Том Клэнси - Игры патриотов Страница 19

У мистера Кули был старинный стол из тикового дерева — в тон общей атмосфере магазина — и даже дряхлый вращающийся стул с жёстким сиденьем — в качестве свидетельства, что ничего современного в этом магазине быть не может.

Даже бухгалтерские книги заполнялись от руки. Никаких электронных калькуляторов. В потрёпанной временем конторской книге, начатой в тридцатых годах, были зафиксированы тысячи сделок, а книжный каталог наличествовал в виде карточек в деревянных ящичках. В одном каталоге книги значились по названиям, в другом — по авторам. Все записи производились авторучкой, кончик пера которой был золотым. Табличка со словами «Не курить» была единственной данью времени.

Запах табака мог испортить непередаваемый аромат книг. На бланках магазина значилось, что он поставляет книги членам королевского семейства. Пассаж был всего в десяти минутах ходьбы от Букингемского дворца. Над стеклянной дверью магазина висел серебряный колокольчик прошлого века. Он зазвенел.

— Доброе утро, мистер Кули.

— Доброе утро, сэр, — ответил Деннис и поднялся навстречу одному из своих завсегдатаев. У Денниса был такой нечётко выраженный акцент, что посетители не могли толком угадать, из какой части страны он родом. — У меня есть первое издание Дефо. То самое, насчёт которого вы звонили в понедельник. Прибыло как раз вчера.

— То самое, из библиотеки в Корке, о которой вы говорили?

— Нет, сэр. Я думаю, оно прежде находилось в поместье сэра Джона Клаггетта. Я раскопал его в Кембридже.

— Первое издание?

— Никаких сомнений, сэр, — ответил Деннис, почти не интонируя фразу.

Шифрованные фразы были и постоянными, и изменяющимися в то же время. Кули часто бывал в Ирландии, как в Южной так и в Северной, скупая книги у наследников умерших коллекционеров или у перекупщиков. Когда посетитель упоминал какое-нибудь графство Ирландской республики, этим он указывал место, куда надо доставить информацию. Спрашивая о том, какое это издание — первое или второе, — он сигнализировал о важности этой информации. Кули достал книгу с полки и положил её на свой стол. Покупатель бережно взял её и пробежался пальцем по титульному листу.

— В век бумажных обложек…

— В самом деле, — поддакнул Кули. Любовь обоих к переплётному искусству была неподдельной. Со временем хороший переплёт только хорошеет. — Кожа прекрасно сохранилась, — добавил он.

Посетитель хмыкнул в ответ, соглашаясь.

— Я возьму её. Сколько?

Кули не ответил ничего. Вместо этого он достал из ящичка карточку с данными книги и протянул её покупателю. Тот бросил на неё беглый взгляд.

— Идёт, — сказал он, сел на стул и открыл портфель. — У меня для вас ещё одно дело. Это раннее издание «Векфильдского священника». Я набрёл на него прошлом месяцем в маленькой лавчонке в Корнуолле, — он протянул книгу Кули.

— Катастрофа, — сказал тот, с одного взгляда определив состояние книги.

— Сумеет ваш человек реставрировать её?

— Трудно сказать… Кожа потрескалась, некоторые страницы загнулись, а переплёт истрепался донельзя.

— Подозреваю, что на чердаке, где она валялась, текла крыша, — как бы между прочим заметил покупатель.

— Вот оно что! — «Настолько важна эта информация?», — спрашивал глазами Кули. — Преступная небрежность, — сказал он.

— Я не вижу другого объяснения, — пожал плечами покупатель.

— Посмотрим, что можно будет сделать. Он ведь не чудотворец, знаете ли. «Настолько это важно?» — Кули опять взглянул на покупателя.

— Я понимаю. И всё же постарайтесь, — сказал тот. «Да, это очень важно» означал этот ответ.

— Конечно, сэр, — Кули открыл стол и вытащил ящичек с наличными.

Этот покупатель всегда платил наличными. Само собой. Он достал из кармана бумажник и отсчитал пятьдесят фунтов. Кули пересчитал деньги, потом положил книгу в картонную коробку и перевязал её шпагатом. Никаких тебе целлофановых мешочков. Продавец и покупатель обменялись рукопожатием. Сделка состоялась.

Покупатель сперва направился к Пикадилли, потом свернул направо, по направлению к Грин-парку, а затем — к дворцу.

Кули вытащил из книги конверт и сунул его в ящик стола. Внеся соответствующую запись в конторскую книгу, он позвонил своему агенту в бюро путешествий и заказал билет, сказав, что ему нужно срочно в Корк, где у него встреча с перекупщиком редких книг. Ему и в голову не пришло заглянуть в конверт. Это его не касалось. Чем меньше знаешь, тем лучше — на случай ареста.

