Лорел Гамильтон - Черный список Страница 18

— Уходи Эдуард, — произнесла я придушенным голосом.

— Что?

— Возвращайся, посмотри, как там продвигаются дела с охотой, тебе нельзя здесь находиться.

— Ты теряешь контроль.

— Да, боюсь, что так, — сказала я.

— Анита…

— Иди, сейчас же, Эдуард, пожалуйста, просто иди.

Я беспокоилась о своем друге, но глаза мои были обращены на мужчину передо мной. Я уставилась в эти серые глаза, и знала теперь какого цвета его тигр. Находясь так близко, я видела разницу между человеческими и тигриными глазами на его лице. Его руки скользили по моему телу, прижимая к нему; мои руки уже были на его талии.

— Ты хочешь меня? — он казался удивленным.

— Да, — ответила я, и четыре разноцветных тигра рысью помчались вдоль длинного темного пространства внутри меня. Я зарылась лицом в его футболку, добираясь до груди. Он пах как горячее, красное пламя и воздух после грозы, когда все уже чисто и свежо, а под всем этим была сладость. Он пах как сахарная вата, вкусная, сладкая, тающая на языке. Я поняла, что все золотые тигры пахли для меня как что-то вкусное, и под этим вкусным сладким запахом был другой вкусный запах. Клевер — белый клевер в жаркий летний день — так пах его голубой тигр. Цинрик дома, пах как целый сад посреди летнего дня, так что, очевидно, голубые тигры пахли чем-то травяным — какими-то растениями. Четыре моих тигра уставились на меня, оскалив губы, пытаясь вдохнуть аромат его кожи как можно глубже. Они хором то ли замурлыкали, то ли зарычали и этот звук вырвался из моего тела, как будто мои кости были камертоном для начала более глубокого, низкого звука. От этого у меня подломились колени. Итан поймал меня, и последние сантиметры между нами были пройдены. Я чувствовала, что его тело уже было твердым и в нетерпении. Ощущение этого заставило меня издать тихий звук, — Да, я хочу тебя.

И тогда ardeur всколыхнулся во мне, как волна, но теперь тигры не боролись с ним, их сила смешалась с ardeur, и я поняла кое-что еще. У меня была сила, похожая на силу старого Мастера Тигров, но ardeur превратил ее во что-то еще, во что-то теплое, доброе, более энергичное. Эта энергия покрыла мою и его кожу, он закричал, без слов, с закрытыми глазами, откинувшись назад, крепко обернув вокруг меня руки, просто чтобы не упасть самому.

— Так много силы, — прошептал он.

Был момент, когда я задумалась — это просто кормился ardeur, или я случайно привязала его к себе метафизически. Мне не нужно больше мужчин в жизни, по крайней мере — постоянных. Эта мысль помогла мне оттолкнуть ardeur, ненадолго, так что я могла подумать еще. Итан не заслуживает быть привязанным ко мне навечно, по крайней мере — не случайно. Я не хотела лишать его свободной воли. Я не хотела обманывать его, или себя.

Я смогла вновь встать у руля в свой голове. Итан смотрел на меня сверху вниз, — Что случилось? Сила пропадает.

— Что-то не так с кормлением, Итан. Все иначе.

— Что?

— Есть вероятность, что будет не просто ardeur. Я привяжу тебя к себе, как тигра моего зова.

— Как Алекса? — спросил он.

Я кивнула, глядя на него, изучая его лицо. Он был красивым парнем, с высокими скулами, но тонкими чертами лица, так что форма была слегка прямоугольная. На подбородке была ямочка.

— Алекс по-прежнему живет своей жизнью, у него есть работа; ты ему не навредила.

— Я не всегда знаю, насколько глубока будет связь, Итан. Ты это понимаешь? Ты понимаешь, что я не могу предугадать, что произойдет?

Он моргнул, пытаясь освободиться от феромон, витающих в воздухе, тяжело сглотнул и сказал, — Ты даешь мне шанс отступить.

— Да.

— Что еще хуже может случиться, чем это?

— Ты можешь стать невестой, как невеста Дракулы. У тебя не останется никакой воли, — я перестала держать его так крепко и попыталась дать ему немного пространства подумать. Итан еще крепче обнял меня за спину. — Не такой судьбы ты себе хотел.

— Красные тигры спариваются с тиграми из других кланов. Если ребенок похож на тигра из другого клана, его отдают воспитывать им, если же он выглядит как красный, остается с нами. Но если ребенок не похож, ни на одного из родителей, тогда он остается с матерью, не потому что он ей нужен, а потому что он не нужен другим кланам.

Одной рукой я все еще держала его за талию, а другую подняла и провела по его волосам. Я тронула белые и серые пряди, а под конец погладила темную, насыщенного красного цвета челку и потянула ее немного. Я улыбнулась ему, а он улыбнулся мне в ответ.

— Ты прекрасен, не позволяй другим говорить иначе, — сказала я.

