Алексей Кондратенко - Катрина: Число начала Страница 17

– Безопасности иногда бывает слишком много, – сухо откликнулась рыжеволосая девушка. Изящный разрез ее черных глаз презрительно прищурился. – Нам в этот раз прямо-таки выпала какая-то особая честь. В любом случае Катрина будет еще и на Поминальном Балу. Конечно, если не случится ничего дурного.

Роберт и Норберт коротко переглянулись, и на лице последнего скользнула ухмылка.

Теперь густые ресницы Инги распахнулись в ожидании, когда в далеком холле появится та, чьи шаги по лестнице плавно разлились новым эхом. Мужчины не обратили бы внимания на появившуюся в конце анфилады комнат брюнетку в приталенном кожаном плаще так быстро, если бы не насторожено напрягшееся при виде Катрины тело Инги. Старшая дочь Вормана отреагировала на появление гостьи как на грабителя, похищающего отцовское внимание.

Движущиеся через холл к выходу Катрина и Виктор возможно даже и не замечали, что в гостевом зале кто-то находился. Хозяин дома догонял гостью:

– Позволь тебя проводить. Ты на автомобиле?

– Да, его должны подать к шести часам. Виктор, я обдумала твое предложение, ты действительно можешь мне помочь.

– Почту за честь.

– Мне будет полезно знать, кто еще мог всерьез заинтересоваться открытием Вайнера. Это твой город, ты в курсе многих событий, знаешь нужных людей, они знают ценные сведенья. Те, кто меня интересует, скорее всего, приехали в город не раньше, чем за неделю до меня.

– Надеюсь, ты не думаешь, что это кто-то из нас? Главы семей достаточно благоразумны, чтобы действовать открыто и честно не только под страхом трибунала, а руководствуясь уважением к остальным. Их посланники не стали бы убегать от тебя.

– Нисколько. Это чужие. Их движения носили черты ратной выучки. Возможно бывшие сотрудники спецслужб. Они могут исполнять волю сил, чье вмешательство для нас существенно. И еще, Виктор, – медленно проговорила Катрина, остановившись в тени тяжелой парадной двери, из-под которой проникал свежий воздух и шум дождя. – Никто за пределами твоего дома не должен знать, что мое прибытие связано с делами. Потому прошу пока не придавать огласке мой визит.

– Можешь не беспокоиться об этом, – кивнул Ворман. – А как только мне удастся что-нибудь выяснить, я дам тебе знать.

– Благодарю, – Катрина, открыла дверь, за которой вниз по ступеням ее ожидал черный Форд-Мустанг 67 года.

Вместе с ветром в холл ворвался тусклый свет сумерек и запах намоченной дождем земли. Не оборачиваясь, чтобы попрощаться с Виктором, и никак не реагируя на пронизывающий холод и дождь, Катрина спустилась к автомобилю и скрылась в его салоне. Послышался мощный рев мотора, машина быстро тронулась с места, обогнула каменную скульптуру длинноволосой девушки тянущейся к небу и понеслась прочь.

Виктор еще какое-то время стоял на улице, глядя вслед уносящейся машине, а затем вернулся в дом. Дверь за скрывшимся в темноте Ворманом закрылась.

Пустая дорога стремилась впереди среди лесного частокола. Катрина держала руль одной рукой, другой набрала по сотовому номер отца, лишь изредка поглядывая на дорогу сквозь залитое дождем лобовое стекло. Где-то в окрестностях Белграда, на том конце линии, раздавались гудки, которые следом прервал низкий твердый голос Зана.

– Есть ли успехи? – спросил он, отбросив ненужное приветствие

– Я подобралась достаточно близко к достижению цели, – сообщила Катрина. – Мне удалось выяснить многое вместе с тем, о чем мог бы известить меня ты, посылая с поручением.

– Тебе долженствовало привезти информацию, остальное мои заботы.

– Я должна была знать, насколько открытие важно для нас. Существует помеха, которую я могла бы предвидеть, ведая все, что знаешь ты…

– Это пустое. Что тебе рассказали в университете Вайнера? – прервал ее Зан.

– Я общалась с ректором университета, узнавала, кто продолжит исследования Вайнера, кто еще работал с ним, состоял ли он в контакте с кем-нибудь из студентов, с кем из преподавателей дружил. Расспрашивала лаборантов. Никаких результатов. Вайнер сторонился контактов и старался дистанцировать других ученых от своих исследований. При проверке эта информация сомнений не вызвала. Ни одна живая душа в университете мне не солгала. В этом нет сомнений. Это простые люди, не привыкшие к тайнам. Все нити обрубаются. Рабочий жесткий диск, которым профессор пользовался на кафедре, уничтожен. Скорее всего, самим Вайнером. Для университета это стало большим потрясением. Старик будто бы знал, что за его знаниями придут. Возможно, тайна открытия Вайнера умерла вместе с ним.

