Лиза Скоттолине - Улыбка убийцы (в сокращении) Страница 16

Мэри вышла из кабинета, осветила стол секретарши и тут вдруг сообразила: Фрэнк же должен был держать где-то архив. Она торопливо миновала приемную, вышла в прихожую у парковки. Вот она — дверь, наполовину приоткрытая. Войдя в нее, Мэри оказалась в тесной комнатушке без окон. И отлично. Она плотно закрыла дверь за собой, отыскала выключатель, щелкнула им. И в резком свете ламп сразу увидела это.

Углубление в стене, над самым плинтусом, было разворочено полностью. Сероватая штукатурка сбита, проволочная сетка под ней разорвана, торчавшие из стен деревянные распорки выглядели так, точно их обпилили грубой ножовкой. Мэри присела на колени. Идиот бы понял, что отсюда выдрали сейф.

Проклятие. Она медленно поднялась на ноги, окинула взглядом архивные шкафы, стоявшие рядом с дырой в стене. И начала выдвигать из них ящик за ящиком. Каждый содержал папки из бурого картона. И Мэри пришла в голову новая мысль.

Она внимательно оглядела ящики — на них были от руки написаны буквы, начиная с АБ — БР. Мэри быстро просмотрела первый — с буквой Б, — отыскивая папку БРАНДОЛИНИ. Такой не было. Она скользила взглядом по ящикам и, дойдя до С, рывком выдвинула третий в четвертом ряду: СА — СУ. Папки САРАКОНЕ не оказалось.

Она остановилась, не понимая, что делать дальше. Громко вздохнула, опершись ладонями о выдвинутый ящик, и тут взгляд ее уперся в два самых нижних. СЧЕТА — значилось на бирке, а рядом стояли даты. Ну конечно! Каждый юрист держит копии своих счетов в отдельных папках, ему же приходится и бухгалтерию вести, и налоги платить.

Она задвинула ящик, на который опиралась, села на ковер, вытянула ящик с прошлогодними счетами. На первой его папке значилось ЯНВАРЬ, другие были помечены остальными месяцами года. Мэри пролистала содержимое папки, просмотрела счета, в основном на несколько тысяч долларов, отправлявшиеся жителям Южного Филли и мелким фирмам. Ничего интересного. Мэри взялась за ФЕВРАЛЬ — результат тот же. Добравшись до июня, она начала уже терять всякую надежду и тут-то ей попалось нечто такое, от чего она похолодела.

Вот он. Счет. Вверху стояло имя клиента: «Джованни Сараконе». Мэри прочитала счет, в котором только и было сказано: «Полугодовой платеж». Сумма — 250 000 долларов.

Она едва не расхохоталась. Сумасшедший дом! Что же это было за дело, которое вел Фрэнк для Сараконе, если оно тянуло на такие гонорары? Мэри схватила декабрьскую папку, пролистала ее. И опять, в самой середине, пятнадцатое число: копия счета Джованни Сараконе. Сумма: 250 000 долларов. Мэри едва соображала.

Это что же получается? Она перевела взгляд на ящик со счетами более давними. Ей потребовалось всего пять минут, чтобы найти счета за июнь и декабрь на общую сумму в 500 000 долларов. Она проверила год еще более ранний и два следовавших за ним: всего получилось пять лет. Каждый год — копии счетов на 500 000 долларов. И сколько лет это продолжалось?

Мэри держала перед собой папки и видела, как дрожат ее руки. Она вытащила из папок все счета, направленные Сараконе за пять лет, сложила их вдвое и сунула в сумочку. Потом поставила папки на место и, выключив в архиве свет, ушла. Хорошие девочки всегда экономят электроэнергию и очень стараются, чтобы никто не поймал их с поличным.

Быстро выйдя в коридор, Мэри вылезла на улицу через разбитое окно и побежала под дождем. По крайней мере одну заповедь она сегодня нарушила: «Не кради адвокатских счетов», но накопившаяся усталость заглушала чувство вины. Сумочку она прижимала к груди, прикрывая ее от дождя, потому что там лежали счета и на каждом стоял очень ценный адрес.

Теперь она знала, куда ехать дальше.

Гроза затихать явно не собиралась, дождь лупил по крыше и по окнам старенького БМВ Мэри. Но последние два часа она неслась, вдавив газ в пол, мимо темных холмов и редких домиков к городку под названием Бёрчранвилль. Нужный дом она отыскала быстро. Впрочем, в таком маленьком и, по-видимому, престижном месте это было несложно.

Дом Джованни Сараконе стоял в конце длинной узкой дороги. Мэри остановила машину на противоположной стороне. Ей все еще не верилось, что она и вправду здесь, у дома Сараконе. Человека, который был рядом с Амадео, когда тот умер. Жив ли еще сам Сараконе? Она протерла оконное стекло, вгляделась в темноту.

