Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ Страница 17

Я кивнул:

- Пансион. Нет смысла рассказывать мне историю своей жизни. Зачем? К тому же она уже завершилась. Как и у любого другого человека, у тебя была возможность написать обо всем. А теперь… Что, по-твоему, я должен буду делать с твоим рассказом?

- Я расскажу только о самом важном, о том, что действительно имеет значение. Посмотри на меня! Пожалуйста, посмотри мне в глаза и постарайся понять меня и полюбить! Постарайся полюбить Дору! Ради меня! Умоляю!

Мне не было нужды смотреть на него и видеть выражение его лица, чтобы в полной мере постичь его отчаяние. Это был крик о помощи. Разве есть в мире мука страшнее, чем видеть, как страдает твое дитя?

Или кто- то другой, кто тебе неизмеримо близок и дорог. Дора… Малышка Дора, бродящая по пустому монастырю… Дора, вдохновенно поющая и простирающая к нам руки с экрана телевизора…

У меня перехватило дыхание. Наверное, я даже вскрикнул. Не знаю. Быть может, просто вздрогнул или сделал что-то еще… На несколько мгновений я словно утратил способность мыслить. Но в этом не было ничего сверхъестественного - только душевная боль и сознание, что он рядом, видимый и осязаемый, что он добился своего и заставил меня понять. Ему удалось достаточно долго продержаться в столь эфемерной форме, чтобы добиться-таки от меня обещания.

- И все же ты меня любишь, - прошептал он. Он был явно сбит с толку и заинтригован, но в то же время неожиданно обрел некое внутреннее спокойствие.

- Страстность, - так же шепотом ответил я. - Все дело в твоей страстности и безграничной любви.

- Да, понимаю. Я действительно польщен. Ведь я умер не под колесами грузовика посреди улицы и не был хладнокровно застрелен гангстером. Меня убил ты! Ты! А ты один из лучших!

- Один из лучших? Кого ты имеешь в виду?

- Я не знаю, как именно ты себя называешь. Но ты не живое существо. И в то же время ты человечен. Ты выпил мою кровь, и теперь она течет по твоим жилам. Ты пользуешься и наслаждаешься ею. И ты не один такой. - Он отвернулся и теперь смотрел куда-то в сторону. - Вампиры… - тихо произнес он. - Когда я еще жил в Новом Орлеане, мне приходилось видеть призраков.

- В Новом Орлеане все видят призраков.

Он невольно рассмеялся - коротким тихим смешком.

- Знаю. Но я их действительно видел, и не раз. Я сталкивался с ними и в других местах. Однако я никогда не верил ни в Бога, ни в дьявола, ни в ангелов. Я не верил в существование вампиров, оборотней и любых других подобных созданий, способных, как говорили, в корне изменить судьбу человека или хоть как-то повлиять на ход событий, на тот, казалось бы, хаотический ритм, который управляет жизнью вселенной.

- А теперь ты веришь в Бога?

- Нет. Насколько я понимаю, еще какое-то время мне удастся сохранять ту форму, в которой я пребываю сейчас, а потом я начну, что называется, таять - так, во всяком случае, происходило со всеми призраками, которых мне доводилось видеть. И в конце концов исчезну, умру окончательно и бесповоротно. Погасну, как свет. Вот что меня ждет. Забвение. Не кто-то и не что-то. Присутствие чего-то личностного не более чем иллюзия моего разума, - точнее, того, что от него осталось, - который упорно продолжает цепляться за этот мир. Что ты обо всем этом думаешь?

- Прав ты или нет, но оба твои предположения приводят меня в ужас.

Я не собирался ни рассказывать ему о своем преследователе, ни спрашивать его о статуе. Теперь я точно знал, что Роджер не имеет никакого отношения к тому, что скульптура вдруг показалась мне живой. Он в тот момент был уже мертв и переходил в иную реальность.

- Приводят тебя в ужас? - с нотками почтения в голосе переспросил он. - Но ведь это происходит не с тобой, Напротив, ты подвергаешь такому испытанию других. А теперь позволь мне объяснить кое-что относительно Доры.

- Она красива, и я… Я постараюсь о ней позаботиться.

- Нет, ей нужно от тебя нечто большее. Она нуждается в чуде.

- В чуде?

- Послушай, кем бы ты ни был, но ты продолжаешь жить, хотя ты и не человек. И ты способен совершить чудо - разве я не прав? Для существа с твоими способностями это совсем не трудно, так соверши же его ради Доры.

- Ты имеешь в виду какое-нибудь фальшивое религиозное чудо?

- А что же еще? Она не представляет, как можно спасти мир без чуда. И ты можешь сделать это для нее.

