Александр Маркьянов - Холодная Зима Страница 16

— Говорю вам, Бриллиант — выкрикнул внезапно Иван — я правду вам сказал. Бриллиант это был. Я согласился и в тот же день в почтовом ящике две упаковки лекарства нашел. Бриллиант пообещал, что если я ему помогу — то он мне двухгодичный запас лекарства устроит.

— Врешь! — начал краснеть Петухов.

— Саша! — жестко сказал Калинин — давайте-ка выйдем все!

Фыркнув, Петухов направился к двери, мы двинулись за ним.

— Полный бред! — возмущенно сказал Петухов, едва закрылась дверь кабинета — это не может быть Бриллиант!

— Почему? — спросил я

— Да потому! — взорвался Петухов — Бриллиант вор в законе! Образование у него три класса и два коридора! Какие нах… швейцарские лекарства, он про них и не знает ни хрена! Если к нему в руки любые лекарства попадут — он сожрет просто целую упаковку, чтобы забалдеть вот и все! И еще. Ну, нахрена Пете Бриллианту, простите, это все надо? Он Беляковского и не видел ни разу, тот не шерстяной.[29] На кой черт Бриллианту организовывать смерть человека, которого он ни разу не видел и который ему и на х… не нужен? А?

— Может и не нужен… — задумчиво протянул шеф — а может и очень даже нужен. Ты вот что Саня. Посади-ка Ваню в отдельную камеру. И чтобы никого рядом не было, можешь даже у нее отдельный пост выставить. Или в блок смертников посади, там охрана самая серьезная. Но чтобы такого, как произошло с Беляковским, с Ваней не произошло с гарантией. А я с Сергеем поеду в прокуратуру, подумаю. Потом приеду. Добро?

— Пойдет…

Документы подлинные

Особая папка

N СТ109/31И от 08.01.1974 года

Об обращении к руководителям группировок Народно-Демократической Партии Афганистана «Парчам» и «Хальк»

1. Утвердить текст обращения к руководителям группировок «Парчам» и «Хальк» и направить его в Кабул по каналам КГБ при Совете Министров СССР (прилагается).

2. С текстом обращения ознакомить совпосла в Афганистане.

Выписки: т. Андропову, Пономареву

Результаты голосования: «ЗА» — секретари ЦК т. Суслов М.А, Долгих В.И., Капитонов И.В., Катушев К.Ф., Кириленко А.П., Кулаков Ф.Д., Пономарев Б.Н., Устинов Д.Ф., Пельше А.Я.

Кабул

Встретьтесь с К. Бобраком и Н.М. Тараки и передайте в отдельности следующее:

«В Москве с глубокой тревогой относятся к сообщениям, поступающим из Кабула о продолжающейся взаимной борьбе между фракциями «Парчам» и «Хальк». Эта междоусобная борьба носит, к сожалению, затяжной характер, ведет к ослаблению обеих фракций, Вносит раскол в ряды прогрессивных сил, в демократическое развитие страны в целом.

Создавшееся положение может радовать только внешних и внутренних врагов Республики Афганистан, организующих антиправительственные заговоры, саботаж и другие враждебные действия, стремясь реставрировать прежние порядки. В этой сложной обстановке все прогрессивные силы, руководствуясь интересами страны и ее народа, должны отбросить прочь разногласия и объединить свои усилия на оказание всемерной помощи республиканскому режиму, укреплению его социальной базы, на организацию отпора внутренней и внешней реакции. Только совместными усилиями всех прогрессивных и патриотических сил можно добиться успеха в этот ответственный для Афганистана период.

С текстом настоящего обращения ознакомьте совпосла в Афганистане.

ЦК КПСС

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС N… от… Международному отделу ЦК КПСС совместно с ПГУ КГБ при Совете министров СССР поручено направить руководителям Народно-демократической партии Афганистана «Парчам» — Кармалю Бобраку и «Хальк» Нур Мухаммеду Тараки обращение с призывом сосредоточить свои усилия на оказании поддержки правительству в укреплении социальной базы республиканского режима и борьбы с реакционными силами.

Проект обращения к К. Бобраку и Н.М. Тараки прилагается.

