Дэниел Силва - Англичанка Страница 19

— Возможно. А еще ее могли перепрятать или вообще убить.

— Иисусе, — прошептал Келлер. — Черт вас задери с вашим пессимизмом.

— Не забывайте, где вы, Кристофер.

Келлер встал и подошел к алтарю, зажег свечку. Хотел уже вернуться на место, но тут заметил, как смотрит на ящик для подаяний Габриель. Выудил из кармана пригоршню монет и по одной скормил их в щелку. Эхо звона, казалось, звучало еще после того, как Келлер присел на скамью.

— Много времени проводили в католических церквях? — спросил Англичанин.

— Больше, чем вы можете вообразить.

Келлер снова покаянно опустил голову. Свечи в красных подсвечниках отбрасывали розовые отсветы на его лицо.

— Предположим, — произнес он через некоторое время, — что девушка и правда сейчас в другом месте. Однако все указывает на то, что это невозможно. Броссара бы здесь не было — он вернулся бы в Марсель за следующим заказом.

— Сейчас он скорее всего недоумевает, почему Марсель Лакруа не явился в Экс за деньгами. А когда расскажет Полю о том, что случилось, тот задергается.

— Да вы совсем не знаете бандитов.

— Знаю. Даже лучше, чем вы можете себе вообразить.

— Броссар не признается Полю, он соврет, якобы все прошло по плану, и деньги притырит. Не полностью, правда, — придется делиться с женщиной.

Габриель медленно кивнул, как будто Келлер изрек нечто вроде духовного откровения. Потом слегка обернулся посмотреть на женщину, что шла между рядов скамеек: убранные назад черные волосы, высокий лоб, подпоясанный плащ-дождевик. Эхо ее шагов разносилось под куполом, как до того — эхо от падения монеток в ящик для пожертвований. У алтаря она преклонила колени, очень медленно перекрестилась на католический манер и села по другую сторону от прохода. Уставилась прямо перед собой.

— Единственный способ выяснить, на вилле девушка или нет, — произнес Габриель, — это следить за домом продолжительное время. Для этого нужен добротный наблюдательный пункт.

Келлер неодобрительно нахмурился.

— Рассуждаете, как штабная крыса, — заметил он.

— При чем здесь это?

— Вы и вам подобные не можете работать в поле, без явок и номеров в пятизвездочных отелях.

— Евреи не ходят в походы, Келлер. Последний раз, уйдя в поход, они сорок лет проваландались по пустыне.

— Моисей нашел бы Землю обетованную куда быстрее, если б заручился поддержкой ребят из моего полка.

Габриель взглянул на женщину в дождевике — та все еще смотрела вперед, сохраняя на лице пустое выражение. Затем он обратился к Келлеру:

— Как нам быть?

— Не нам, — ответил тот. — Я все сделаю один, как в Северной Ирландии: один человек в засаде, бинокль и мешочек для справления нужды. Старая школа.

— А вдруг вас заметит какой-нибудь фермер?

— Если боец спецназа ВДС сидит в засаде, фермер перешагнет через него и не заметит. — Келлер посмотрел немного на свечи. — Я как-то неделю провел на чердаке в Лондондерри, наблюдая за предполагаемым террористом ИРА. Тот обосновался в доме через улицу. Внизу, подо мной, жила католическая семья — они так и не узнали, что я прятался у них над головой. Когда я уходил, они тоже ничего не заметили.

— А что стало с террористом?

— Попал в аварию. Такая трагедия, без шуток. Он был столпом своего общества.

Услышав шаги, Габриель обернулся — женщина покидала церковь.

— Сколько сможете просидеть в долине? — спросил он.

— Если как следует запастись едой и водой, то где-то с месяц. Однако нам и двух суток хватит за глаза, узнаем — в доме ли заложница.

— Эти сутки могут стоить ей жизни.

— Могут, но потратим мы их не зря.

— От меня что потребуется?

— Если подбросите до места — я не обижусь. Потом можете обо мне забыть.

— То есть без зазрения совести могу смотаться на денек в Париж?

— За каким чертом вам надо в Париж?

— Думаю, пора поговорить с Грэмом Сеймуром.

Келлер не ответил.

— Что-то не так, Кристофер?

— Да нет, просто я два дня просижу по ноздри в грязи, а вы смотаетесь в Париж. Странно…

— То есть лучше мне залечь в грязь, а вы отправитесь потолковать с Грэмом?

— Нет, — ответил Келлер и похлопал Габриеля по плечу. — Поезжайте в Париж. Там самое место штабной крысе.

