Тэми Хоуг - Прах к праху Страница 17

— Вы хотите начать без меня? — спросила патологоанатом и вопросительно выгнула бровь.

По мнению сослуживцев, у Мэгги Стоун в голове явно не хватало одной извилины. Она вечно всех в чем-то подозревала, в хорошую погоду гоняла на «Харлее» и всегда имела при себе пистолет. Впрочем, что касалось работы, то здесь ей не было равных.

Те, кто знал Мэгги в былые годы, утверждали, что когда-то ее волосы были мышино-русого цвета. Память Сэма хранила немало такого рода подробностей; наверное, именно поэтому от него ушли две жены. Он не мог не обратить внимания на Стоун. Хотя ей и было далеко за сорок, недавно она сменила огненно-рыжий цвет волос на платиновый. Сами волосы подстрижены коротко, почти по-мальчишески, и торчали во все стороны, отчего казалось, что она, чем-то напуганная, выскочила из постели. Глаза ее были прозрачно-зелеными, как у русалки.

Мэгги переключила внимание на обожженное тело, которое, скрючившись, как богомол, лежало на столе из нержавейки, и ею овладело спокойствие.

— Эй, Ларс, может, мы попробуем ее чуть-чуть выпрямить?

Подойдя к краю стола, она крепко схватила труп за плечи, а ее ассистент, верзила-швед, взялся за щиколотки. Вместе они потянули обезглавленное тело каждый на себя. Вскоре раздался хруст — примерно такой же бывает, когда ломают цыплячье крылышко.

Лиска, прикрыв рукой рот, отвернулась. Ковач даже не пошелохнулся. По другую сторону стола с каменным лицом застыл Куинн. Взгляд был прикован к телу, как будто он ожидал, что вот-вот ему раскроются все секреты. Хэмилл, один из двух представителей криминологической лаборатории в составе следственной группы, предпочел отвести глаза к потолку. Это был невысокого роста, жилистый мужчина с телом бегуна. Жаль только, что волосы начали предательски рано редеть, отчего его и без того внушительный лоб казался вдвое больше обычного.

Мэгги Стоун отошла от стола и взяла карточку.

— Доктор Мэгги Стоун, — негромко произнесла она для аудиозаписи, хотя со стороны могло показаться, будто она обращается к трупу. — Дело номер 11-7820. Неизвестная женщина. Белая. Голова отделена от тела и на данный момент не найдена. Тело в длину пятьдесят пять дюймов, вес — сто двадцать два фунта.

Длина тела и вес были измерены заранее. Кроме того, сделаны подробные фото, проведено рентгенологическое исследование останков. Мэгги также тщательно прошлась по телу лазером, в надежде обнаружить не видимые невооруженным глазом улики. И вот теперь дюйм за дюймом изучала тело, в мельчайших подробностях описывая каждую отметину, каждую рану.

Сгоревшая одежда осталась на теле. Под действием высокой температуры волокна расплавились и намертво приклеились к коже — своего рода предупреждение об опасности, которую таят синтетические ткани.

Стоун особенно подчеркнула «тяжкие телесные повреждения в области шеи», нанесенные, по ее мнению, каким-то зазубренным инструментом.

— Уже после наступления смерти?

Стоун посмотрела на зияющую рану, как будто пыталась сквозь нее заглянуть мертвой девушке в сердце.

— Да, — наконец процедила она.

Чуть ниже на горле были хорошо различимы следы удавки — но не один разбухший рубец, а несколько — явное свидетельство того, что веревку несколько раз то затягивали, то ослабляли, пока издевались над жертвой. Скорее всего, это и стало причиной смерти — асфиксия вследствие сдавливания горла веревкой. Впрочем, доказать это почти невозможно, поскольку голова отсутствует. Самым убедительным доказательством факта удушения является раздробленная гиоидная кость в основании языка в верхней части трахеи, то есть выше той линии, по которой была отрезана голова. Нельзя проверить и глаза на предмет внутреннего кровоизлияния — а ведь это еще один верный признак удушения.

— Он и с другими поступал так же? — поинтересовался Куинн, имея в виду множественные следы веревки на горле жертвы.

Мэгги кивнула.

— А другие тела, степень повреждения огнем у них примерно такая же?

— Да.

— И другие тоже были одеты?

— Да, но уже после того, как он их убил. По крайней мере, мы так считаем. Потому что на теле имелись ранения, а вот соответствующих повреждений одежды не имелось.

— Причем это была не их собственная одежда, — подал голос Ковач, — а та, которую он сам для них выбрал. Это всегда синтетика. Потому что она плавится на теле и скрывает любые следы.

