Роберт Уилсон - Тайные убийцы Страница 19

— Похоже, он свое дело знает.

— Он хороший человек, — сказала Феррера. — Необычный человек. Он докопается до самой сути.

— Но мы же все знаем, кто это сделал, разве не так?

— Пока нет.

— Марокканцы.

— Об этом пока рано судить.

— А вы поспрашивайте у тех, кто тут живет. Мы все про это думали. С самого одиннадцатого марта мы смотрели, как они туда заходят, и ждали.

— Вы хотите сказать — в мечеть? Ту, что в подвале?

— Точно.

— Знаете, мечети посещают не только марокканцы. Многие испанцы принимают ислам.

— Я работаю на стройке, — сказал он, не обратив никакого внимания на ее взвешенную фразу. — Делаю такие же здания, как это. И гораздо лучше, чем это. Я работаю со сталью.

— В Севилье?

— Да, строю квартиры для богатых молодых специалистов… по крайней мере, так мне говорят.

Голова у Фернандо была вывернута, и теперь он пытался разобраться, как стоит мебель. Внезапно он осознал пустоту этой мебели, и это вновь погрузило его в пучину тоски, заставило вспомнить об утрате. Он пытался рассказывать о своей работе на стройке, но перед его глазами то и дело появлялись его жена и дочь, падающие сквозь сталь и бетон. Ему хотелось выбраться из себя самого, из своего тела и головы… но куда? Где его ум сможет получить передышку? Вертолет, молотивший лопастями воздух, повернул его мысли в другое русло.

— У вас есть дети? — спросил он.

— Мальчик и девочка, — ответила она.

— Сколько лет?

— Сыну шестнадцать. Дочери четырнадцать.

— Хорошие дети, — сказал он, не столько спрашивая, сколько выражая надежду.

— Сейчас с ними трудно, — заметила она. — Три года назад умер их отец. Им нелегко было это пережить.

— Извините, — сказал он. Но он хотел, чтобы ее несчастье хотя бы на время заглушило его собственное. — Как он умер?

— Он умер от редкой разновидности рака.

— Тяжело вашим детям. В этом возрасте отец очень нужен, — проговорил он. — А то они выливают все на мать, чтобы набраться смелости и восстать против мира. Так мне объясняла Глория. А отец нужен, чтобы показать им, что бунтовать не так просто, как им кажется.

— Может быть, вы и правы.

— Глория говорит, я хороший отец.

— Ваша жена…

— Да, моя жена, — ответил он.

— Можете мне рассказать о ваших детях? — попросила она.

Но он не мог. У него не было для этого слов. Подняв руку над полом, он показывал их рост, потом он указал на окно разрушенного дома и в конце концов вытащил из-под рубашки рисунок. И рисунок все сказал за него: палочки, треугольнички, высокий прямоугольник с окнами, круглое зеленое дерево, а за ним — громадное оранжевое солнце в синем небе.

Прибыл бульдозер, а за ним — огромный кран: они расчистили участок между разрушенным жилым домом и детским садом. Позади крана начали маневрировать два самосвала; экскаватор стал грузить в их кузова мусор и обломки. На расчищенной площадке кран встал на свои опоры, и группа рабочих в желтых касках начала готовить стрелу.

На улицу Лос-Ромерос, по другую сторону здания, привезли из управления полиции сменную одежду для Фалькона. Остальные сотрудники отдела убийств сейчас работали с местной полицией, идентифицируя машины и их владельцев. Явился, в полной форме, комиссар Эльвира; шеф пожарных провел его по зоне взрыва. Пока длился этот обход, помощник комиссара созывал руководителей всех групп, задействованных в операции, на совещание, которое должно было пройти в одном из классов детского сада. Когда комиссар и его сопровождающие уже подходили к детскому саду, к Эльвире приблизилась женщина и подала ему список из двенадцати фамилий.

— Кто эти люди? — спросил Эльвира.

— Это все мужчины, которые были в мечети во время взрыва, тут не указан только имам, Абделькрим Бенабура, — ответила она. — Меня зовут Эсперанса. Я испанка. Мой партнер — тоже испанец. Он был в этой мечети. Я выступаю от имени жен, матерей и подруг этих мужчин. Сейчас мы скрываемся. Женщины, особенно марокканки, боятся, что люди могут подумать, будто наши мужья и сыновья имеют какое-то отношение к тому, что случилось. На обороте списка — номер мобильного. Мы хотим попросить вас позвонить, как только будут какие-то новости об их… хоть о чем-нибудь.

Она ушла, и недостаток времени и людей помешал Эльвире послать кого-то вслед за ней. Сквозь толпу к Фалькону пробился Кальдерон.