- И ты остался в этом мире, преследовал меня и пришел сюда только ради того, чтобы обратиться со столь ничтожной просьбой? - Я был поражен. - Тебе самому не будет прощения, и душу твою уже не спасти. Ты покойник. Но даже в этих обстоятельствах ты остаешься вымогателем и преступником. Ты только послушай, о чем ты просишь! Чтобы я совершил фальшивое чудо для Доры! Неужели ты думаешь, что ей бы это понравилось?

Он застыл от изумления и был настолько поражен, что далее не почувствовал себя оскорбленным.

Поставив бокал на стойку, он молча обвел взглядом бар и задумался. Он казался исполненным достоинства и выглядел лет на десять моложе, чем в тот момент, когда я его убил. Любой, кто призраком возвращается в этот мир, стремится принять для этого привлекательный облик. Вполне естественное желание. Глядя на него, я чувствовал, как внутри меня крепнет и разрастается неизбежное в таких случаях и роковое для меня восхищение доставшейся мне жертвой: «Мсье, в моих жилах течет ваша кровь!»

Роджер повернулся ко мне.

- Ты прав, - свистящим шепотом заговорил он. - Совершенно прав. Я не должен вступать с тобой в сговор ради совершения для нее фальшивого чуда. Она ни за что бы не одобрила столь чудовищную сделку.

- Ну вот, теперь ты говоришь как благодарный мертвец.

Он издал короткий презрительный смешок, но тут же вновь помрачнел и тихо произнес

- Лестат, ты должен позаботиться о ней… хотя бы какое-то время…

Я не ответил, и он продолжал настаивать:

- Недолго, пока все не уляжется и репортеры не оставят ее в покое; пока не кончится весь этот кошмар и она не придет в себя и не вернется к своей вере, пока она не станет прежней Дорой. У нее своя жизнь. Лестат, она не должна страдать из-за меня, тем более из-за меня! Это несправедливо!

- Несправедливо?

- Назови меня по имени, - попросил он - Взгляни на меня.

Я поднял на него взгляд. Это было поистине тяжелое зрелище. Он был раздавлен горем. Никогда еще мне не доводилось видеть, чтобы человеческое существо страдало так: сильно. Никогда

- Меня зовут Роджер, - сказал он и в этот момент показался мне еще моложе, как будто в мыслях своих он совершал некое путешествие назад во времени, едва ли не в пору невинности, - если, конечно, мертвецам, не желающим порывать связь с этим миром, вообще позволительно вспоминать о своей невинности.

- Твое имя мне известно, - ответил я. - Мне все о тебе известно, Роджер. Призрак Роджер. И ты ни разу не позволил Старому Капитану прикоснуться к тебе. Ты позволял ему только обожать тебя, учить, возить повсюду и покупать тебе красивые вещи, но при этом ты ни разу не лег с ним в постель - хотя бы ради приличия.

Все это я сказал ему без злобы и без какого-либо тайного умысла - просто вспомнил те образы, которые мелькали перед моими глазами, пока я пил его кровь. В моем голосе слышалось скорее удивление тем, что все мы так порочны и лживы.

Он молчал.

Я чувствовал себя подавленным. Горечь, печаль, ужас содеянного с ним и мерзость злодеяний, совершенных мною по отношению ко многим другим живым существам, буквально оглушили меня. Я вздрогнул от отвращения.

А в чем состояла миссия Доры? Каким образом можно нас спасти? Неужели с помощью все тех же песнопений и гимнов, свидетельствующих об обожании и поклонении?

Он наблюдал за мной. Молодой, исполненный энергии - великолепная имитация жизни. Роджер…

- Хорошо, согласен, - наконец заговорил он. - Ты прав, я не спал со Старым Капитаном. Но он никогда и не требовал этого от меня - он был слишком стар, и речь шла совсем о другом: Ты понятия не имеешь о том, как все обстояло на самом деле. Возможно, тебе известно, что я чувствовал себя виноватым. Но ты не знаешь, как часто впоследствии я сожалел о том, что этого не случилось. Что я не познал этого со Старым Капитаном. И совсем не это сбило меня с правильного пути. Нет, совсем не это. И не мошенничество или грабеж, как ты полагаешь. Мне нравились вещи, которые он мне показывал. А он любил меня. Вполне вероятно, что именно благодаря мне он прожил на этом свете лишние два-три года Винкен де Вайльд… Винкен де Вайльд нравился нам обоим. И все должно было обернуться совсем иначе. Ты же знаешь, что, когда Старый Капитан умирал, я был рядом с ним. Я не покидал его комнаты. Я умею быть преданным, когда люди, которых я люблю, нуждаются в моей помощи.

- Да уж. Ты был рядом и со своей женой - Терри.

Упомянуть об этом было жестоко с моей стороны, но сцена убийства так ясно предстала вдруг перед глазами, что слова вырвались как-то сами собой, я даже не успел подумать.