Тед Белл - Между адом и раем Страница 16

Пабло Эскобар был первым миллиардером, которого встретил Мансо. Его воспевали в народных легендах. Этот «Робин Гуд» получал миллионы наркодолларов от тупых североамериканцев и на часть этих денег строил деревни бедным крестьянам и поля для гольфа. Мансо замечал, что для подавленного и запуганного народа Колумбии Эскобар был национальным героем. Не будучи ни революционером, ни идеалистом, а лишь преступником, Пабло все равно стал предметом обожания и даже поклонения в стране, чьи законы люди ненавидели.

Мансо быстро осознал, что, едва человек устанавливает свои законы и порядки, перед ним раскрываются миры. После смерти Доктора бывший кубинский мачетеро уже знал, какой жизненной философии ему придерживаться. Она была проста: либо Мансо раздает серебро, либо свинец. Ему было все равно, что выберут люди.

Обладая умением трезво оценивать вещи, он понимал, что неограниченная потребность североамериканцев в колумбийском продукте все сильнее превышает предложение. Аппетит американцев на порошок коки был неимоверным. За пять−десять лет на этом можно было сделать миллиарды.

Спрос-то увеличивался, но что касается поставок, с этим возникало все больше трудностей. Пабло даже сформировал специальную флотилию радиоуправляемых подлодок, каждая из которых могла нести на борту до двух тонн кокаина, перевозя его от берегов Колумбии до Пуэрто-Рико. Но этого было недостаточно. Мансо прекрасно видел, что Пабло нужно больше летчиков для переправки огромных партий груза на север. И он захотел научиться летать. Но пилоты Пабло были довольно сплоченной группой и не хотели замечать молодого кубинского сорвиголову. Он умолял их, чтобы они дали ему уроки пилотирования. Пилоты отказывались — зачем им лишний рот.

Наконец ему удалось «убедить» одного молодого летчика: Мансо похитил сестру этого человека. Тот обратился с жалобой к Пабло, который вместо помощи зааплодировал наглости Мансо.

На следующий день Мансо уже сидел за штурвалом.

Самостоятельно он мог управлять машиной уже через шесть часов учебных полетов. Летчики получали гораздо больше обычных убийц, которых Пабло нанимал в огромных количествах. В жизни Мансо настал самый счастливый период. Он превратился в задиристого парня в блестящих летных очках, играющего в своего рода кошки-мышки с правительственными войсками, совершая еженедельные перелеты в Манагуа на транспортном С-123.

Он приобрел быстроходный катер — когда погода была нелетной, Мансо с братьями транспортировали товар морем. На обратном пути они грабили случайные яхты.

Де Эррерасы стали самыми страшными пиратами Карибского моря. Но на этом все не закончилось.

Однажды ночью братья решили навестить мать, отправились на Кубу. По пути они столкнулись с кубинскими канонерками. После ожесточенной перестрелки их взяли в плен и отправили в Гавану. С аэродрома их сразу же доставили во Дворец революции, где братья предстали перед самим команданте.

— А, — сказал Кастро, — трое маленьких мальчиков, убивших большого русского дипломата?

— Да, команданте, — улыбнулся Мансо. — Это было такое удовольствие. Тот человек был свиньей. Он прилюдно оскорбил мою мать.

— Поэтому вы отрезали ему голову и прислали в глиняном горшке в советское консульство? — проговорил Кастро, шагая вдоль стола.

Мансо напрягся. На них было нацелено оружие элитной охраны — значит, заключил он, их убьют прямо на месте. Умрем как мужчины, прошептал он своим братьям. Оставалось только ждать, когда полетят пули. Он видел, как умирают люди. Ему не хотелось умирать позорной смертью.

— Да, команданте. Я отрубил ему голову своим мачете. Одним ударом! Я мачетеро! И мои братья тоже. Мы гордые сыны Ориенте!

Кастро подошел вплотную к Мансо и уставился ему прямо в глаза. Затем его лицо расплылось в улыбке, и он обхватил юношу своими сильными руками.

Мансо был настолько поражен, что потерял дар речи.

— Того человека, которого ты убил, звали Дмитрий Гоков. Мы подозревали, что он является двойным агентом, работающим на американцев. Сегодня утром другой советский агент под пыткой сообщил, что Гоков действительно входил в организованную разведкой США группу по подготовке переворота в нашем революционном правительстве.

Кастро наградил Мансо должностью в военно-воздушных силах, а Хуанито и Карлоса — должностями в армии и флоте. Все трое показали свою инициативность и быстро поднялись до высоких рангов.