— Я даже сначала тебя не узнал, Хавьер, — сказал он, тряся его руку. — Где это ты так?

— Мне пришлось остановить одного человека, он бросался на обломки, чтобы найти жену и дочь.

— Да, мощная штука, — проговорил Кальдерон, не дав себе труда прислушаться к словам Фалькона. — Все-таки это и с нами случилось.

Они дошли до детского сада, где были представлены все: полиция, суд, пожарные, саперы, спасатели, психологи, врачи и специалисты по разбору завалов. Эльвира ясно дал понять, что никому не разрешается произносить ни слова, пока он не объявит план действий. Чтобы привлечь всеобщее внимание, он попросил начальника саперного подразделения кратко изложить результаты первоначального анализа фрагментов, оставшихся на месте взрыва. Этот анализ показал, что жилой многоквартирный дом был разрушен бомбой чрезвычайно большой мощности, размещенной, скорее всего, в подвале непосредственно под ним. При этом была использована, скорее всего, взрывчатка боевого, а не промышленного класса. Это экспертное мнение погрузило собравшихся в абсолютное молчание, и Эльвире удалось выработать план совместных действий меньше чем за сорок минут.

После совещания Рамирес проводил Фалькона, направлявшегося в туалет, чтобы сменить одежду.

— У нас кое-что есть, — доложил он.

— Рассказывай, пока я буду переодеваться.

Облачившись, Фалькон тут же разыскал комиссара Эльвиру и судью Кальдерона и попросил Рамиреса повторить им то, что он только что ему сообщил.

— В непосредственной близости от разрушенного здания, если не считать автомобилей, погребенных под обломками, мы нашли три угнанные машины, а кроме того, фургон, — сказал Рамирес. — Он припаркован около этого детского сада. «Пежо-партнер», с мадридскими номерами. На переднем сиденье обнаружено издание Корана. Что сзади, не видно, так как это фургон закрытого типа и задние стекла у него разбиты вдребезги, но известно, что владелец машины — некто Мохаммед Сомайя.

8

Автостоянка располагалась непосредственно за разрушенным зданием, рядом с детским садом. Здесь росло несколько деревьев, дававших тень скамейкам близ улицы Бланка-Палома по одну сторону стоянки и пятиэтажному многоквартирному дому — по другую. К стоянке вела единственная дорога. Пока Кальдерон, Эльвира, Фалькон и Рамирес шли к «пежо-партнеру», помощник комиссара Эльвиры подключился к полицейской базе подозреваемых в терроризме и ввел туда персональные данные Мохаммеда Сомайи. Этот человек значился в самой низкой категории риска: иными словами, полиции ничего не было известно о его связях с какими-либо террористическими или радикальными исламскими группировками или отдельными лицами. Он попал в список лишь потому, что идеально подходил под портрет террориста: младше сорока лет, правоверный мусульманин, не женат. Воспользовавшись списком, который дала ему испанка Эсперанса, помощник Эльвиры отработал по этой базе данных фамилии всех мужчин, находившихся в момент взрыва в мечети. Среди них не было Мохаммеда Сомайи. Помощник проверил имена из списка и по базе СНИ — Национального разведывательного управления Испании.

На стоянке работали два автоэвакуатора, убиравшие машины, чьи владельцы были установлены и проверены по базам данных. Большинство машин оказались задеты летящими обломками: разбитые окна, поврежденный корпус. Два задних окна «пежо-партнера» были мутными от растрескавшегося стекла, задние двери были покрыты вмятинами. Но боковые стекла сохранили прозрачность. Осталось нетронутым и ветровое стекло, обращенное в сторону, противоположную направлению распространения ударной волны. На переднем сиденье можно было разглядеть Коран — современное испанское издание. Рядом с машиной стояли два эксперта-криминалиста в белых комбинезонах с капюшоном и перчатках из латекса. Возник спор, нет ли в машине бомбы-ловушки: вот почему вызвали саперов и проводника с собакой. Собака не нашла вокруг автомобиля ничего интересного. Проверили днище и моторный отсек — и установили, что с ними все в порядке. Один из саперов извлек осколки из разбитого заднего окна и внимательно оглядел внутреннее пространство автомобиля. Открыли задние двери, сделали фотографии пустого салона и его пола, покрытого обивкой. Выяснилось, что на полу, занимая площадь примерно тридцать на двадцать сантиметров, рассыпан мелкий белый кристаллический порошок. Собака заволновалась, прыгнула внутрь и тут же села рядом с порошком. Один из экспертов взял ручной пылесос и всосал вещество в прозрачную пластиковую колбу. Затем колбу отсоединили от пылесоса, закрыли и присвоили ей номер как вещественному доказательству.