Дениз Вудз - Ночной поезд в Инсбрук Страница 19

С ее появлением на вокзале шоферы и зазывалы, роившиеся вокруг таксистов, налетели, как пчелы на мед.

— Вам лимузин?

— Нет, такси.

— Со счетчиком?

Прежде чем она успела ответить, разгорелся спор между теми, кто хотел посадить ее в такси со счетчиком, и теми, кто хотел запихнуть ее в лимузин. Ее слово не было решающим в этой сделке, просто всем было жизненно необходимо выпустить пар, а она играла лишь роль камня преткновения. Наконец ее зашвырнули в машину под номером «три», в которой уже сидел пассажир, отчего водитель пришел в бешенство. Он выскочил из машины и разразился потоком брани на арабском языке, в то время как другой пассажир, с иголочки одетый бизнесмен, был тайно похищен у Фрэнсис из-под бока и пересажен в другую машину командой из сторонников водителя лимузина. Нервы ее были на пределе. Ей всего-то навсего нужно было такси! Пока шофер продолжал разоряться, его горе-помощники успели договориться с Фрэнсис о цене. Тогда водитель хлопнул пассажирской дверью, запрыгнул на водительское место и рванул на полной скорости. Вжавшись в кресло, Фрэнсис гадала, выживет она или нет. Городской шум заполнил каждую ее клеточку. После спокойствия юга казалось, что она находится в эпицентре взрыва. Самый что ни есть настоящий Каир, и никому и в голову не придет, что он может быть другим. Когда она была здесь с Ричардом несколько недель назад, непомерная суета города бодрила, а теперь лишь пугала.

Добравшись до более спокойного пригорода Замалек, она взвалила на спину оба рюкзака и поднялась на лифте на второй этаж, в вестибюль отеля «Лонгчампс». Администратор, молодой человек в очках с толстыми линзами, узнал ее и спросил, понравилось ли ей путешествие в Судан.

— А мой друг здесь не появлялся? — выпалила она.

Если Ричард решил прилететь обратно в Каир, он прибыл бы сюда раньше, чем она.

Он моргнул, ничего не понимая, и сказал:

— Простите, нет.

— А никакой записки для меня не оставляли?

Молодой человек проверил ящики для почты.

— Ничего нет.

— Черт.

— Вы желаете поселиться в той же комнате?

— А-а, э-эм.

Фрэнсис быстро подсчитала в уме. «Лонгчампс» очень хорошо подходил для того, чтобы ждать здесь Ричарда. Маленькая частная гостиница, принадлежащая одной семье, — весьма приятное заведение. Но платить по семьдесят фунтов в сутки — дорогое удовольствие. Тем более что в ее распоряжении больше не было кредитной карты Ричарда. И все же, где еще он ее найдет? Она не могла рисковать и поселиться где-нибудь в другом месте.

— Мадам?

Делать было нечего. Решения принимал ее кошелек, и он постановил, что она не может позволить себе остановиться даже в скромном «Лонгчампсе». Австралийцы говорили, что около вокзала есть гостиница с бассейном на крыше, которая стоит всего восемь фунтов в сутки.

— Э-эм, извините. Я не останусь. Но если Ричард Кин подъедет, будьте добры, попросите его связаться со мной через ирландское посольство.

Она шагала с нарочито уверенным видом по площади Рамзеса, высоко держа голову, будто знала, куда направляется, хотя на самом деле понятия не имела. Австралийцы сказали только, что отель (ей неизвестно было даже его название) расположен на улице, примыкающей к площади, прямо перед вокзалом, но площадь Рамзеса походила на огромного осьминога. Повсюду машины, а улицы разбегаются во все стороны. С воздушного моста открывался хороший обзор. Фрэнсис с трудом поднялась по ступенькам. Рюкзаки тянули вниз. Попав из суданской сухой жары на жару влажную, она просто обливалась потом. Под ногами площадь наводнили пассажиры, сошедшие с пригородного поезда. Они спешили на работу. А машины пробивали себе дорогу к перекрестку, как пассажиры переполненного автобуса проталкиваются к выходу. На мосту, который пересекал площадь, как непослушная прядь волос на лбу, люди шли прямо на нее, не уступая дорогу. Мужчины проносились мимо, придерживая кепки, срываемые ветром, а женщины, увешанные пакетами, семенили следом и болтали с такой скоростью, будто идет перемотка записи: зубы сверкали, губы мельтешили, а визгливая, непрерывная, бессвязная тарабарщина разносилась в пыльном пространстве.

Фрэнсис облокотилась на поручень и огляделась в поисках хоть какого-нибудь следа того иллюзорного отеля. Напротив вокзала не было ничего похожего на гостиницу с бассейном на крыше, но зато на глаза ей попалась вывеска за почерневшей злополучной свалкой обветшалых зданий, видневшаяся на одной из построек: «Командор». Знакомое название. Она с трудом спустилась по крутым ступенькам и потащилась в сторону гостиницы по растрескавшемуся тротуару. Нацелившись на здание отеля, как бита на мяч, она свернула на маленькую улочку и устремилась к дверям.

