Николай Станишевский - Цветы к сентябрю Страница 19

— Понятно, — в уголках глаз появилась горячая жидкость. — Ладно, папа, ничего страшного, конечно, дела есть дела. А завтра… завтра ты придёшь?

— Непременно! — песок голоса приобрёл ровный, приятный цвет охры. — Завтра я приду обязательно!

— Договорились. Я тебя буду ждать… Целую, пап!

— Целую тебя, моя девочка…

— Папа! — я изо всех сил закричала в трубку, боясь, что нас сейчас разъединят.

— Да? — теперь его голос был уже рядом.

— Папа… извини…, я просто хотела задать тебе один вопрос…

— А завтра нельзя?

— Нет, лучше сегодня. Я думаю, не такой уж он и…

— Что ж, спрашивай, — песок голоса вновь стал сухим и потёк тонкой, шуршащей струйкой.

— Что в нашей семье означает восьмое сентября? Что это за день?

Он на какое-то время замолчал, и я поняла, что он озадачен этим вопросом, по крайней мере, в данный момент к нему не готов.

— Папа! — тихонько позвала я. — Ты меня слышишь?

— Да, конечно, слышу, дочка! — он словно очнулся. — Обычный день, ничем не отличающийся от остальных. День в начале осени…

— Это понятно, — нетерпеливо перебила я. — Я бы хотела знать, ЧТО он означает ДЛЯ НАШЕЙ СЕМЬИ?

— Да тоже ничего особенного. Разве что своеобразный канун семейного праздника…

— Какого праздника?

— Твоего. Девятого сентября у тебя, Джина, день рождения.

20 августа

Вчера вечером в палату доставили папины подарки, но я так устала, что перебирать их не было сил. Только сегодня утром, почувствовав себя отдохнувшей, я решила, что сейчас — самое время.

С детским восторгом я разглядывала яркие красочные этикетки на разнообразной формы банках и полупрозрачных, приятно шелестящих пакетах. Честно говоря, полностью забыв мир, существовавший ранее, я и не думала, что в нем существует столько всевозможной вкуснятины.

Особое внимание отец уделил овощам и фруктам. В основном, почему-то зелёным яблокам и маринованным огурцам. Эти позиции он представил в самых разнообразных вариантах. Консервированных огурцов было великое множество: всяческих размеров и калибров, изготовленных в разных странах. Мне очень понравились совсем маленькие, величиной с половину пальца огурчики, которые носили интересное и незнакомое мне название «корнишоны». Яблоки также находились в многочисленных упаковках, в одной они были нарезаны ломтиками и плавали в полупрозрачной тягучей жидкости, напоминающей фруктовое желе.

«Что и говорить, папа знает мои вкусы, — подумала я и ощутила во рту обилие слюны. — Только зачем всего столько? Здесь хватит на целую роту! Да, мне одной придётся долго с этим управляться!».

Внезапно заныли височные кости, и перед глазами вновь появилась чёрная, старинной кладки стена, на которой, словно змея, извивалась тёмная трещина. Через несколько секунд стена начала бледнеть и стала похожа на мглистую дымку, которую я уже видела ранее. Я ещё сильнее смежила веки, представляя, что в этом тумане сейчас что-то или кто-то появится…

Но… Память не торопилась ко мне возвращаться. В этой призрачной, сотканной из тканей потусторонних миров пелене, я не увидела ровным счётом ничего. Зато услышала голоса. Мужской и женский.

— Ник, зачем ты столько тратишь на продукты? — спрашивала женщина.

— О каких деньгах ты говоришь? — отвечал ей мужской голос. — Это ты называешь тратой? Поверь, милая, статья расходов на питание совершенно не влияет на формирование нашего бюджета!

— Но ты столько всего привозишь! Я не поверю, что это дёшево стоит!

— Это не может стоить дорого, потому что это — не прихоть. В первую очередь мне необходимо, чтобы ты хорошо питалась! Чтобы потом ты родила мне прекрасного здорового ребёнка, Дж…

Скрипнула входная дверь. Сизый болотный дым исчез. В образовавшемся проёме появилось улыбающееся лицо Полли.

— Здравствуйте, — протарахтела она.

Я рассеянно кивнула и попыталась улыбнуться. Голоса все ещё приятным мелодичным эхом отдавались в голове.

Ник!

Какое до боли знакомое имя! Ну да, я же произносила его во сне! Николас, а сокращённо — Ник. Кого же так звали? Моего мужа? Скорее всего… Кто, кроме него мог ещё так проявить заботу обо мне, покупая продукты сумками, и кому я должны была родить ребёнка? Не отцу же… Он бы так и сказал: «Крепкого, здорового внука». Кстати, а как зовут моего папу? Ведь я так его об этом и не спросила…

Он остановился, когда я назвала его Николасом…

Нет… по-моему, он говорил…, как-то иначе… Или нет? Почему я не могу вспомнить? Неужели опять амнезия? По-моему, он всё-таки говорил… Но… я, я… ОПЯТЬ забыла его имя… Не может быть…

— Сегодня вы какая-то загадочная, — усмехнулась Полли. — Наверное, ждёте, не дождётесь, когда приедет ваш отец?