Его улыбка стала еще шире, — Женщины из клана не будут спать со мной, потому что не хотят рожать нечистокровных детей. Мне даже пришлось сделать вазектомию три года назад, чтобы ни одна из них не смогла забеременеть. Я думал, после этого женщины перестанут бояться спать со мной, но они до сих пор видят во мне грязнокровного, как будто от моего прикосновения они станут менее чистокровны.

— Мне жаль, что они столь тупы, Итан.

Он улыбнулся немного грустно, — Мне тоже.

Домино, дома, был наполовину белым и наполовину черным тигром. Раньше он работал охранником у белого клана, но был также одинок, как и Итан; по крайней мере, белый клан нашел Домино в приемной семье и усыновил его. Но, они, ни с кем не договаривались насчет его рождения, и потому обращались с ним паршиво. Это казалось несколько хуже.

Я улыбнулась ему, — Так как я не собираюсь ни от кого беременеть, очко в мою пользу. Твоя ликантропия уже защитила тебя от всех болезней, а я на противозачаточных, так что, мы предохранились настолько, насколько это вообще возможно.

— Наша ликантропия, — поправил Итан.

— Что?

— Ты же панвер, правильно? Просто не перекидываешься, так что «наша ликантропия» защитила нас от всех болезней.

Я нахмурилась, потому что раньше не думала об этом в таком ключе, — Не знаю, с тех пор как я ношу несколько штаммов ликантропии, не могу быть уверена на сто процентов, что больше ничего не подхвачу.

Он кивнул, — Действительно, — поэтому ты до сих пор беспокоишься о болезнях, передающихся половым путем.

— Если я с людьми, — ответила я.

— А ты когда-нибудь была с людьми?

— Нет, но спорю, что ты отлично справлялся с человеческими женщинами, — сказала я.

Он улыбнулся, почти застенчиво. — Я пытался встречаться с людьми, но я не мог сказать им, кем являюсь, а скрывать это всю свою жизнь не под силу.

— Да, — согласилась я, — Нельзя.

— Это как отрицать то, кем я являюсь, кто я на самом деле. Это почти так же одиноко, как и иметь возможности кого-то держать в своих руках.

Я кивнула, — У меня был бойфренд, жених, который хотел создать со мной семью и домик с былым штакетником — но это совсем не в моем стиле.

Он ухмыльнулся, — Я чувствую, что ты хочешь меня, — Он прислонился ко мне, принюхиваясь к моему лицу, — Я до сих пор чую запах красного, белого, голубого… и какого-то еще, какого я никогда раньше не чувствовал. Ты пахнешь сладко и… почему у меня в голове возник золотой тигр? Золотой тигр.

— Потому, что один из твоих тигров — золотой.

— Это не возможно, — возразил он. — Я могу ощутить на твой коже запах правды.

Он глубоко втянул воздух.

— Боги, ты пахнешь домом.

— Мне говорили, что золотые тигры не ищут дом.

Он помотал головой. — Тогда, должно быть они его уже нашли, так как каждый ищет дом в ком-то. — Он шептал это, пока поворачивал свое лицо к моему, и коснулся губами моей щеки. Почти поцелуй, но не совсем. Его дыхание ощущалось теплом на моей коже.

Сердце забилось где-то у меня в горле, а тело покалывало от его близости, — Ты понимаешь что с тобой может случится? — я старалась чтобы это прозвучало разумно, но вырвался лишь хриплый шепот.

— Думаю да.

— Нам нужно подождать Алекса, и тогда мы обсудим это. У тебя есть время подумать об этом.

Он взял мое лицо в свои руки, зарывшись пальцами в волосы, и стал целовать меня, очень нежно, каждую сторону лица, — Я не хочу думать.

Я закрыла глаза, пока он терся своим лицом о мое, как кошка, мечущая территорию, он потянул меня за волосы, и я издала тихий звук, — Что ты хочешь?

— Я хочу домой, — прошептал он.

Я отодвинулась достаточно, чтобы видеть его глаза, они уже стали блеклыми, расфокусировавшимися. Губы его были разжаты, а нижняя губа была мокрой, как будто он ее облизал. На меня нахлынул ardeur, ударили тигры, выпуская когти в мое тело так, что я согнулась пополам на его руках. Он поймал меня, обхватил, и спросил заботливо, — Ты в порядке?

Я кивнула. Я была в порядке, но вряд ли могла продержаться чуть дольше. Я думала об Алексе и чувствовала его, он шел ко мне, но я чувствовала и его гнев на мать, она задержала его. Но он был слишком далеко, я не смогу продержаться… Я чувствовала кожу Итана и буду откровенна, я не хотела больше сдерживаться. Да, это был ardeur, да, были тигры внутри меня, но также было и его одиночество. Я была одна долгие годы, я знала — каково это быть другой и не иметь рядом любящего, понимающего человека.