Дэниел Коул - Палач Страница 17

От того, что ее отвлекли от дела ради очередной пиар-акции, Бакстер охватило раздражение, ей хотелось только одного – вернуться к Рушу и Кертис. Дело Тряпичной куклы длилось всего две недели, но по целому ряду причин, которых было больше, чем она желала признавать, в душе у Эмили царила пустота: не разгадано. Это неожиданное его продолжение успело поднять ее боевой дух, заставив вновь почувствовать себя хорошим детективом. В то же время, чувствуя себя полезным членом команды, Эмили в который раз пожалела, что согласилась на должность старшего инспектора.

Тот же молодой человек, который пришел за Бакстер, попытался нарушить спокойное течение интервью в прямом эфире:

– Специальный агент! – нервным шепотом позвал он.

Леннокс даже не подумала прекращать свою пустую болтовню.

– Агент Леннокс, – настаивал он.

Бакстер видела, что молодой человек замер в нерешительности, понятия не имея, что делать, когда начальница, не обращая на него внимания, выдавала в эфир свой филигранно отточенный ответ.

– Леннокс! – рявкнула Бакстер, не дожидаясь, когда телевизионщики выключат камеры. – Этому парню надо с вами поговорить.

– С вами тоже, старший инспектор, – ответил тот, с благодарностью глядя на детектива.

– Простите, но меня зовет долг, – улыбнулась в объектив Леннокс.

Они отошли на приличное расстояние от журналистов, ловивших каждое их движение.

– Ты что, не мог подождать, когда я закончу? – злобно спросила она молодого человека.

– Я просто подумал, что будет нехорошо, если вы узнаете о случившемся после всех остальных, – объяснил тот.

– И что же такое случилось?

– Произошло еще одно убийство. Опять полицейский.

Глава 10

Пятница, 11 декабря 2015 года,

5 часов 34 минуты вечера

В хаосе детектив-констебль Аарон Блейк потерял из виду напарника. Они умудрились устроить пробку на пол-Лондона, перенаправляя плотный транспортный поток с шести полос Молл-стрит на куда более узкую Мальборо-роуд в надежде на то, что каким-то чудесным образом все эти машины туда влезут. Ситуацию еще больше усугубила пелена плотного, стылого тумана, накрывшая город. Если по прибытии на место преступления он еще видел, как на фоне хмурого неба зажглись огни Букингемского дворца, то теперь не мог ничего разглядеть даже в пяти футах от себя.

От синих проблесковых маячков машин экстренных служб непроглядная мгла окрасилась призрачным потусторонним светом. Сырая муть пробилась сквозь четыре слоя одежды, темные волосы полицейского намокли. Марево приглушило шум двигателей застывших на месте автомобилей. Блейк чуть ли не на ощупь двинулся обратно к месту преступления, используя в качестве ориентира прожектор пожарной машины.

– Блейк! – позвал коллегу Сондерс, материализуясь из тумана с эффектностью заправского фокусника. Он тоже насквозь промок, а его белокурые волосы прилипли к насмешливому лицу и приобрели неестественный оранжевый оттенок.

Возглавив отдел, Бакстер первым делом решила сделать напарниками двух детективов, с которыми никто не желал работать. Ни того, ни другого эта новость не обрадовала. Сондерс прославился как самый напыщенный и грубый шовинист, хотя и дорожил работой в отделе по раскрытию убийств и других тяжких преступлений; Блейк пользовался репутацией бесхарактерного, подловатого и коварного говнюка.

– Ты экспертов здесь случайно не видел? – спросил Сондерс с акцентом истинного кокни.

– Шутишь, что ли, – ответил Блейк, – я уже через две минуты здесь нахрен заблудился.

– Долбаный туман! Это же самая настоящая задница.

Блейка отвлекла золотистая тень, проплывшая в нескольких футах над головой Сондерса. Ее сопровождал цокот копыт.

– И что теперь? – раздраженно бросил Сондерс, вытаскивая разразившийся трелью телефон. – Шеф?

Возвращаясь в региональное отделение ФБР, Бакстер позвонила Ваните, которая теперь, когда ей пришлось не прятаться за рабочим столом, а возглавить расследование настоящего преступления, стала решительной и спокойной – к величайшему удивлению Бакстер. Коммандер сообщила ей скупые подробности и рассказала, кто из отдела прибыл по вызову, от чего Эмили отнюдь не стало легче.

– Сондерс, вы можете вкратце описать картину преступления? – спросила она через Атлантику.

Бакстер нашла свободный стол и села за него, вооружившись ручкой и бумагой.

