Михаил Зайцев - Наследник волхвов Страница 18

– Я обратил внимание – в корзинке коренья какие-то. Я еще подумал: корешки землей извозюканы, а бабка, руки ее – все чистое. Но я точно видел: следы на асфальте ведут из лесу. Дождь недавно прошел, в лесу, должно быть, грязи по колено... – Фокин обернулся к Федору. – А ты? Чего-нибудь заметил... подозрительное?

– Ничего такого. Умеет старуха по лесу ходить – и все дела.

– Вспомнил! – Фокин прицелился пальцем в Федора. – Ты не заметил, во что она одета? Нет? Жаль. А я вспомнил – вся одежда на ней домотканая! Ты смотрел ей под ноги? И я нет. Жалко...

– Жалко, конечно! – усмехнулся Игнат. – Калоши ленинградской фабрики «Красный треугольник» запросто развеяли бы всю мистику, да? Ну, а ежели я скажу, что обратил внимание на лапоть у одноногой бабушки, тогда как?

– Почему одноногой?

– Потому, Витя, что Баба Яга однонога. Что совершенно не мешает ей вступать в сексуальные отношения с добрыми молодцами. В соответствии со старинными поверьями, отказывать Яге в сексе нельзя, иначе жди беды. Она вас, часом, к половому акту не склоняла?

– Игнат, ты, честно, видел у нее лапоть?

– Нет, Витя. Шучу я. Грубо, мерзко и пошло. А чего еще прикажешь делать? Вышла из лесу чистая, будто из воды, сухая, колченогая старушка с лукошком, полным загадочных кореньев. Людского жилья вокруг никакого, леса, наоборот, целый океан. Автомобиль на нее чудом не наехал, а она не испугалась и даже не перекрестилась, что характерно. В пору уверовать в Бабу Ягу. Которая, самое главное, наговорила всякого тревожного про Еритницу... Чего молчишь, Витя?.. А ты, Федор, что скажешь?

– Скажу: старуха не сочла нужным сообщать чужим, городским людям о родной деревне поблизости. Вспомни байки урок о наездах на...

– Стоп! Деревня поблизости, говоришь? Соврала, говоришь, Баба Яга об окружающей безлюдности, да? Кто, признавайтесь, заметил ответвление от шоссе? Деревня рядом, а дороги к ней нету, так?.. Молчишь, Витя?

– Я не видел...

– Хватит голову пустяками морочить! Все просто, Игнат. Просто-напросто томимый жаждой Виктор проморгал уходящую в лес грунтовку перед поворотом, за которым чуть не сбил бабушку. Остальные странности спишем на больное воображение.

– Но я...

– Хорош, Виктор! Тема закрыта. Отдыхай. Сергач, молчи! Следи за дорогой.

Игнат прибавил скорость. Лес с обеих сторон редел. Вот и первый встречный автомобиль после долгой пустоты на дороге. Вот ползет навстречу «Запорожец», тянет прицеп. За баранкой бородатый, нечесаный мужик, особенно приятный своей обыкновенностью после встречи со странной старухой.

Как будто выехали из тоннеля – и справа, и слева разверзлись коричневые шероховатости полей. В косых лучах опускающегося солнца блеснули купола церкви. Впереди справа возникли домики, словно выросли из-под земли, а впереди слева зазмеилась речка и спряталась за холмом. Послышалось соло коровьего «му-у» под аккомпанемент сбивчивого собачьего лая. Поселок Крайний становился все ближе.

– Сергач, у церкви останови.

– Будет исполнено, адмирал, – тряхнул головой Игнат, и с губ едва не сорвалось едкое: «Желаете попросить у Господа Бога защиты от нечистой силы, от оборотня и Бабы Яги?» Игнат вовремя прикусил язык, выругал себя безжалостно: «Ты дебил, Игнат Кириллыч! Брат собирается поставить свечку, испросить помощи в поисках брата у Святых Угодников, а тебе, скоморох, все бы упражняться в колкостях».

– Игнат, чуть дальше затормози, ближе к колодцу. Можно, Федор?

– Можно. Тормози ближе к водопою, Сергач. Лишние десять метров пройдусь, не сломаюсь.

«Нива» встала у перекрестка, у места скрещивания заасфальтированной и грунтовой дорог. На той стороне грунтовки – колодец, на этой – угол церковной ограды. Фокин заранее разыскал в «бардачке» пластмассовый складной стаканчик, привел стакан в рабочее состояние и, не дожидаясь полной остановки, выпрыгнул на малом ходу, поскакал к колодцу. Замолк мотор, покинул заднее сиденье Федор. Игнат ступил на поселковую землю последним. Оглянулся, проводил взглядом Федора. Заглянул за решетку церковной ограды – у свежепобеленной стены могилы, старые, с трухлявыми деревянными крестами. Сергач со вздохом поворотился к погосту спиной и увидел явно выруливающий по направлению к «Ниве» мотоцикл с коляской.

