Балканская республика (СИ) - Миллер Андрей Страница 16

Ави показалось, что присутствие Алисы усиливается. Она по-прежнему на Той Стороне — но чуть ближе. Трудно было осознать или описать это чувство. Наверное, как секс с любимой женщиной, насколько Ави мог его представить: дело не в физической близости, должно быть и нечто иное.

— Мне кажется, ты со мной играешь. Слишком много совпадений.

— Ави, ты говоришь обидные вещи. Но допустим, пускай так. И что меняется? Я разве предлагаю нечто плохое? Невозможно винить тебя за отчуждённость. Ты слишком отличаешься от обычных людей. И мало кто из них бывал к тебе добр, это правда. Но Иисусу тоже было тяжело, а в итоге люди вообще его распяли — однако он всё равно пытался их спасти. Он был из странных, кстати.

В прошлый раз говорили о Гарри Поттере, а теперь в ход пошёл Иисус. Хорошая динамика.

— Ты бы не купил этот гадкий порошок, если бы сам не хотел того, что я предлагаю. Ты просто боишься, но это нормально. Боишься меня. Боишься себя. Боишься того порошка… и в последнем случае, пожалуй, не зря. Но что поделать? Люди вроде тебя вынуждены платить цену, большую цену. Саморазрушение — удел всех странных. Просто можно губить себя без малейшего смысла, а можно… ради чего-то.

Алиса пододвинулась ближе. Ави почти ощутил тепло тела, которого рядом не было.

— Я уже говорила: ты не сможешь жить так, как все. Дальше станет только тяжелее. Силы, которым не найдётся применения, выйдут из-под контроля. Убьёшь себя алкоголем и наркотиками или из-за них, или из-за одиночества — тут как выйдет. И куда быстрее, чем ты думаешь. Биофак, серьёзно? Надеешься говорить со змеями, как мальчик, который выжил? Мы не в сказке, увы. Уж поверь: я кое-что знаю о вещах, которые вдохновили людей на сказки. Такого финала ты хочешь? Конечно нет.

— Я не спешу умирать.

— Но всё равно не проживёшь долго. Говорю об этом честно, не хочется обманывать. Но можно придать маленькой жизни большой смысл, а можно спустить её в унитаз. Кроме того… ах, жаль, я не могу тебя обнять — потому что сейчас самое время это сделать. Ну хорошо, обойдусь словами. В общем, Ави… если послушаешь меня — ты никогда больше не будешь одинок.

Может ли после сравнения с Иисусом остаться в рукаве ещё более сильный козырь? Оказывается, может. Ави не сознался бы в том и сам себе, но сейчас больше всего на свете захотелось положить голову ей на колени.

В конце концов, Алиса провела рядом с Ави больше времени, чем любой человек — хотя сам он об этом так долго не догадывался. It’s been so long.

— Каково твоё решение, дорогой?

Как известно, мамины таблетки не делают ни-че-го. Необязательно и спрашивать Алису, дабы это понять. Ави никогда не ставил инъекций, однако дурное дело особых знаний и умений не требует: любой идиот из тех, что обретаются под мостом в паре кварталов от кампуса, справляется. Образ в окне растаял: теперь там снова падал снег. Ави долго следил за ним, не особо о чём-либо думая. Потом, не вставая с кровати, потянулся к ящику.

Раз-два — и готово. Ничего особенного, кажется, не произошло.

Ави вспомнил о плеере и нажал play, но музыка зазвучала не в наушниках.

She came to me one morning, o ne lonely Sunday morning, h er long hair flowing in the mid-winter wind …

Это не случилось утром, но и пела пока что не Алиса. Музыка играла не из плеера и не в голове: снаружи комнаты, из-за двери. Окно заволокло непроглядной тьмой.

I know not how she found me, f or in darkness I was walking …

Ави поднялся с кровати, испытав необычайную лёгкость. Словно почти в невесомости. Нужно идти за музыкой, это абсолютно ясно. Он отворил дверь в коридор.

