Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 3. Очаг поражения Страница 17

«Откуда он получал такую инфу, ведь я всячески препятствовал ее появлению. Надо выяснить степень его информированности да разведать, что он замышляет», – пронеслось в голове начальника шестого отдела.

Начальник ГРУ продолжал:

– Судя по возросшему интересу некоторых стран, Каров достиг серьезного успеха в этом направлении.

– А что в этом секретного? В МГУ студенты в лабораториях этим занимаются, – надев маску недоумения, возразил начальнику Перегуда.

– Мы тоже так думали. Но информатор, внедренный в одну из структур Карова, сообщил, что в секретной лаборатории проводятся опыты по изменению сознания.

Лицо Перегуды предательски покраснело. Ситуация была ему известна. К тому же он лично предотвратил утечку, раскрыв агента, и предупредил Илью. Но он решил играть роль до конца и спросил:

– Это что за фокусы?

– Увы, это далеко не фокусы. Его вундеркинды собрали установку, меняющую структуру сознания. Был человек трусом – стал храбрецом. И наоборот. А это уже прорыв науки. Посему все, связанное с этим открытием, автоматически становится государственным секретом.

– Да, это серьезно. А что еще сообщил информатор? – поинтересовался Перегуда, наливая в стакан воду, дабы продлить диалог, удерживая его под контролем.

– Ничего. На очередную встречу не пришел. Его перехватили по дороге домой, и он даже не понял, что происходит. С тех пор все, что касалось его деятельности до этого момента, для него перестало существовать. Если бы не место его работы, можно было бы списать на амнезию. Потому есть мнение, что ему сделали избирательную чистку мозгов.

– Мозгов!? Видны следы операции? – вступил в диалог Удодов, подыгрывая Перегуде.

– Простите. Возможно, я не так выразился. Произведено вмешательство в память. Никаких внешних следов воздействия на мозг нет, а сознание изменено.

– Да, это перспектива… – Савелий Федорович пошарил по карману, но, вспомнив, что начальник не курит, покраснел.

– Курите. Когда мне об этом доложили, я сам был готов закурить. Теперь Каров – наша общая задача. Главное – не спугнуть. Нужно дать ему возможность активно продолжать исследования. Даже если это не совсем корректно в плане международных правил мирного сосуществования государств. Это не госструктура, а некая частная клиника. Добьются успеха – он наш, а коль постигнет неудача или случится международный скандал – с кем не бывает. Вовремя откликнемся и примем меры для восстановления всеобщего спокойствия…

А теперь оперативная информация. По последним данным, гражданин Израиля Зак Кацман, связанный с нашим объектом, в среду прибудет в Украину. Будут известны детали, сообщим. Вам надлежит захватить его и доставить сюда. Если посчитаете нужным – ликвидируйте. Учитывая интерес крупнейших разведок, операция должна быть тщательно спланирована. Выполняйте приказ. Не смею вас больше задерживать.

Генерал-полковник поднялся из-за стола. За ним встали его подчиненные. Пожав на прощание руку начальнику, они вышли из кабинета.

Если это выгодно, то почему бы и нет

Директор Управления внешней разведки Моссада с интересом просмотрел документ, полученный отделом Рашут, занимающимся сбором информации в Европе. Косовский вопрос не был для Израиля приоритетным, но в донесении говорилось о его соплеменнике, засветившемся в криминальной хронике Сербии, Косово и Украины. Это был Зак Кацман, врач по образованию, эмигрировавший из СССР и выступающий в роли посредника между богатыми пациентами и людьми, желающими продать свои органы. Нормальный бизнес, не хуже и не лучше других, но проблема в том, что данный человек был «сайоном», что на иврите означает помощником, одним из звеньев международной сети израильской разведки. Недопустимо, чтобы его арестовали в одной из этих стран. Может пострадать важная операция, в которой ему отведена существенная роль.

Учитывая интерес крупнейших разведок, операция должна быть тщательно спланирована. Выполняйте приказ. Не смею вас больше задерживать.

Глава управления еще раз тщательно просмотрел документы на Кацмана и обратил внимание на копию протокола допроса из белградской полиции, где Зак говорил о каком-то влиятельном русском, которому он помог получить сердце для матери. Тогда его слова не приняли всерьез, посчитав бредом. Читая протокол допроса дальше, директор Моссада синим маркером подчеркнул слова Кацмана о том, что он был знаком с этим русским со времен работы в Ташкентском военном госпитале.