«Пытливому уму это говорит гораздо больше», — подумал Куинн, чувствуя, как его охватывает нетерпение. Хотя профили убийц иногда бывают полезны, рядовой коп, который все эти годы сидел в нем, нашептывал, что следователи порой склонны приписывать убийцам несвойственную им хитрость и прозорливость. Иногда преступник делает что-то просто так, потому что ему это нравится. Из любопытства, или из вредности, или потому, что знает, как завести расследование в тупик.

— Отпечатки пальцев, их можно получить?

— Нет, — ответила Стоун, рассматривая левую руку мертвой девушки: верхний слой кожи имел грязный желтоватый оттенок и отслаивался. Ниже все было красным. Там, где кожа сгорела полностью, проглядывали белые костяшки кисти. — По крайней мере, не такие, какие нужны. Предполагаю, что убийца положил тело со скрещенными руками на груди или на животе. Огонь моментально расплавил блузку, и эта липкая масса приклеилась на кончики пальцев еще до того, как сухожилия начали сокращаться и в результате оттянули руки от тела.

— А есть ли возможность удалить с кончиков пальцев остатки расплавленной ткани? — поинтересовался Куинн. — Кстати, отпечатки — правда, зеркальные — могли сохраниться и на самой ткани.

— Здесь у нас нет такой возможности, — ответила Стоун. — Может, это попробуют сделать специалисты из вашингтонской лаборатории? Мы могли бы отделить руки и отправить их на экспертизу.

— Я попрошу Уолша сделать звонок.

Кстати, кашляет он, как туберкулезник. Уолш попросил, чтобы ему разрешили отсутствовать на вскрытии. Действительно, следственной группе в полном составе здесь делать нечего. Потому что утром пройдет совещание, где им сообщат все подробности, покажут фото…

А пока Стоун методично двигалась дальше вдоль тела. Ноги жертвы голые, кожа обгорелая, в пузырях. Рисунок ожогов нерегулярный. Сильнее всего пострадали те участки кожи, на которые попало горючее вещество.

— На правой и левой лодыжке остались следы веревки, — сообщила Стоун и затянутой в резиновую перчатку рукой едва ли не с нежностью погладила голеностопный сустав обгорелого трупа. Допустимый максимум сочувствия и сострадания к жертве.

Ковач пристально посмотрел на красные рубцы, стараясь не думать о том, что последние часы жизни несчастная женщина провела привязанной к кровати в комнате ужасов неизвестного маньяка, из последних сил пытаясь освободиться от врезавшихся в тело пут.

— Образцы волокон уже отправлены в криминалистическую лабораторию, — сообщила Стоун. — Похоже, что они совпадают с предыдущими — белая полипропиленовая крученая веревка, — уточнила она для Куинна и Хэмилла. — Чертовски крепкая. Ее можно купить в любом хозяйственном магазине. Их почему-то покупают в таком количестве, что хватило бы, чтобы обвязать Луну. Так что установить, где она куплена, невозможно.

— Глубокие повреждения кожи в виде двойной буквы Х в нижней части стоп, — продолжила отчет Мэгги. Она измерила и зарегистрировала каждый порез, затем продемонстрировала следы зажженной сигареты на кончиках пальцев.

— Интересно, что это? Истязание или же он обезобразил жертву лишь для того, чтобы невозможно было установить ее личность? — задал вопрос Хэмилл.

— И то и другое, — ответила Лиска.

— Похоже, что многое из этого он сделал, еще когда она была жива, — уточнила Стоун.

— Выродок, — буркнул Ковач.

— Даже если бы она вырвалась, убежать далеко все равно не смогла бы, — заметил спецагент. — В Канаде был один случай несколько лет назад, когда жертве нарочно перерезали ахиллесово сухожилие… Скажите, а предыдущие жертвы имели такие же повреждения?

— Каждую зверски истязали, но самыми разными способами, — ответила Стоун. — Если хотите, я могу приготовить для вас копии заключений.

— Спасибо, их для меня уже делают.

Снять одежду с тела было невозможно, только вместе с кожей. Мэгги и ее ассистент начали осторожно удалять расплавленные волокна пинцетом. При этом Стоун то и дело негромко ругалась.

Ковач застыл в напряженном ожидании. Патологоанатом и ее напарник уже удалили остатки блузки и слой кожи с левой стороны грудной клетки.

— Ага, а вот и они.

— Что? — спросил Куинн и подошел к Мэгги.

Ковач тоже переместился ближе, чтобы лучше рассмотреть следы рук убийцы.

— Эту подробность нам удалось удержать в секрете от прессы. Видите, он наносил ей колотые раны?