Джонатан Келлерман - Плоть и кровь Страница 19

Миссис Эббот разжала руки, взглянула на лифт.

– Не люблю, когда он надолго затихает. Мне стало очень трудно засыпать по ночам – постоянно беспокоюсь, не случилось ли с ним чего. – Джейн устало улыбнулась. – Это ведь ужасный сон, правда? Я проснусь, и окажется, что вас здесь не было.

Она встала и направилась к лифту. Мы вышли на улицу, а затем медленно побрели к машине. Где-то на холмах заухал филин. Их много развелось в Лос-Анджелесе, что в общем-то неплохо – они едят крыс.

Майло обернулся и посмотрел на дом.

– Думаешь, она правда ничего не знает?

– Трудно сказать. Когда ты спросил о поездках Лорен, глаза у нее забегали. И когда заговорил о ее работе манекенщицей. Может, она и не знает точно, но наверняка догадывается, на какие деньги Лорен снимала квартиру.

– Меня беспокоит еще кое-что, – сказал Майло. – Уж слишком быстро она рассказала о добрачном соглашении с Мэлом. Даже если она и вышла за него из-за денег, не вижу здесь связи со смертью Лорен. Тем не менее нужно проследить источник доходов девушки. От этого дела несет деньгами.

– Сексом и деньгами, – поправил я.

– А есть ли разница?

Я сел за руль и повернул ключ зажиганий? Часы на панели показывали 1.14 ночи.

– Не слишком поздно для визита к Лайлу?

Майло натянул ремень безопасности на свой огромный живот.

– Нет, для веселья никогда не поздно.

Я вернулся по бульвару Ван-Нуйс, повернул направо и выехал на шоссе к востоку от Риверсайда. Дорога уже опустела, и вскоре мы были на бульваре Реседы. Выходя из машины, Майло сказал:

– Бывшие муж и жена живут неподалеку. Интересно, они общаются между собой?

– Джейн говорит, что нет.

– Живут так близко и в то же время так далеки друг от друга... Неплохая метафора для развода, тебе не кажется? Не подумай только, что я в восторге от этого дела.

Бульвар, расположившийся к югу от Роско, выглядел очень грязным и практически лишенным растительности. Пахло отходами и автомобильной краской. Многоквартирные дома, которые, казалось, были состряпаны за пару дней, стояли вперемежку с типовыми коттеджами на одну семью. Старые пикапы и машины, смотревшиеся не ахти как, сгрудились на тротуарах. Раздавленные пивные банки и одноразовая посуда до краев заполняли сточные канавы. Мое медленное движение по улице вызывало ярость у собак. Они лаяли так, словно дай им волю, и они разорвут тебя на кусочки.

Резиденция Тигов разместилась на площади в три акра. Участок, огороженный проволочным забором, смахивал на тюремный двор. Все-таки у Лайла с его бывшей женой осталось кое-что общее – оба хотели отгородиться от внешнего мира.

Дом стоял погруженный в темноту. Майло достал карманный фонарик и попытался осветить собственность отца Лорен. На это ушло порядочно времени: луч света выхватывал то окна, то двери. Одного этого могло оказаться достаточно, чтобы вызвать подозрения. Но ни фонарик, ни продолжающийся собачий концерт не заставили обитателей дома выйти и проверить, что происходит.

Луч фонарика продолжал свое исследование, пока не наткнулся на знак "Во дворе злая собака". Правда, живое подтверждение угрозы так и не появилось. Тяжелая цепь, которая, пожалуй, удержала бы яхту, запирала ворота. Огромный замок завершал "приветливую картину". Дом представлял собой типовую коробку с фасадом, таким же плоским, как морда моего Спайка. (Впрочем, пес явно выигрывал заочное соревнование: у него просматривалась хоть какая-то индивидуальность.) Стены верхнего этажа здания покрыты бледной штукатуркой, первый этаж отделан деревянными панелями. В нескольких футах от дома – навес для автомобиля. Перед ним под открытым небом стоял длинный пикап на огромных колесах и с хромированными трубками по бокам – слишком высокий, чтобы уместиться под навесом.

– Ни домофона, ни звонка, – отметил Майло, рассматривая ворота.

– Да, Джейн получше устроилась.

– Это могло и разозлить парня.

Он подергал за цепь на воротах, крикнул: "Эй!" Ответа не последовало. Тогда детектив достал мобильный телефон и набрал номер. Немного подождал. Я насчитал пять гудков в трубке, пока мужской голос на другом конце не рявкнул что-то. Слов я не разобрал, но общий тон был понятен.

– Мистер Тиг? Сэр, пожалуйста, не кладите трубку, вас беспокоит детектив Стерджис из полиции Лос-Анджелеса... Да, сэр, правда... насчет вашей дочери, Лорен... Да, сэр, боюсь, что... Пожалуйста, не вешайте трубку, это не розыгрыш... Выйдите на улицу, мы прямо перед вашим домом... Да, сэр, у ворот. Пожалуйста, сэр. Спасибо.

