Андрей Голышков - Клинки Керитона (Свитки Тэйда и Левиора). Дорога на Эрфилар Страница 18

– Всё в порядке у него с рукой. Даже не знаю, откуда такое прозвище.

– Давно я в Верети не был, – вздохнул вартарец, – не знаешь, как там Арай Веат поживает?

– Хорошо поживает, чего этому старому козлу сделается.

– В общем, так, Ктырь, – я своё слово сказал, эти двое лишними не будут. Тебе решать.

Онталар помолчал с минуту, изображая сомнения и напряжённую работу мозга.

– Хорошо, Шод, я и мои ребята с тобой. Посмотрим, что за дело ты предлагаешь.

– Вот и отличненько, – ударил кулаком в ладонь Шод. – Вспрыснем? – он махнул рукой, подзывая разносчика, сделал заказ жестом. – Ты где остановился?

– В «Лисе и Ягнёнке», – не моргнув глазом, соврал Вейзо и пояснил: – Сюда к лекарю приходил, да вот засиделся.

– Надеюсь, ничего серьёзного.

Вейзо тряхнул головой и отшутился:

– Так, пыльца. Деваха одна поцарапала.

– Познакомь.

– Запросто.

– Нас здесь всегда найдёшь, – в голосе Лесоруба послышались властные нотки…

«Вона как ты запел?» – подивился Вейзо, тщетно пытаясь выдоить хоть каплю «кислюка» из опустевшего бутыля.

– Где ж моя бусса плутает? Хорбутова дыра! – нетерпеливо рявкнул Лесоруб. – Второй этаж, две последние комнаты по коридору, у окна. Моя – правая, я там один, остальные – в левой. Да где же он? – Лесоруб вскочил. – Сейчас я этому «торопыге» мозги-то вправлю. Посиди-ка пока, посмотрю, где моя бусса заблудилась.

Времени терять Вейзо не собирался, мгновенно отыскал глазами знакомую жрицу любви, что скучала в одиночестве, и, соскочив с табурета, ястребом метнулся к стойке.

– Лаппа, золотко, молчи и слушай, – он вложил в её ладонь три монеты, – это тебе. Сделаешь всё, как я скажу, получишь ещё столько же, – он сжал её пальцы. – С клиента возьмёшь, сколько сама знаешь.

– Ага, – согласилась расфуфыренная девица, глупо подведёнными таупом11 глазами моргая, – чего делать-то, Вейз, миленький?

– Тоже, что и всегда, – падать на спину и считать звёзды. Сейчас придёт мой дружок, Лесорубом кличут, так ты его это, под любым предлогом тащи в «Лиса» и ублажай до утра. Смотри, если до петухов я его здесь увижу – голову отверну. Тебе, тебе, – подтвердил он, ткнув в пышную грудь указательным пальцем.

– Так осталось-то всего ничего до петухов.

– Можешь попридержать, если понравится. И смотри, тихо мне – чтобы ни полслова. Давай работай, – он сглотнул слюну и, наградив прелестницу смачным шлепком пониже спины, за стол свой вернулся…

– Лаппа я, – обаятельно улыбнулась девица.

– Лесоруб, – насколько мог галантно, представился вартарец. – Повеселимся?

– С таким кавалером – да не повеселиться!

– Я Шод.

– Шод? – изумилась девушка.

– Шод Лас-Орубб, – подмигнул ей вартарец.

– Какая прелесть, – прыснула она, – Лаппа Лапушка и Шод Лесоруб, как это романтично.

– Что есть, то есть. В этом мы схожи, детка, – он поскрёб небритый подбородок и сменил тон: – Что сиита пить будет? Иди, Ктырь, – махнул он всё ещё стоящему у стола онталару, – иди. Завтра поговорим.

– Как скажешь, Лесоруб, как скажешь.

Вейзо прильнул лбом к холодному стеклу окна. «Спят, как хорьки. Къяльсо, мать их». Он просунул нож в щель, пытаясь зацепить крючок, но неожиданно створки раскрылись сами, легко и бесшумно. Он ждал скрипа, но, хвала Великим, петли смолчали. С осторожностью мышкующего лиса Вейзо потянул правую створку на себя. Отведя её до упора, он уже было собрался протиснуться внутрь, но та под напором ветра угрожающе закачалась.

Вейзо мысленно выругался, шаря по карманам в поисках бечёвы.

Ничего, способного заменить верёвку, не было.

Всего мгновение понадобилось ему, чтобы принять решение, – отработанным до автоматизма движением он извлёк из прошивки ворота стальную нитку удавки. Крепко стянув между собой ручку-кольцо и перекладину приставной лестницы, оглянулся по сторонам и ловко перевалил через подоконник.

Запустив руки крест-накрест под плащ, Вейзо, не издав ни малейшего звука, выдернул шесть (хитро́ меж собой по три сцепленных) хищно сверкнувших в свете Оллата ножей, зажатых меж пальцев.

«Спите-спите, ребятки? Ну-ну».