Они уже давно не спали и потому вернулись — с интервалом в десять минут — в гостиницу, где разошлись по номерам. Габриель быстро провалился в забытье без сновидений, а когда открыл глаза, комнату заливало ослепительное сияние провансальского рассвета. Габриель спустился в столовую; Келлер уже сидел за столом — гладко выбритый и свежий как огурчик. Шпион и убийца кивнули друг другу, словно совершенно незнакомые люди; Габриель сел через два столика от Келлера. Они оба молча позавтракали, а после отправились в старинный центр города. На сей раз — за покупками: Келлер приобрел теплое пальто, темный вязаный свитер, рюкзак и два рулона брезента. Еще он запасся водой, готовыми продуктами и полиэтиленовыми пакетиками на «молнии». После шопинга они сытно пообедали, при этом Келлер отказался от вина. После, по пути к долине, где стояли три виллы, он переоделся. Когда Габриель остановился у границы долины, Англичанин, не говоря ни слова, выбрался из машины и быстро, будто заслышавший охотника олень, исчез в подлеске.

На закате Габриель позвонил Грэму Сеймуру в Лондон: назвал место встречи в Париже. В ту ночь Господь — во всей своей безграничной мудрости — послал на Люберон осеннюю бурю. Габриель лежал на кровати у себя в номере, слушая, как барабанит дождь в окно, и представляя, как мокнет в засаде Келлер. На следующее утро он позавтракал в компании газеты и седого официанта, затем отправился в Авиньон, где сел на скоростной поезд до Парижа.

17

Париж

— Я уж думал, что потерял тебя.

— Прошло всего пять дней, Грэм.

— Пять дней — это целая вечность, когда тебе в затылок дышит премьер.

Они прогуливались вдоль набережной Монтебелло, проходя мимо лотков букинистов. Габриель надел джинсы и кожаную куртку; Сеймур — пальто-честерфилд и туфли ручной работы, подошвы которых с виду не касались ничего, кроме ковра в коридоре между кабинетом самого Сеймура и начальника МИ-5. Несмотря на обстоятельства, Грэм получал от прогулки удовольствие: давненько он не выбирался в Париж (или еще куда) без телохранителей.

— Ты поддерживаешь с ним прямую связь? — спросил Габриель.

— С Ланкастером?

Габриель кивнул.

— Уже нет, — ответил Сеймур. — По его просьбе Джереми Фэллон теперь выступает как буфер между нами.

— А с ним ты как общаешься?

— Лично и с большой осторожностью.

— О твоем участии еще кто-нибудь знает?

Сеймур покачал головой.

— Я занимаюсь этим делом в свободное время, — устало произнес он. — Приходится следить за двадцатью тысячами джихадистов, считающих наш островок своим домом.

— Как ты только справляешься?

— Если не считать того, что директор думает, будто я продаю государственные секреты врагам, а жена подозревает меня в адюльтере, то довольно неплохо.

У одного из лотков Сеймур остановился, притворившись, будто выбирает книгу. Стоя у него за спиной, Габриель оглядывал улицу — проверял, нет ли «хвоста». Поза эта выглядела чересчур неестественной: слишком часто Габриель видел в ней других шпионов. Задувал ветер, и от этого на воде образовались пенные барашки. Когда Габриель обернулся, Сеймур сжимал в руках потрепанный экземпляр «Графа Монте-Кристо».

— Ну? — спросил он.

— Классическая история о любви, обмане и предательстве, — сказал Габриель.

— Я хотел знать, не следят ли за нами?

— Похоже, мы оба умудрились проскользнуть в Париж, не привлекая внимания наших друзей из французской разведки.

Сеймур вернул томик Дюма на раскладной стол и пошел дальше. На ходу он вынул из внутреннего кармана честерфилда конверт.

— Прошлой ночью его оставили приклеенным под скамьей в Хэмпстед-Хит. — Он передал конверт Габриелю. — Два дня — или девчонка умрет.

— По-прежнему никаких требований?

— Никаких, — подтвердил Сеймур. — Зато есть новое доказательство того, что она жива. Еще фото.

— Как они указали, где искать конверт?

— Позвонили на сотовый Саймону Хьюитту, используя электронный генератор речи. Хьюитт забрал послание во время утренней пробежки — первой и последней за свою жизнь. Джереми Фэллон передал конверт мне сегодня утром. Думаю, не надо говорить, что напряжение в резиденции премьера царит довольно сильное.

— Дальше будет только хуже.

— Что, прогресса нет? — спросил Сеймур.

— Если честно, то я вроде нашел заложницу. Вопрос: что делать дальше?

По Малому мосту они перешли на другой берег Сены и проследовали на площадь перед собором Парижской Богоматери; Габриель все это время на ходу и очень тихо рассказывал об успехах: о том, что визави Мадлен Хэрт из корсиканского кафе зовут просто Поль; что он нанял марсельского контрабандиста Лакруа вывезти Мадлен с острова; что после Лакруа потребовал прибавки к гонорару в размере сотни тысяч евро и что деньги ему должен был передать Рене Броссар в Эксе. И что, когда передача не удалась, Броссар скрылся в уединенной сельской долине, на одной из трех местных вилл.