Майло положил телефон в карман.

– Я его разбудил, и он не очень обрадовался.

Мы подождали две минуты, три, пять. Майло пробормотал: "Вот черт!" – и посмотрел на часы. Свет в доме все не зажигался. Наконец дверь открылась, и я увидел силуэт мужчины в проеме. Майло прокричал:

– Мистер Тиг, мы здесь!

Ответа не последовало. Прошло секунд двадцать. Потом:

– Да, я вас вижу. – Раздраженный голос, более низкий, чем я ожидал. С другой стороны, я не особенно хорошо запомнил Лайла Тига. – Покажите свои удостоверения.

Майло вынул значок и помахал им. Тусклая луна давала слишком мало света, и я подумал: вряд ли можно что-либо увидеть с такого расстояния и при таком освещении.

– Покажите еще раз.

Майло поднял брови от удивления.

– Да, сэр. – И снова помахал значком.

Лайл подошел на несколько шагов ближе. Мужчина двигался тихо, я заметил, что он босиком. На нем не было ничего, кроме шорт. Одной рукой Лайл тер глаза, другая прижата к телу.

– У меня тут ружье, так что если вы, ребята, не те, за кого себя выдаете, то пеняйте на себя. Я вас честно предупредил. Но если вы на самом деле полицейские, не горячитесь. Я всего лишь стараюсь себя защитить.

До того как Лайл закончил речь, Майло немного продвинулся вперед и встал передо мной. Он держал руку под пиджаком. По шее было видно, что детектив напрягся.

– Положите ружье, сэр. Вернитесь в дом, позвоните в департамент полиции западного Лос-Анджелеса. Номер я вам дам. Можете проверить информацию: Майло Стерджис, детектив из отдела по расследованию убийств.

Он продиктовал номер значка, затем телефон коммутатора. Рука с ружьем несколько расслабилась, хотя оружие все еще скрывалось в темноте. Майло сказал:

– Мистер Тиг, пожалуйста, положите ружье. Немедленно. Мы ведь не хотим недоразумений, правда?

– Расследование убийств? – В голосе Тига звучали нотки сомнения.

– Так точно, сэр.

– Вы говорили, это насчет Лорен... То есть, вы хотите сказать, она?..

– Боюсь, это так, мистер Тиг.

– Черт побери, что же произошло?

– Нам нужно сесть и поговорить, сэр. Пожалуйста, положите ружье.

Рука с ружьем оставалась прижатой к телу. Тиг подошел ближе, и луна осветила Лайла таким образом, что казалось, перед нами стоит безголовый человек: белый торс, руки, ноги. И все это неуверенно двигалось в нашу сторону.

– Черт, – прошептал Майло, потом крикнул Лайлу: – Положите ружье на землю, сэр. Сейчас.

– Лорен...

Тиг остановился, сплюнул, упал на колени. Положил ружье на землю, выпрямился, поднял руки вверх. Засмеялся и снова плюнул. Достаточно близко от нас – я услышал, как плевок шлепнулся на землю.

– Лорен... Господи, вот дерьмо.

Он подошел к воротам, голова опущена, руки бессильно болтаются по бокам. Поискал в карманах шорт ключ, вытащил, долго пытался попасть им в замочную скважину, но без успеха. Начал чертыхаться и дергать за цепь, на которой висел замок, Майло сказал:

– Давайте-ка я вам помогу, сэр.

Лайл не обратил на него внимания и снова попробовал попасть в замочную скважину. Опять безрезультатно. Он тяжело дышал, и я почувствовал запах перегара и пота, отдававшего уксусом. Видимо, накануне Тиг несколько перебрал пива. Лайл подергал забор и грязно выругался. При ближайшем рассмотрении память услужливо подбросила мне подзабытый образ отца Лорен. То же лицо, только несколько загрубевшее. Глаза превратились в маленькие щелочки, как у борова. Над правым глазом красовался шрам. Тиг все еще носил бородку и длинные волосы, только сейчас пряди поседели и были собраны сзади в конский хвост, который лежал на мускулистом плече. Когда-то ухоженная, кожа на лице стала морщинистой и бугристой.

Когда Лайл напирал на забор, его бицепсы и грудь напрягались. Однако большие, некогда крепкие мускулы ослабли и смахивали на пустой винный бурдюк.

– Предоставьте это мне, – повторил Майло.

Тиг перестал толкать забор, уставился на замок, еще раз попытался засунуть ключ в замочную скважину. Костяшки его пальцев уже были окровавлены, а волосы выбились из хвостика. Ружье, похоже, придавало ему уверенности; оказавшись без оружия, Тиг превратился в жалкого оборванца.

Наконец он справился с замком, размотал цепь и бросил ее позади себя. Она звякнула при ударе о землю. Лайл распахнул ворота и выставил руки вперед, словно давая понять, что не нуждается в утешении.