Тодд Лерой - Жаклин Врана Страница 19

В некоторых случаях Жаклин брала его на задание вместо поисковой собаки. Он замечал малейшие детали, просматривал все новостные передачи и был в курсе всего происходящего.

Иногда Жаклин казалось, будто Ванко – реинкарнация ее погибшего друга. Никакой религии она не следовала и верила во все и ничто сразу. Всю печатную информацию принимала за истину, а поэтому в ее искривленной философии жили все боги, божки и пантеоны. Ее доверчивость собрала религии всех мастей, настоящие и дутые. Еще в детстве, когда мать рассказывала мифы и сказки ей и сестре, она была убеждена в существовании потустороннего мира с иными материями и существами. Она верила в Апокалипсис и в инопланетян. В Рай и перерождение одновременно. Данные эти она зачерпнула не из художественной литературы, но из отчетов и телевизионных передач.

Мать читала девочкам до пяти лет, но когда возникли проблемы с мужем, времени на чтения не оставалось и пояснить то, что информация эта не информация вовсе, а воображение чужого ума, женщина не успела. Жаклин принимала на веру даже то, что сама считала необычным. «Это странно. Я не знала», – заключала она и помещала в голову новое фантастическое объяснение явлений природы. Сначала она узнавала о том, что молнии посылает Зевс, а уже после о том, что их создает электричество. Так в ее сознании помещалась и наука, и верования. Причем друг с другом они не конфликтовали, никаким мыслительным импульсам не подвергались и мирно сосуществовали.

– Я беседовала с ним на протяжении трех часов. Невиновному скрывать нечего, особенно когда от этого зависит его свобода. Нет, он действительно ничего не делал. Или сделал, но не заметил. Что мог сделать и не заметить слепой?

– Убийство, – предположила птица, сползая с плеча и опускаясь на анатомический череп.

– Убить, – протянула Жаклин и затушила сигарету.

Стукнула входная дверь, и на пороге показалась изможденная Софи. Она собиралась кричать и ругаться, но Жаклин прервала ее рукой и махнула на угол со скомканным бельем.

– Я сложила твои вещи.

Софи прошла в комнату и бросила взгляд на огромный мешок и свернутые в одно платья.

– Это ты называешь сложить? – усмехнулась сестра, опускаясь на диван, и стянула туфли на неприлично высоком каблуке. – Ты меня прогоняешь?

– Вовсе нет. Просто провожаю.

– На твоем месте я бы…

– Но ты не на моем месте. Мы всегда занимали свои места, – напомнила о прошлом Жаклин.

– Я знала, – покачала головой с усмешкой та. – Знала, что ты всегда мне завидовала. Потому что мать выбрала меня, а тебя почти бросила. Да что уж там, она тебя действительно бросила!

– Ну, хорошо, я не отрицаю, – спокойно пожала плечами Жаклин и поднялась, чтобы заварить кофе.

– Когда ты, наконец, поймешь? – поднялась вслед за ней Софи. – Я – все, что у тебя осталось.

– А как же твоя мать?

– Она и твоя мать тоже. И она тяжело больна, – сделалась тише сестра. – И, вероятно, осталось ей не так много. Побороть эту болезнь очень непросто. Она не выживет. Помнишь, когда я тебе звонила после того, как вернулась из Исландии? Врач сказал, что ей осталось… Ей почти ничего не осталось, она умирает, – закончила Софи упавшим голосом.

Когда умер Отто, Жаклин корила себя за то, что не умеет выдавить слез. Она не знала, каким богам молиться.

– Что ж… – задумчиво протянула она. – Мы положим ей монету под язык, и Харон проводит ее в царство мертвых.

– Ну что за чепуху ты опять несешь? – поморщилась сестра, и Жаклин совершенно запуталась. – Перед тем как я уехала, она просила нас друг о друге заботиться.

– Я забочусь, – убежденно кивнула Жаклин. – Сделать кофе?

Софи усмехнулась и обратилась к мешку с вещами.

– Ничего, я и сама собиралась уехать сегодня, но прежде убраться в твоем наркоманском притоне. Честное слово, как будто здесь обитает стадо свиней.

– Здесь наркотиков нет, – честно сообщила Жаклин.

– Я надеюсь, когда-нибудь ты повзрослеешь, – поднялась с мешком на плече сестра.

– Прощай, Софи! – каркнул Ванко.

Жаклин смотрела по сторонам, не поворачивая головы. Она чувствовала неловкость, какую в своем доме еще не испытывала.

– Будешь пить? – спросила она в победный раз.

– И тебя не интересует, как я доеду? – улыбнулась та. – На чем? Как я себя чувствую после того, как меня пытались изнасиловать?

– Так тебя не изнасиловали?