And destruction lay around me f rom a fight I could not win …

Довольно глупо выходит, когда ты способен на вещи, о которых остальные читают в фантастике, но какой с этого толк? Если Ави и мог выиграть бой, в который так не хотел ввязываться — то лишь с её помощью.

Длинный коридор тоже окутала темнота, хоть глаз выколи. И никаких звуков, кроме песни. Ави едва узнавал столь знакомое ему место: вроде оно, но что-то сильно изменилось. Как будто давно привычную общагу вывернули наизнанку.

She told me name my foe then and said the need within some men t o fight and kill my brothers …

Теперь уже пела Алиса. Один голос сменил другой так мягко, что Ави этого почти не заметил. Он повернулся на звук и, конечно же, увидел в конце коридора сочащуюся светом красную дверь. Какие ещё братья? Никого из окружающих Ави братьями не считал. Он и Малика называл другом, быть может, просто потому что так положено.

And I begged her give me horses t o trample down my enemies…

Врагов у него тоже никогда не было, кроме самого себя. Возможно, самое время нажить их.

So eager was my passion t o devour this waste of life…

Не исключено, что скоро Ави предстояло иначе взглянуть на прекрасно знакомые слова старой песни. Хотя Алиса опускала строчки, не ложившиеся в её высказывание. Всё не так просто, ей по-прежнему нельзя верить, но кому-то ведь надо? Коридор качался при каждом шаге. Чёрные стены то сдвигались, то расходились в стороны, будто Ави очутился во чреве мерно дышащего существа.

"Have faith and trust in me", she said, and filled my heart with life…

Ави ощущал скорее смерть, чем жизнь. Но это не пугало и не мешало приближаться к красной двери. Миг назад казалось, будто она очень далеко, и вот — буквально под носом.

Никаких магических символов или загадочных надписей, только свет из-под гладкой красной поверхности. Замка тоже не было, лишь круглая металлическая ручка. Песня звучала прямо из-за двери, но ровно с той же громкостью, как до сих пор.

Ави подумал, мешает ли ему что-то развернуться и уйти. Не похоже… Разве только это довольно бессмысленно: не стоило заходить так далеко, чтобы в итоге отказаться. Как там поётся: take courage from her as your prize. Всё будет непросто, однако лёгкой жизни никто и не обещал. Зато Ави действительно не останется один. Be assured she won't be far away.

Зачем вообще все эти игры с песнями? Алиса полагала, что так ей проще говорить с Ави? А ведь и правда, проще. Он сжал пальцами ручку двери, но не торопился повернуть.

Ещё не поздно отказаться. Какое ему дело до террористов и Республики? Не считал ли он Малика другом просто потому, что у людей должны быть друзья, а никто иной не подходил? Неужели всё это стоит того?

Ави не знал, где находится. По-прежнему слишком мало знал об Алисе и ничего — о её планах. Твёрдо понимал лишь одно: стоит открыть дверь — и прежней жизнь уже не будет, к сожалению или к счастью.

Но на этот раз Ави сам принимает решение.

Никто не спрашивал, хочет ли он родиться с силами.

И красная машина на горном серпантине тоже выбора не предлагала.

Кстати, она была красной.

Или Ави просто запомнил её красной?

По эту сторону двери ответов больше не станет, лишь вопросы продолжат множиться. В конце концов они сведут Ави с ума, если передоз не убьёт его раньше. Хотя и на Той Стороне — едва ли царство здравого рассудка.

Зачем вообще дверь? Почему не кроличья нора? Червонной королеве плевать на всё: она просто рубит головы. Но Червонная королева — в Стране Чудес, на которую всё, что Ави видел в жизни, мало похоже. А вот в Зазеркалье — Красная королева. Она и должна быть видна в отражениях. Красная, да. Red. Красная, рыжая… почти без разницы, если говорить по-английски. Не случайно же на нём книги Кэрролла и написаны.

— Да пошло оно всё. — вдруг совершенно спокойно произнёс Ави и повернул дверную ручку.

Что будет за дверью? Сказочный дворец, пасторальное поле, геенна огненная, кислотные цвета? Потяни дверь — и узнаешь. На всякий случай Ави плотно сжал веки и шагнул вперёд вслепую.