета. Мелани вошла, и Бернадетт последовала за ней, грохнув дверью. Истерика обычно входила в программу представления, и тем не менее Мелани заволновалась. Что такого она могла натворить?

— Что это ты там устроила у Аманды Бенсон? — рявкнула Бернадетт, когда они оказались лицом к лицу в узком проходе между столом и шкафом для бумаг.

Напряженный день после бессонной ночи вымотал Мелани. Она прошла на свое место и тяжело опустилась на стул.

— Ну? Я тебя спрашиваю! — Бернадетт встала прямо напротив и уставилась на нее сверху вниз.

— Мы с Рендлом Уокером поехали поговорить с девочкой. А в чем дело?

— В чем дело? Вы угрожали свидетелю прямо на больничной койке, вот в чем дело! Бога ради, скажи мне, что это неправда и что ты не грозилась вытащить бедную девочку на заседание суда!

— Ее мамочка нас к ней и близко не подпускала. Ты бы сделала то же самое.

— Когда у девчонки суицидальные наклонности, а мать имеет такие связи, как Нелл Бенсон? Что я, дура? Это ты у нас Дон Кихот. А ты хоть подумала, что твое геройство может вылиться нам в дорогостоящий иск? Есть у тебя мозги или нет?

Ну вот, уже началось — именно этого Мелани и боялась, принимаясь за расследование. Она привыкла делать работу так, как считала нужным, и терпеть не могла постороннее вмешательство. Обычно Бернадетт не стала бы придираться к тактике ведения допроса — времени не хватило бы заниматься пустяками. Стоп, обычно Бернадетт и понятия не имела, кого именно допрашивала Мелани.

— Тебе Нелл Бенсон позвонила? — Мелани не сдержала любопытства. — Я только что из больницы и думала, мы договорились полюбовно.

— Напрасно ты так думала. Она позвонила лейтенанту Рамиресу и устроила скандал.

— Ты же сказала, Рамиреса сняли с расследования. Чего ради он лезет не в свое дело? — Только этого ей не хватало: Рамирес пытается вмешиваться через Бернадетт!

— Придержи язык! Ромуладо — друг семьи, и он очень расстроен твоим поведением. Твой так называемый опрос свидетеля больше походил на избиение младенцев. Полегче, подруга! Если ты поставишь меня в неловкое положение, я сниму тебя с расследования за служебное ^несоответствие, а от такого пятна в жизни не отмоешься. Ты этого добиваешься? Смотри, тебе прекрасно известно, я не раздаю пустых обещаний.

«О Господи, зачем я только так вляпалась, да еще именно тогда, когда дома все вверх дном», — вздохнула про себя Мелани. Работа была ее спасательным кругом, особенно в моменты личных неприятностей. Ей никак нельзя пустить под откос всю карьеру, иначе она не справится с прочими проблемами. Кровь из носу, Бернадетт нужно как-то умиротворить.

— Я прекрасно понимаю, что лейтенант Рамирес переживает за Бенсонов. Я тоже о них беспокоюсь. Этот маньяк Хирург все еще на свободе — а он прославился тем, что убирает всех свидетелей. Я согласилась подождать, пока приедет психиатр Аманды, но если я буду ждать слишком долго, то Хирург может успеть до нее добраться. Мне вовсе не улыбается, чтобы моего свидетеля убили. Если у тебя есть предложения, как мне поступить, то будь добра, поделись.

— И поделюсь, пока ты нас всех в лужу не посадила. Во-первых, успокойся. Девчонку охраняют круглосуточно, так что не надо устраивать истерику по поводу убийства свидетелей. Ничего с ней не сделается. Во-вторых, поаккуратнее с этой семейкой. Веди себя дипломатично: притворись, что делаешь им огромное одолжение, давая Аманде возможность прийти в себя, и так далее. Потом через денек-другой снова подойди к Нелл Бенсон. Если она все еще будет выступать, вот тогда только и можно пригрозить повесткой.

— Как скажешь. Главное, чтобы мы обе знали, что именно ты решила подождать пару дней. В таком расследовании пара дней может многое значить. Мне бы не хотелось отвечать за последствия.

Бернадетт приняла откровенность Мелани за наглость. Она побагровела и зашипела в ответ:

— До тебя, я вижу, никак не доходит. Мне очень не нравятся жалобы. И если я услышу еще хоть одну жалобу, то нарисую тебе такие последствия… Короче, делай, что тебе говорят!

— Хорошо. — Мелани внезапно расхотелось спорить. Она поняла, что есть споры, в которых невозможно победить, — например, споры с начальником.

Удовлетворенная Бернадетт развернулась и вышла за дверь.

Мелани сгорбилась над столом, положив голову на скрещенные руки. Ей очень хотелось плакать, но она боялась, что стоит только начать, и потом не остановишься. Закрыв глаза, она постаралась дышать ровно, чтобы успокоиться. Громкий стук в дверь прервал попытку медитации. Мелани подняла голову. В дверях стоял Морис Доусон с тележкой, загруженной коробками.

— Эй, Мелани, посылочка для тебя. Тут едва ли половина — штук двадцать коробок пришло.

— А что это?

— Понятия не имею. Прислали с Федеральной, 26.

Адрес штаб-квартиры ФБР. Должно быть, архивные документы по тому старому прослушиванию «Перышек с Траута». Ну вот и хорошо. «Работа — лучшее лекарство», — напомнила она себе.

— Спасибо, Морис. Поставь прямо на пол, где найдешь местечко.

— Если я поставлю их на пол, то за дверь ты больше не выйдешь.