В мотоциклетном седле сидел мент. Наверное, мент. Вместо кителя у деревенского байкера фуфайка, однако штаны милицейские и фуражка ментовская. Под козырьком густые брови, нос сливой и роскошные смоляные усы. Из усов торчит потухшая папироса. Мент лихо осадил трехколесную лошадку впритирку к «Ниве».

– Огонька, будем говорить, разреши прикурить.

– От огонька, – машинально поправил Игнат косноязычного милиционера, чиркая зажигалкой.

– Ты, будем говорить, образованный, проезжий али, бум грить, приезжий?

– Проезжий. – Игнат прикурил и сам. Совместный перекур роднит слабее, чем распитие спиртных напитков, однако тоже сближает.

– Ты, будем так говорить, – усач вылупился на номерные знаки «Нивы», – из Москвы, что ль?

– Из нее. А ты здешний?

– Я, бум грить, власть в Крайнем. Твой, будем говорить, земляк у колодца воду локчет?

– Так точно. Другой земляк в церковь зашел. Мы с телевидения. Передачу «В мире животных» видал? Мы в Еритницу едем тамошнее зверье поглядеть. Ежели понравится, вызовем съемочную группу для съемок живой тамошней природы.

– Шуткуем, будем так говорить? А как, бу грить, документ спрошу? Как? Предъявишь?

– Легко. – Игнат свистнул Виктору, дескать – «иди сюда».

Оттопырив мизинец, Фокин опорожнил энный по счету стаканчик и, вытирая платочком уголки губ, солидно, не спеша, подошел.

– Виктор Анатольевич, покажите, будьте любезны, гражданину начальнику служебное удостоверение штатного сотрудника Российской государственной телекомпании.

– С удовольствием. – Выпятив грудь для пущей солидности, Фокин предъявил в развернутом виде ксиву с гербами и печатями.

– Настоящий, будем говорить, пропуск? – Мент уткнулся в удостоверение носом, кося глазом то на фотографию Фокина в корочках, то на самого телевизионного редактора.

– Будем говорить: удостоверение личности, а не пропуск, – поправил мента Сергач. – Кстати, через вверенный вам, гражданин начальник, поселок некоторое время назад проследовал наш коллега, репортер Крылов. Неужели вы с ним не общались, а?

– Не... Через Крайний, будем говорить, жуть сколькие проезжают, со всеми, будем говорить, не поговоришь, кажного не приметишь. – Он выплюнул изжеванную папиросную гильзу. – Не. Чтоб с телевизора, не помню такого. Вы первые товарищи из телепрограммы, будем так говорить. Напрасно вы, товарищи-граждане, в Еритницу, будем говорить, следуете. Зверья особо круг Еритницы в лесе, бум грить, не сыщете, да. Я сам, будем так говорить, охотой балуюсь сызмальства. Кругом Еритницы, кроме разве волков, другой, будем говорить, живности дефицит. Кто вас, бум грить, к Еритнице направил? Какой, будем так говорить, враль? Вам в Семеновку надо езжать. Тама, будем говорить, богатые угодья. Круг Семеновки, будем так грить, красотища, а кругом Еритницы сплошняком болота.

– Нас как раз волки и интересуют. – Игнат протянул ему пачку, предлагая побаловаться дорогой сигаретой.

– Не так их и, будем говорить, полно круг Еритницы, волков-то... – Мент угощение принял, запалил сигаретный кончик от любезно предложенного Сергачом огонька. – Дичи круг Еритницы, я говорил, дефицит, волки с голоду, будем говорить, озоруют. Наши поселковые те леса круг Еритницы, так будем говорить, стороной обходят. Не советую, товарищи-граждане, без ружьишка по тем лесам, бум грить, шляться вам.

– Волки загрызут? – улыбнулся Игнат. – Как же тогда быть с научно доказанным фактом, что «серый санитар леса» на человека не нападает, а? По крайней мере, ни одного достоверного факта такого нападения не существует. Сказки и охотничьи байки не в счет.

– За науку я, будем говорить, не ответчик, а дед с хутора говорил, вспоминал дед при мне, бум грить, лично, как в Отечественную волки круг Еритницы немчуру драли. Как фашист нас, будем говорить, оккупировал, мужики, известно, пошли партизанить, дык, когда эсэсовцы за ними в леса лазили, то круголя Еритницу обходили. Грызли фрица волки, дед говорил.

– Сознательные, видать, волки, знали, кого грызть, – пошутил Игнат. – Чего за дед-то, я не врубился? Чего за хутор?

– Дык, ехай прямо по шоссейке, поселок кончится – и здеся, – он взмахнул правой рукой, – увидишь пруд. Ехай дале – и здесь, – отмашка левой, – будет дуб с дуплищем, как, будем говорить... – он добавил, на что, по его мнению, похоже дупло в дубе. – За дубом вертай и дуй до хутора. Дед с бабой на хуторе проживают, будем говорить, у самого поворота на Еритницу. Передавай им, будем говорить, приветы от Кольки-милиционера. Счастливого вам, будем говорить, пути, товарищи-граждане. Какая надобность, когда обратно поедете, случится, спрашивайте у любого нашего Николая, будем говорить, смогу – помогу.