— Наверное, — вздохнула я.

— Приедет, приедет, — напустив на себя важный вид, — успокоила меня сиделка. — Если пообещал, то сделает. Наверняка, вчера у него было много дел…

Она неожиданно умолкла. Поймав её взгляд, я увидела, что она с изумлением смотрит на груду цветных пакетов и диковинных баночек.

— Кстати, я прошу вас составить мне компанию, — я указала рукой на продукты. — Поверьте, это — от чистого сердца.

— Нет, что вы, что вы! — она замахала руками. — Я уже завтракала, да и нам не положено! Нет, нет! Вы кушайте на здоровье, вам же надо поправляться!

— Полли! — я встала с кровати, твёрдым шагом приблизилась к ней и крепко взяла под локоть. — Я приглашаю вас ещё раз позавтракать, на этот раз со мной! И прошу мне не отказывать, иначе я расстроюсь, и у меня поднимется давление!

Не обращая внимания на протесты, я подвела её к кровати, усадила на стул, а сама уселась напротив.

— По-моему, это сок, — предположила я, беря увесистый бумажный пакет. — Да, точно, вот и апельсин нарисован.

Я потянулась за пластиковыми стаканами.

— Начнём с него. И прошу вас, Полли, не смейте мне возражать.

— Я уже не возражаю, — женщина скромно улыбнулась. — Ваш папа, похоже, вас очень любит, смотрите, сколько он вам всего накупил! И причём, это стоит немалых денег, сразу видно, что приобреталось в дорогом магазине…

— В дорогом магазине? — подозрительно переспросила я.

— Ну, что в недешёвом, это точно, — поправилась Полли. — Поверьте, я крайне редко, но всё-таки захожу туда. Мало ли, гости или ещё что-нибудь…

— А где вы обычно покупаете продукты?

— Самый приемлемый для меня вариант — это уличные торговцы. У них намного дешевле, а с некоторыми даже можно поторговаться.

— Ник, — задумчиво произнесла я. — Он тратил на продукты слишком много денег… Значит, он тоже покупал их в дорогих магазинах…

Что это такое? Совпадение?

Нет, это просто смешно. Мало ли людей отовариваются в шикарных супермаркетах? Взять хотя бы моего отца… Судя по одежде — он не бедный человек… Хотя… Откуда у учёного столько денег, он же не бизнесмен… Правда, он сам говорил, что его эксперименты неплохо финансировались… Ерунда какая-то… Я становлюсь чересчур подозрительной. Это почти что годовалая болезнь даёт знать о себе…

— Что вы сказали? — участливо спросила Полли.

— Так, — я тоскливо посмотрела в окно. Начинался дождь. — Просто мысли вслух.

— Наверное, это грустные мысли?

— Скорее всего, да.

— Ну, не стоит отчаиваться, Джина. Жизнь постепенно налаживается, скоро уже приедет ваш отец, посидите, поговорите…

— Кстати, который час?

— Половина одиннадцатого.

— Странно. Скоро обеденный перерыв, а его всё нет…

— Но он же — мужчина деловой, следовательно, занятый. Я думаю, как освободится, сразу же появится здесь.

Какие у него могут быть дела в нашем времени?

— Да, конечно, конечно…

Мы сделали бутерброды, и какое-то время сосредоточенно жевали.

— Полли, — я нарушила затянувшееся молчание. — Вы случайно не знаете, как зовут моего отца?

— Случайно… нет, — рука женщины с надкушенным канапе остановилась на полпути ко рту. — Ой, правда, я не знаю… Мне сразу представили его, как вашего папу…

— Мм-да-а, — только и смогла произнести я.

— Да вы не волнуйтесь так, — Полли отложила в сторону недоеденный бутерброд и поднялась со стула. Очевидно, выражение моего лица в тот момент сильно изменилось. — Я сейчас сбегаю вниз, на «ресепшн» и все узнаю!

— Не стоит беспокоиться, Полли, — я вяло улыбнулась и махнула рукой. — Это я так, к слову спросила…

— Никакое это не беспокойство, — упрямо заявила женщина. — Честно говоря, мне и самой интересно!

Она смахнула с халата галетные крошки и выскользнула за дверь. Я понимала, что теперь её уже не остановить.

Странно, подумала я.

Как все это, однако, странно. Человек приходит сюда не в первый раз, и никто не удосуживается спросить его имя. Тем более, вся больница знает о том, что со мной случилось и сколько времени я здесь нахожусь… Может быть, опять совпадение? Глупое, ничтожное совпадение… Просто Полли об этом никто ни сказал… В принципе, кто она такая?