В трубке на мгновение застыло ледяное молчание.

– Воздержись от поспешных выводов, пока лично во всем не убедишься. Разыщи число раньше других, и будь осторожна, доставка информации может обернуться крайне рискованным предприятием на обратном пути. Тебя могут настигнуть в дороге. Мне не составит труда прислать сколь угодно много наших подданных для охраны, если ты попросишь.

– Не попрошу. Должна озвучить свое отношение к подобным мерам, отец: чем больше вокруг меня будет толпиться охраны, тем заметнее я буду, – предостерегла Катрина с расчетливым спокойствием.

– Это благоразумный вывод, – поощрительно отозвался Зан и какое-то время раздумывал, прежде чем продолжить. – Вследствие создавшихся обстоятельств, мне придется возложить на тебя долг, который полагалось исполнить мне самому, если бы ты привезла мне открытие Вайнера. Но если представиться случай, воспользоваться возможностями этих знаний достанется тебе. Незамедлительно, как найдешь, и как разберешься, каким образом возможно осуществить то, чего все мы так жаждем, – его решительный голос пронизали ноты томительного ожидания долгожданного триумфа. – Как ты сама поняла, речь идет о втором пути. Это ответственная ноша, Катрина.

Она прекрасно понимала, о чем речь. И новое поручение, представляющее непомерную значимость, ознаменовало для Катрины череду сомнений и противоречий, бурей пронесшихся в ее сознании и столь же стремительно ушедших, как и появившихся.

Словно почувствовав колебания дочери, пусть и мимолетные, из трубки послышалось:

– Ты готова взять на себя такую ответственность?

Но сомнения покинули девушку и больше не возвращались. Она отозвалась сразу.

– Безусловно.

– Отрадно это слышать! Итак, если по университету нет результатов, в каком направлении развиваются твои поиски?

– Существует некая цепочка связей. Люди, наиболее вероятно обладавшие информацией интересующей нас. Однако они либо волей постороннего вмешательства уже мертвы, верно, вследствие пыток, применявшихся к ним, либо оказались бесполезными для меня. В любом случае прямых источников кроме Вайнера никогда не было. Все сводится к человеку, у которого число могло оказаться случайно, через другого, кто непосредственно общался с Вайнером о его открытии незадолго до смерти профессора.

– Я рад. Кто он? – требовательно произнес Зан.

– Обычный человек. Последний, кто может знать, где спрятано открытие. Если он окажется бесполезен, придется начинать заново и искать альтернативные пути.

– Хорошо, – голос Зана стал теплым по-отечески, но совсем ненадолго. – На карту поставлено слишком многое. Мы непомерно долго к этому шли. Не упусти наш шанс. И разберись с создавшимися помехами, кто бы за этим ни стоял. Мне пора. Сообщай все известия, которые будут появляться, и будь осторожна. Люблю тебя, ангел.

Зан всегда так называл Катрину в ее детстве. Катрина, ничего не ответив, отключила телефон и швырнула обратно.

Властолюбивый и деспотичный Зан слишком часто был суров, а порой и жесток к ней, чтобы слова любви казались привычными. И когда они все же звучали, одна часть Катрины где-то в глубине хваталась за теплоту отцовской любви, другая же часть девушки воспринимала их чуть ли не как лицемерную неспособность Зана признать свое безразличие к дочери.

В водовороте мыслей родился гнев. Разговор получился совсем не таким, как ей бы хотелось. Зан не дал ей возможности высказать все, что она хотела, и ему сошло с рук то, что он поставил в опасную ситуацию свою дочь, не предупредив об угрозе, таящейся за важностью своего поручения. Однако так и не произнесенные слова Катрины оказались бы слишком дерзкими. Для них можно будет подобрать более подходящий момент.

Где-то вдалеке темными фигурами на фоне чернильно-серого ночного неба появлялись очертания городских домов. Элеанор понеслась по шоссе еще быстрее, оставив в воздухе за собой лишь взвесь капель, вылетавших из-под колес.

В городе дождь стал стихать. Но по небу часто пробегали ветвистые ручейки яркой молнии, над улицами взрывался гром, предвещая очень бурную и холодную ночь. Катрина чувствовала надвигающиеся волнения на водной глади скорого будущего.