Софи дернула головой с ухмылкой и обняла сестру за плечи.

– Я позвоню, когда все случится, – бросила Софи.

Жаклин было успокоилась, как раздался звонок от Сони. Работа ее утешала, но когда секретарь не здоровалась, ничего хорошего это не значило.

– Николас умер, – объявила она. – Этот слепой подросток скончался прямо в тюрьме.

Жаклин молчала, бросая пустые взгляды на картонные стаканы.

– Слышишь?

– Скоро буду, – опомнилась Жаклин.

Глава 7

Она поставила машину сразу на двух парковочных местах и задержалась за рулем, обдумывая дальнейшие действия. Ей пришлось выпить пару таблеток успокоительного, чтобы придти в себя.

В первую очередь выслушала показания патологоанатома. Тот несколько волновался с момента их последней встречи, поглядывая из-за бумаг и чего-то выжидая.

– Его отравили, сомнений нет, – заключил он. – Вскрытие и анализы показали завышенную концентрацию хлора в крови. Выводы делай сама.

Жаклин отбросила простыню и встретила искривленное в агонии лицо мальчика с вздутыми венами на шее.

– Убийца небогат и пользовался подручными средствами. Возможно, у него не было времени. Он действовал быстро, а значит, не хотел, чтобы Николас нам о чем-то поведал.

– А мог? – усомнился Чарли. – Слушай, Жаклин, – смущенно начал он, – насчет того предложения…

– Какого предложения? – нахмурилась она, рассматривая закатившиеся зрачки Николаса.

– Сама знаешь, – выдохнул мужчина.

– Ума не приложу, – осекла его она, вынимая из покрывала застывшие руки трупа.

– Ты предлагала… Подожди, неужели ты не помнишь? – изумился Чарли. – Ты же предлагала провести ночь… вроде как вместе.

– А это, – равнодушно откликнулась она. – Нет, предложение не в силе.

– Я и не собирался тебе снова это предлагать. Просто надеюсь, что это никак не испортит наши текущие с тобой отношения.

– Не испортит, – бросила она, не отвлекаясь от тела. – К тому же я предлагала не совместный сон, а нечто чисто физиологическое.

– И тебя совсем?..

– Взгляни на его пальцы, – прервала его потуги Жаклин. – Их свело судорогой.

– Последствия отравления хлором, верно, – подтвердил Чарли.

– Из отчета Сони я поняла только то, что кто-то подмешал яд ему в питье.

– Абсолютно верно. В бутылку с колой. Заключенным давать что-то кроме воды возбраняется.

– Кто-то из сокамерников? Едва ли они носили яд в карманах, – ответила на свой же вопрос Жаклин.

– Смерть наступила почти мгновенно. Он поделился с соседом. Тому хватило глотка, поэтому отделался судорогой на пятнадцать минут.

– Он ничего не видел? Кто разносил воду? Кто дежурил в ту ночь?

– Смерть наступила час назад, а результаты вскрытия стали известны за минуту до твоего прихода. Тебе придется самой туда съездить. Если хочешь, возьми напарника.

– У меня напарников нет, – отрезала она, укрывая тело.

Поднимаясь по лифту, Жаклин набрала номер Сони, чтобы та в свою очередь оповестила Лока. Ее удивило то, что он оказался в ее машине раньше. Лок был возбужден и воодушевлен, как всякий раз, когда приходила его очередь поработать на пару с Жаклин. Он успел хорошо ее изучить. Когда дело запутывалась окончательно, и все зацепки срывались, будто дверные петли, она впадала в истерику, запиралась дома и обрубала всякие связи.

– Я готов, – улыбнулся он ей с соседнего кресла.

Играла тяжелая музыка с тошнотным бурлением и криками. Лок подскакивал от волнения и радости, постукивая по коленям в такт и даже подпевая кусками бессвязные тексты о смерти. Жаклин посторонний звук поймала только спустя двадцать минут. Вместо того, чтобы выключить запись, вынула диск и выбросила из полуоткрытого окна.

– Эй! – возмутился Лок, но больше ничего не добавил и весь остаток поездки наслаждался завыванием ветра и работой двигателя.

Казалось, для Жаклин это лучшая музыка. Она даже двигала шеей под стук внутренней композиции, сложенной из хождения дворников, металлического звона брелока и шума проезжающих по бокам автомобилей.

Когда навигатор запищал, девушка подняла окно и свернула к решетчатой стене. Охранник у ворот отдал честь и потребовал назвать цель визита.

– Покажи ему свое удостоверение, – кивнула коллеге Жаклин. – Твое ведь не фальшивое, в отличие от моего.

– Полиция, – горделиво бросил он в открытое окно. – Мы бы хотели опросить некоторых свидетелей по делу сегодняшнего происшествия.