– Дело дрянь, хуже не бывает, – лаконично ответил он, – вы знаете, какая сейчас в Лондоне погодка? Чума. Ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки. На меня из тумана только что чуть не налетели какие-то всадники на лошадях. Мы здесь как в чертовой «Сонной Лощине».

– Место преступления оцепили? – спросила Бакстер.

В ее трубке пронзительно завыла сирена.

– Простите, одну минутку… – голос Сондерса теперь долетал будто издалека. – Фантастика! Еще одна патрульная машина? Думаете, у вас получится то, что не получилось у десятка других? Извините, шеф, это я не вам.

– Сондерс!

– Да, прошу прощения.

– Место преступления оцепили?

– Первыми прибыли пожарные, которые, конечно же, сделали свое дело. Но потом мы действительно растянули ограждение, хотя его все равно никто не видит.

– Какие силы сейчас задействованы на месте?

– Да все. Полный комплект: две пожарные, как минимум три скорые. Полицейским машинам я вообще потерял счет, могу лишь сказать, что их точно больше десятка. Я говорил с каким-то парнем из МИ5, с королевской конной полицией, даже какой-то зоозащитник пробегал. Где-то поблизости болтается команда криминалистов, хотя их мы пока еще не нашли.

– Главное, не подпускайте никого к месту преступления, Ванита уже на подходе, – сказала ему Бакстер. – Блейк с вами?

Она одинаково не любила обоих, но с Блейком ей было попроще.

– Ага, обождите секунду… Блейк! Шеф хочет с тобой поговорить… Да, именно с тобой. Что ты пакли свои прилизываешь? Она все равно тебя не увидит. Даже я тебя не вижу!

На противоположном конце провода что-то зашуршало.

– Шеф? – произнес Блейк, почувствовав прикосновение к щеке холодного дисплея, и поднял глаза на ясное ночное небо. Его переполняло странное, на грани реальности, чувство, что он приподнялся над земной суетой и высунул голову из плотного облака.

– Мне нужно, чтобы вы прошли на место преступления и в точности описали мне, что видите.

Иллюзия рассеялась, и Блейк, следуя полученным инструкциям, поднырнул под ленту полицейского ограждения, которую они натянули вокруг обгоревшего каркаса автомобиля. Потом включил фонарик, и рассеянный луч света выхватил темный дымок, который все еще поднимался над разбитой машиной, сплетаясь с белым туманом, и устремлялся вверх, отравляя и без того горькую ночь.

– Так, я на Молл-стрит, неподалеку от дворца. У нас в наличии полностью сгоревшая полицейская машина, стоит прямо посреди дороги. – Под ногами хрустело битое стекло и осколки пластмассы. – Два трупа, один на водительском месте, второй на пассажирском. Когда автомобиль отъехал от Трафальгарской площади, свидетели видели в салоне дым, а уже несколько секунд спустя начался сущий ад.

В этом месте Блейк обычно отпускал какую-нибудь безвкусную шуточку или неуместный комментарий, но мрачная атмосфера, особая значимость четвертого преступления, совершенного непонятно кем, гротескность развернувшейся перед ним сцены – все это вместе вызвало в нем внезапный приступ профессионализма. Ему просто хотелось хорошо сделать свою работу.

– До дворца оттуда далеко? – спросила Бакстер.

– Не особенно. Машина проехала примерно две трети улицы, но она ведь длинная и старая. Я так понимаю, они как раз туда и стремились, но им помешал огонь, вспыхнувший слишком быстро.

– Опиши мне тела.

Он с самого начала знал, что до этого рано или поздно все равно дойдет. Все дверцы были широко распахнуты – это пожарные проверяли, не осталось ли внутри кого-то еще. Блейк прикрыл рукой нос и опустился на колени перед почерневшими останками.

– Они, э-э-э… не в самом лучшем состоянии. – К горлу подкатила тошнота, но пока дело этим и ограничилось. – О боже, ну и запашок.

Желудок запротестовал, вот-вот готовый выплеснуть из себя содержимое.

– Знаю, – сочувственно ответила Бакстер, – что вы перед собой видите?

С обгоревшего остова до сих пор капала черная от копоти вода, собиралась у ног маслянистыми лужами и медленно замерзала. Он осветил фонариком внутренности салона.

– Явственно ощущаю запах бензина, много бензина. Может, всему виной топливный бак, но мне кажется, что им облили салон. На водительском сиденье мужчина. Боже праведный, я даже не могу сказать, какого цвета у него была кожа.

Он подсветил обугленное тело, луч фонарика нервно скользнул по груди и упал на череп.

– Чуть меньше шести футов, до пояса обнажен. Все тело обгорело, кроме участка на груди, который почти не пострадал.