Он мрачно улыбнулся и, широко разведя ощетинившиеся стальными когтями кулаки, мягко шагнул в темноту…

…На всё про всё у него ушло не более четверти часа. Теперь предстояло проделать тот же трюк со своими подопечными, и тогда они с Лесорубом останутся вдвоём.

«Свалю всё на карла, благо, разговоров по Двум Пням гуляло хоть отбавляй: о двух убитых в „Лисе и Ягнёнке“ къяльсо, о внезапном исчезновении феа, молодого сиурта и его друга. Погоди-ка, – шикнуло в его голове, – не так скоро. Хорошо бы и Лаппу-потаскушку прибрать. Отправлю деваху ребяткам Лесорубовым вдогонку, будет им с кем в Нижнем мире покувыркаться. Такие, как она, больно на язычок слабоваты – будь у меня выбор, ни за что б не доверился».

Всего-то ничего оставалось Вейзо, чтобы скрыться за поворотом, как вдруг он услышал звуки крадущихся шагов. Боковым зрением уловил скользившее движение у себя за спиной, развернулся и с лёгкостью, отработанной годами, схватил нападавшего за запястье занесённой для удара руки. Тут же перехватив и вторую руку, опрокинулся назад, увлекая его за собой. Уперев обе ноги в живот, Ктырь сильным толчком перекинул грабителя через себя. Перелетев через Вейзо, тот ударился о стену и сполз по ней ногами кверху, головой вниз. Лицо его исказила гримаса ужаса, он не пытался подняться или кричать, лишь вскинул ладони, прикрываясь ими. Ноги его по-прежнему были задраны вверх и опирались о стену.

Ктырь вскочил – в каждой руке он держал по мётке. Два неуловимых движения – два броска, и ноги разбойника оказались надёжно пришпилены к брёвнам через ткань штанин.

– Я не хотел делать ничего такого, – тихо верещал парнишка, понимая, что шуметь ему не следует, – хотел заработать несколько монет.

– Это понятно.

– Я ничего не видел, – парнишка нервно облизнул губы.

– А вот это ты зря сказал, – спокойно заметил Ктырь. Он медленно подошел к поверженному противнику, склонился над ним и, отведя руку за спину, достал третий, более длинный нож с хищным иззубренным клинком.

– Я никому не скажу. Отпустите меня!

– Конечно, не скажешь.

Закричал петух. Вейзо напряжённо замер. «Как неумолимо летит время, когда-то и я был таким же молодым и глупым».

– Пора мне, дружок, не серчай, – мысленно выругав себя за малодушие, Ктырь привычным движением вонзил клинок жертве под рёбра…

…Скорченные трупы, распластавшиеся в заполнившей всё пространство комнаты луже крови, нашла жена трактирщика Фюта. На неудачливого парнишку-грабителя случайно наткнулся кузнец – Гиар Барси. Но прежде, чем явился прибывший ещё ранее из Узуна благородный господин Тримо Игрис с охраной, заголосили в «Лисе и Ягнёнке», где обнаружились ещё три тела: двоих заезжих брилнов весьма сомнительного вида и местного лекаря. А уже после, ближе к вечеру, ударились в слёзы и местные жрицы любви, наткнувшиеся на придушенную у себя в каморке товарку.

Жуткий, давящий, выворачивающий внутренности ужас повис над Двумя Пнями…

Глава 8. Хорбутовы зёрна

Тэйд завтракал, когда в зал вошёл молодой человек – с виду обычный деревенский парнишка в заплатанной суконной куртке и плотно обтягивавшей голову высокой войлочной шапочке. Он окинул залу беспечным взором, но, когда заметил Тэйда, уставился на него и смотрел с минуту, прежде чем стянул с головы шапку и подошёл. Он казался старше Тэйда, но держался неуверенно и робко. Помимо них, в зале был всего один человек – протиравший стол трактирщик, который ни на секунду не оторвал взгляда от тряпки.

– Не возражаете, уважаемый, если я присяду? – спросил парнишка и тут же нервно сглотнул. Он мял в руках шапку и озирался по сторонам, словно боясь чего-то.

Тэйд, несколько опешивший от такого обращения, кивком указал незнакомцу на стул.

– Прошу. Я уже закончил, – сказал он и хотел было встать, чтобы уйти, но незнакомец остановил его, схватив за рукав.

– Не уходите, прошу вас, – он так и стоял, согнувшись и не решаясь сесть.

– Как ваше имя? – спросил Тэйд.

– Моё имя? Зовите меня просто Лу. Э… это не моя идея, я должен передать вам это, – он выставил на стол склянку из матового стекла с причудливой крышкой и шестигранным оголовком.

Тэйд взял пузырёк, покрутил его, встряхнул, посмотрел на свет.

– Что это? Кто просил передать?

– Не знаю, – неожиданно парнишка развернулся и бросился к выходу.

Не успел Тэйд опомниться, как тот скрылся, повалив подсвечник с соседнего стола и несколько, возникших у него на пути стульев.

– Ой, беда, – вздохнул трактирщик, поднимая стулья. – Лу – сынок кузнеца. Не беспокойтесь, его легко найти. Я вам так скажу: если он что и передал вам, так значит, кто-то действительно попросил его об этом. Берите и не сомневайтесь…