Высокие ворота, перекрывавшие въезд к дому, освещались массивными фонарями, установленными на каменных столбах. Воротами, видимо, управляли из дома, потому что рядом никого не было. И внезапно они начали открываться.

Мэри съежилась на сиденье и увидела, как из ворот выехал и свернул на дорогу, налево, черный седан. Когда седан скрылся из виду, она выпрямилась. Ворота медленно закрывались. На то, чтобы принять решение, у нее оставалась минута. Мэри рывком распахнула дверцу машины, схватила сумочку и выскочила под дождь. Она проскочила в щель между воротами, добежала до укрытия — большого дуба с густой кроной — и огляделась.

Изгибающаяся подъездная дорога из скользкого булыжника вела к огромному четырехэтажному особняку. Как Сараконе смог позволить себе такой дом? За особняком виднелся каменный сарай, а рядом с ним — шикарный гараж на несколько машин. Перед гаражом стояли два черных «мерседеса».

Если не дана смелость, будь решительной, напомнила себе Мэри и зашагала по подъездной дороге — с показной отвагой, намного превосходившей ту, которую она ощущала, — к парадной двери. По бокам от двери возвышались белые колонны, подпиравшие крышу крыльца. Мэри позвонила.

Дверь отворила чернокожая девушка в чистенькой белой униформе с вышивкой на груди — «УХОД НА ДОМУ». Чуть выше надписи поблескивал золотистый бейджик с именем КЕЙША. Она была хорошенькой, двадцати с небольшим лет, с короткой стрижкой и чуть подкрашенными губами. Увидев Мэри, девушка озадаченно поджала губки.

— Кто впустил вас в ворота? Что вам надо?

— Я собиралась позвонить через интерком, но тут из ворот выехала машина, и я зашла. Я знакомая мистера Сараконе и приехала, чтобы повидаться с ним.

— Знакомая? — переспросила Кейша, окинула неодобрительным взглядом вымокшую гостью. — А разве вы не знаете, что мистер Сараконе болен? Он не принимает гостей.

— По правде сказать, я не то чтобы его знакомая. — Мэри достала из сумочки визитную карточку и протянула ее сиделке. — Я адвокат и представляю одного очень старого друга мистера Сараконе. Его имя — Амадео Брандолини. Как раз в связи с этим мне и необходимо повидать мистера Сараконе.

— Боюсь, я не смогу… — Девушка отступила от двери и начала было закрывать ее, но Мэри резко выставила вперед руку.

— Клянусь вам, мистер Сараконе очень рассердится, если вы меня прогоните. Может быть, даже уволит вас.

На сиделку эти слова подействовали.

— Вы серьезно? Мне нужна эта работа. Как, вы сказали, зовут вашего клиента?

— Уверяю вас, — напирала Мэри, — как только вы назовете мистеру Сараконе имя моего клиента, он захочет меня увидеть.

— Хорошо, подождите здесь, — уже более мягко сказала Кейша. Она обеспокоенно глянула на улицу. — Простите, что заставляю вас ждать снаружи в такую погоду. Но без разрешения мистера Сараконе я не могу вас впустить.

— Ничего страшного, спасибо. — Мэри шагнула назад, дверь закрылась.

Спустя минут пять на пороге появилась очень красивая женщина, примерно ровесница Мэри. Блестящие черные волосы до плеч, темные миндалевидные глаза и тело, за обладание которым любая модель могла бы пойти на убийство. Женщина была слишком молода для жены Сараконе, из чего Мэри заключила, что женой его она и была.

— Здравствуйте. Я Мелания Сараконе, жена Джованни. — Она протянула Мэри руку с наманикюренными ногтями. — Прошу вас, входите.

— Спасибо.

Миссис Сараконе с силой стиснула руку Мэри и буквально втащила ее в дом, захлопнув дверь.

Ну хорошо, ты меня напугала. Вообще-то глупо было ехать сюда, никому ничего не сказав.

— Что-нибудь желаете? Колы или воды? — поинтересовалась миссис Сараконе, шагая впереди Мэри по толстому ковру.

— Нет, спасибо.

Мэри прошла за ней в огромную гостиную, заставленную книжными стеллажами. В гостиной были обтянутые темно-синим плюшем диваны и кресла им под стать. Миссис Сараконе села в кресло и указала Мэри на такое же, стоявшее напротив.

— Спасибо, — сказала Мэри. — У вас очень красивый дом, миссис Сараконе.

— Можете называть меня Меланией. Так вы — адвокат Амадео Брандолини?

— Он умер в сорок втором году, покончил с собой. Я представляю фонд его наследуемого имущества. — Мэри не хотелось раскрывать все свои карты. — Насколько мне известно в день смерти рядом с ним находился ваш муж.

— Странно. Он никогда об этом не упоминал.

— И тем не менее они были большими друзьями и попали в один лагерь в Монтане. Во время войны.

— И этого я не знала. Вы уверены?