Карлитос, ставший морским офицером, и Хуанито, командующий Западной армией, снова начали тайно заниматься прибыльной наркоторговлей. Мансо боялся, что неутолимая любовь Карлитоса к наркотикам скоро приведет его к гибели.

Карлитос был нужен, но за ним требовался присмотр. Чтобы стравить младших братьев, Мансо взвалил эту ответственность на Хуанито.

Те, кто ближе стоял к вождю, пожинал больше благ. Как Фидель однажды выразился, «я купаюсь сам, но окатываю водой и тех, кто рядом». Ходили слухи о сотнях миллионов на счетах Кастро в швейцарских банках. Мансо стал настоящим мастером выкачивать свою долю.

Со временем все трое несказанно разбогатели, пользуясь различными источниками. Экспортировать «товар» в США с Кубы оказалось гораздо проще, чем из Колумбии. Хуанито проворачивал операции по транспортировке наркотиков с Экзум на Кубу. Мансо и Карлос перевозили их с Кубы в Соединенные Штаты. Конечно, стали расползаться слухи о наркотрафике в высших эшелонах вооруженных сил. Но служба безопасности Мансо помогала избавиться от лишнего шума.

Даже сам лидер, если и знал о тайном занятии братьев де Эррерас, никогда не говорил о нем — не хотел раздувать ненужную шумиху.

Сейчас он рассеянно смотрел на комманданте — краснолицего, потрясающего кулаками в порыве справедливого гнева. Мансо отхлебнул из кружки уже теплого лимонада и попытался расслабиться. Ему понадобится собрать всю свою смелость и силу воли, чтобы совершить задуманное.

Прошло уже целых полгода, как он в последний раз был на Telaraca. Теперь появляться там стало довольно небезопасно. Хуанито раз в неделю прилетал из Гаваны. Карлос отвечал за планирование и организацию. Также в его ведении находилась личная охрана Мансо. Кастро имел государственную охрану, насчитывавшую около десяти тысяч человек. Охрана Мансо, может быть, и не была такой огромной, но за последние месяцы увеличивалась чуть ли не в геометрической прогрессии.

Мансо не любил этого признавать, но его брат Карлос, занимавший один из ключевых постов в ВМФ, был самым умным среди них и лучше всех разбирался в политической обстановке. Кроме того, он был самым непредсказуемым. Зависимость от опиума и кокаина сделала его очень опасным.

Тем не менее именно в одурманенном мозгу Карлоса начало прорастать семя противостояния. Мансо, имея неограниченные финансовые возможности, обеспечивал этот крошечный проросток необходимыми влагой и светом.

Telaraca стала не просто дворцом развлечений в джунглях, как могло показаться стороннему наблюдателю. Приток многомиллионных средств превратил ее в мощную военную крепость, которая скоро станет местом рождения новой Кубы.

Мансо посмотрел на выпуклый золотой «Ролекс». Три пятнадцать. Кажется, речь подходит к концу. Хорошо. Они будут в воздухе минут через двадцать. Если Бог и правда на его стороне, до рождения новой Кубы осталось менее трех часов.

10

Она стояла в полумиле от фарватера бухты Стэниел-Кей. Ночью, освещенная огнями, она была прекрасна. Ее название, золотыми буквами выложенное на корме, гласило:

Яхта Хока, постройка которой была завершена в обстановке секретности двумя годами ранее на верфи Хуисман в Голландии, вызывала во всем мире, где бы ни появилась, необыкновенный ажиотаж. И мир, что очень льстило Хоку, не имел ни малейшего представления о том, насколько уникальна яхта. Семьдесят три метра в длину, она возвышалась над водой огромным силуэтом на фоне вечернего неба. Так как сегодня должны были прибыть гости, ее сверкающий черный корпус и надстройки были освещены галогенными лампами от носа до кормы. Экипаж, за исключением камбузных работников и команды катера, отдыхал.

Конгрив, который любил возиться на кухне, отпустил шеф-повара на берег. Сегодня он решил готовить сам и подать к столу лобстеров, свежую кукурузу и салат. А перед основными блюдами, из уважения к русским гостям, — водку и икру.

Сумерки сменились тьмой. Двое старых друзей беседовали под звездами, гости должны были прибыть приблизительно через полчаса. Они разговаривали на верхней палубе. Квик, облаченный в форму стюарда, подавал напитки и закуски.

Хок выпустил из клетки Снайпера, и большая черная птица по привычке уселась на плечо хозяина.

Конгрив пытался зажечь потухшую трубку. Они были где-то в пятнадцати метрах над водой, и палубу обдувал бриз.