Кули натаскивали профессионалы, и прежде всего ему втолковали правило о том, что знать надо лишь то, что нужно. Он должен был передавать секретную информацию, и обязан был знать, как это надлежит делать. Но ему вовсе не нужно было знать, какого рода эта информация.

— Добрый день, доктор Райан.

Голос был типично американским, с бостонским выговором, вполне памятным Джеку ещё со студенческих лет. Приятно было слышать этот выговор. Его обладателю было за сорок, он был атлетического сложения, с чёрными волосами, уже поредевшими. Под мышкой у него была коробка с цветами. Кто бы он ни был, дверь ему открыл стоявший в коридоре полицейский.

— Добрый день. С кем имею честь…

— Дэн Мюррей. Юрисконсульт при посольстве. ФБР, — объяснил он. — Прошу прощения за то, что не мог прийти раньше — слишком был занят.

Мюррей показал своё удостоверение полицейскому, замещавшему Тони Вильсона, у которого был выходной. Полицейский, извинившись, удалился. Мюррей уселся на его стул.

— Выглядите хорошо.

— Вы могли оставить цветы в проходной, — сказал Райан, рукой обведя палату. Как он ни отбрыкивался от цветов, их было полным-полно — из-за них почти и стен не было видно.

— Ага, так я и предполагал. Как тут кормёжка?

— Больница есть больница.

— Это я тоже предполагал, — Мюррей развязал красную ленту и открыл коробку. — Как насчёт гамбургера с жареной картошкой?

Джек рассмеялся и тут же потянул к себе пластмассовую тарелку со всей этой вкуснятиной.

— Я тут уже три года, — сказал Мюррей. — Время от времени я заскакиваю в забегаловки, где тебя обслуживают сходу — чтобы напомнить себе, откуда я родом. От баранины ведь устаёшь. Хотя здешнее пиво вполне ничего. Я бы захватил с собой пивка, да… вы же знаете.

— Я вам обязан по гроб жизни, Мюррей. Даже и без пива.

— Дэн.

— Джек.

Джека одолевало искушение наброситься на гамбургер, как волк, пока не заявилась медсестра и не учинила скандал.

— Местные говорят, что вы побили все рекорды скорости с выяснением моей личности.

— Ничего особенного. Между прочим, вам привет от посла. Он тоже хотел зайти, но у них сегодня вечером большой приём. И мои друзья из соседней комнаты тоже шлют вам привет.

— В каком смысле «из соседней комнаты»?

— Те, на кого вы никогда не работали, — агент ФБР поднял кверху брови.

— А-а, — Джек проглотил несколько ломтиков картофеля. — Откуда, черт побери, выплыла эта история?

— Из Вашингтона. Один репортёр пригласил на ленч одного помощника одного деятеля — неважно какого. Они ведь все болтуны. Очевидно, он запомнил ваше имя по какому-то рапорту и не мог заткнуть своё поддувало. Из Лэнгли меня просили передать вам, что они извиняются. Я видел все это по телику. Вы неплохо отлаивались.

— Я говорил лишь правду. Почти. Все мои чеки шли через «Майте Корпорейшн».

— Однако, насколько я понимаю, рабочее время вы проводили в Лэнгли.

— Ну да, — уютная комнатушка на третьем этаже: письменный стол, компьютер и грифельная доска. Вам приходилось бывать там?

— Разок-другой, — улыбнулся Мюррей. — Я тоже по части терроризма. Я, кстати, видел копию рапорта. Добротная работа, сколько из этого пришлось на вашу долю?

— В основном это моя работа. Но не так уж это и трудно было.

Просто я нащупал новый подход, и все теперь видится несколько иначе.

— Доклад мы передали британцам. Я имею в виду, что он поступил сюда пару месяцев назад, и мы дали его английской разведке. Насколько мне известно, он им понравился.

— Значит, их полиция знает это.

— В этом я не уверен. Впрочем, сегодня-то почти наверняка знают. Оуинс всё время пытается докопаться.

— И Эшли тоже.

— Довольно противный парень, но чертовски умён. Он из «Пятёрки».

— А что это? — поинтересовался Райан.

— MI-5 — военная разведка. Мы называем её просто «Пятёркой». Так что он, — фыркнул Мюррей, — преисполнен чувства причастности к чему-то значительному.

— Я так и думал, что он что-то вроде этого. Двое других начинали как простые полицейские. Это бросается в глаза.

— Кое-кого отчасти удивило, что человек, написавший «Агенты и разведывательные органы», вдруг попал в террористическую заваруху. Поэтому Эшли и пришёл.