С КГБ при СМ СССР (т. Мортиным Ф.К.) согласовано

С текстом обращения целесообразно ознакомить совпосла в Афганистане

Проект постановления ЦК КПСС прилагается

Зам. зав. международного отдела ЦК КПСС

Р.В. Ульяновский

N 25-С-2

От 02.01.1974 года

Москва. Здание генеральной прокуратуры

26 августа 1978 года

— Попал я!… - заявил шеф, плюхнувшись за стол в своем кабинете.

— Да уж… — протянул я — еще непонятно, как вы за задержанного отчитываться будете. Он же за вами числится. И дело, считай в развале.

— Да это-то все ерунда… — махнул рукой Калинин — отпишемся. А вот то, что я нюх потерял — это несомненно. Сейчас бы я Беляковского ох, о многом спросил бы — да время ушло. Безвозвратно.

Александр Владимирович пальцами открыл стоящую на столе бутылку Боржоми, с каким-то остервенением глотнул.

— Ладно. Давай-ка еще раз прокрутим, что он успел тебе сказать. Значит, он говорит, что в стране существует налаженная сеть по вывозу теневого капитала за рубеж. Так?

— Так — кивнул я — и более того. Беляковский уверен, что эта сеть контролируется сотрудниками КГБ.

— КГБ… — задумчиво повторил Александр Владимирович — контора глубокого бурения. Давно мы с ними не сталкивались, ой, давно… И что-то у меня нет никакого желания с ними сталкиваться опять.

— У меня тоже — сказал я

— Но придется — подытожил шеф — просто так я все это не оставлю. Если числящегося за мной задержанного убивают — это просто так у них не пройдет. Беляковский рассказал тебе о том, кто держал с ним контакт?

— Рассказал…

— Тогда поехали! — шеф вскочил со стула

— Куда? — недоуменно произнес я

— В ЭКЦ.[30] Попробуем нарисовать фоторобот.

Москва. Экспертно-криминалистическое управление МВД СССР

26 августа 1978 года

Пока мы ехали к экспертно-криминалистическому центру, я напряженно размышлял, снова и снова перебирая в голове все то, что сказал мне Зиновий Ефимович Беляковский при нашей последней встрече. Если тогда мы отмахнулись от его слов — то теперь отмахиваться просто не имели права.

Итак, деньги. Верней переправка денег за границу. По словам Беляковского ему предложили участвовать в этой системе с 1975 года. И предложил ему это ни кто иной, как Никоненко Рафаил Ильич, на тот момент заместитель начальника управления торговли г. Москвы, который курировал продовольственную розницу. Зиновий Ефимович на тот момент был руководителем райпищеторга в одном из центральных районов города Москвы. Благо комиссия за перевод была просто смешной — десять процентов от суммы. И принимали все — золото, рубли, валюту.

Ну, хорошо. Допустим. Это еще могло быть. В это я мог поверить — торговая мафия становилась сильнее с каждым годом — они вполне могли наладить канал переправки денег и ценностей за границу. Но дальше он рассказал такое, что не укладывалось в голове.

Осенью 1976 года его… завербовали! Да, да, именно завербовали. Звали куратора Владислав Валерьевич и он был сотрудником госбезопасности. Верней, Беляков сначала не знал, что этот самый Владислав Валерьевич является сотрудником госбезопасности, не знал до тех самых пор, пока тот не попросил написать расписку о добровольном сотрудничестве. Деваться, как вы сами понимаете, Беляковскому было некуда.

И свел этого Владислава Валерьевича с Беляковским тот самый человек, который принимал ценности и деньги у Беляковского. Причем принимал внаглую, прямо в здании Внешэкономбанка СССР, особо не скрываясь и не стесняясь. Судя по всему, там это было обычной практикой. Звали этого человека Борис Моисеевич и он был ответственным сотрудником Внешэкономбанка СССР.

Я, Беляковский Зиновий Ефимович, исходя из высших интересов партии и народа, добровольно соглашаюсь сотрудничать с органами советской государственной безопасности. Для конспиративного общения выбираю псевдоним «Грузин». Мне разъяснено, что в случае разглашения информации, ставшей мне известной в связи с этим сотрудничеством я могу быть осужден по соответствующим статьям УК РСФСР, и ко мне могут быть применены соответствующие меры наказания — вплоть до смертной казни.

Зиновий Ефимович полагал, что деньги переводят ему на счет в швейцарский банк. По крайней мере, он, пользуясь связями еврейской общины, попросил проверить — и пришел ответ, что деньги на счете на самом деле были. Значит, система работала, обманом она не была.