Вызвав секретаря, глава управления попросил принести досье на незадачливого еврея и уже через несколько минут узнал, что речь идет о неком Илье Карове, работавшем в девяностые в Администрации Президента России. Его матери действительно делали операцию по пересадке сердца в израильской клинике. Запросив в аналитическом отделе всю информацию, где бы фигурировало имя Карова, моссадовец узнал много интересного. Оказывается, в одной из засекреченных клиник России на протяжении десяти лет ведутся эксперименты по изменению сознания. Именно к этой клинике имеет прямое отношение господин Каров, который, уйдя из Администрации Президента, занялся частным бизнесом, связанным, в том числе, и с медициной.

«Интересная комбинация получается. Над этим стоит потрудиться, – подумал руководитель Моссада, написал на листке бумаги фамилии «Кацман», «Каров», а потом, немного подумав, дописал большими буквами «КЛИНИКА». – Работа с сознанием человека – одно из самых перспективных направлений, которым занимаются ученые многих стран. Необходимо узнать, есть ли какие-то достижения в этой области в клинике Карова».

Вновь вызвав секретаря, он распорядился:

– Узнать, где сейчас находится Зак Кацман, и доставить сюда.

Чем выше возносите лидера, тем ниже вы в его глазах

Гаага

Начальник службы безопасности Международного трибунала господин Андерсен не сомневался в утечке секретной информации. Он привык, что его деятельность находится под постоянным мониторингом средств массовой информации. Не проходит и дня, чтобы в прессе не появились так называемые сенсационные материалы, на которые потом публиковались опровержения. Его это не беспокоило, так как утечка информации происходила под его присмотром. Но в последнее время, анализируя агентурные данные, возникло подозрение, что в трибунале завелся «крот». Два месяца назад санкционировав проверку всех без исключения сотрудников трибунала, он сегодня получил досье на пятерых. Ими оказались двое французов и марокканец из административного отдела, американка из технической службы и грек из секретариата. Французы попали под подозрение, покупая недвижимость у себя на родине. Налоговая служба Франции запросила у финансового отдела трибунала справку о доходах своих соотечественников. Проверка показала, что за последние два года они получили около двухсот тысяч евро, помимо задекларированных доходов. До сих пор проверяются казино и брокерские конторы. Каждый их шаг под опекой опытных филеров, а телефонные разговоры прослушиваются. Также выяснили, что французы работают с двумя журналистами из известных таблоидов. Казалось бы, след пустой. Но начальник службы безопасности не спешил снимать наблюдение за французами.

Американкой заинтересовались после того, как она была замечена в одном из баров с мужчиной, проходившим по спискам как разыскиваемый несколькими европейскими странами гражданин Косово. Несмотря на то, что вскрытая переписка красноречиво говорила о банальной тяге стареющей женщины к мужчине-самцу, американка оставалась под надзором.

Труднее было с марокканцем. У него было множество контактов с активистами мусульманских движений и регулярных поездок в зону бывших боевых действий на Балканы. Он оказался слишком активным субъектом, занимающимся защитой прав человека.

Грек попал в этот список только из-за женитьбы на сербской журналистке, чьим родственником являлся человек, на которого был выдан ордер на арест. Сообщений о подозрительных контактах грека не было, но интуиция бывшего разведчика подсказывала, что из всех подозреваемых именно Ставрос Дмитриадис может оказаться наиболее перспективной фигурой, на которую стоило обратить внимание. Взяв маркер, начальник службы безопасности написал на досье грека: «Усилитьконтроль».

В это время в доме у грека

Ночь была необычно тихая. Половинка луны с любопытством заглядывала в окно. Йована лежала, положив голову на плечо мужа.

– Какая у тебя прекрасная мохеровая кофточка, Ставрос, – нежная, шелковистая, – улыбнулась женщина, прильнув щекой к волосатой груди супруга.

Он перехватил ее руку и стал тихо приговаривать:

– Как я люблю эти милые пальчики! Они само совершенство. Как Творцу удалось создать такую красоту! Твои пальчики похожи на праздничные свечи. – Ставрос поднес ладонь жены к губам и коснулся ими одного из пальчиков. – О, мизинчик! Маленький, хрупкий росточек, тянущийся к солнцу. – Потом поцеловал следующий, приговаривая: – Безымянный… Хм, почему безымянный? Он мой любимый. Так и буду называть его «любимый». – Перешел к следующему. – Средний. Фу, как банально. Нет, не средний, а центральный! Вот это другое дело. Ой, указательный! Какой строгий! За что щелкнул меня по носу? А кто это прячется в ладошке? А еще большим называется. Я не стану тебя доставать. Я поцелую вас всех вместе…