Зловещий вестибюль, лифт, по всей вероятности грозящий верной погибелью, но при этом чистые (хотя и пустоватые) комнаты и прохладные душевые. Центр цивилизации находился не в темном вестибюле, а на крыше, там же, где и ресторан (в котором почти все было красного цвета), и тот самый бассейн (размером с большую ванну, причем густой), и ветхая терраса, с которой открывался вид на площадь Рамзеса. Смотреть, конечно, не на что, но по вечерам здесь было прохладно, и всегда играла музыка на заднем плане.

В этом заброшенном месте Фрэнсис провела десять незабываемых дней, и даже днями их не назвать — просто цепочка событий, одно за другим тянувших ее на дно. На рассвете она просыпалась от шума машин за окном, после чего грохот не затихал до трех ночи. Ей оставалось только лежать в постели и вспоминать каждое слово, сказанное в те последние проведенные с Ричардом дни, каждый брошенный взгляд. Должна быть какая-то зацепка. Что могло сделать его таким несчастным? Что свидетельствовало о том, что он дошел до предела? Через несколько дней она уже не знала, что на самом деле они друг другу наговорили и что ей удалось восстановить в памяти, лежа в мрачном одиночестве гостиничного номера. Но один эпизод она прокручивала в голове снова и снова, с каждым разом все яснее представляя его перед глазами, — то, как она проснулась в том поезде и не обнаружила рядом Ричарда. Его и след простыл. Даже когда она переходила самую опасную улицу в Каире, этот момент возникал в памяти и заставлял ее резко остановиться. Больше всего ее убивало то, что прошла уже неделя, а она все еще не разыскала Ричарда и не нашла объяснения его поступку. Она пыталась убедить себя в том, что их отношения подходили к естественному завершению уже давно, только тогда она не хотела себе в этом признаться. Но даже если мельком заглянуть в прошлое, ни тот день, проведенный на Белом Ниле, ни то утро, когда они катались на лошадях в Сахаре, не предвещали ничего подобного, и она не могла заставить себя поверить в то, что эти мелкие ссоры в Судане разлучили их навсегда.

Сердце подсказывало ей, что Ричард ни за что не бросил бы ее таким образом, но логика событий свидетельствовала об обратном. Она силилась разорвать логическую связь, развеять сомнения, накатывающие, как морская волна во время прилива, потому что ей нельзя было терять надежду. Без нее она бы никогда не осталась в Каире, никогда не пустилась на поиски и не стала бы его ждать. Требовалась уважительная причина, чтобы оправдать ее пребывание здесь, и потому она только и делала, что пыталась найти уважительную причину его поступкам.

На следующий день по прибытии она составила список того, что надо сделать. Она решила заглядывать в «Лонгчампс» каждый день — на случай, если Ричард там объявится или позвонит туда. Она должна попросить о помощи в посольстве Ирландии: а вдруг они смогут определить его местонахождение? Она обратится в «Бритиш эруэйз», чтобы проверить, не поменял ли он билет на самолет, чтобы улететь не из Каира, а из Хартума. Но в первую очередь ей необходимо было сделать один жизненно важный звонок.

Ей повезло. Пришлось ждать всего час, чтобы дозвониться до Судана, и, когда ее соединили с отелем «Нил» в Вади-Хальфе, ее сердце бешено стучало. Она переговорила с администратором Ибрагимом и узнала, пришел ли поезд из Хартума. Он прибыл. Был ли на нем Ричард? Нет. По словам Ибрагима, на том поезде не было туристов.

Фрэнсис не удивилась, просто ей стало тесно, как будто она находилась в прессовальной камере, где с каждым последующим оборотом компрессора воздуха становилось все меньше, а стены сдвигались все ближе. Одно лишь утешало: она правильно сделала, что не осталась ждать на границе. Ричард, скорее всего, вернулся в Хартум. И все же этот факт запечатлелся у нее в сознании наряду с другими незначительными деталями, и с каждой такой новостью таяла надежда, которая не позволяла ей опустить руки. Должно же быть хоть какое-то объяснение. Она еще не могла вынести ему окончательный приговор.

Не решаясь сразу обратиться в посольство, она предпочла начать с «Бритиш эруэйз». Их офис находился на улице Каср-эль-Нил. Пешком добираться довольно далеко, но такси стало слишком дорогим удовольствием. Казалось, она будет идти бесконечно. Мужчины нагло приставали к ней, окликали, даже шли за ней по пятам несколько кварталов, но она шагала опустив голову вниз, пока все кругом не утихло, толпа не поредела и она не оказалась на улице, где красовались дома в средиземноморском стиле. Здесь, на улице Каср-эль-Нил, она точно перенеслась в Европу. Девушка в офисе «Бритиш эруэйз» говорила по-английски.