Лиз Коли - Красотка 13 Страница 2

Она подняла пакет и посмотрела на лежавшие в нем вещи – чужие вещи. Голодные спазмы в желудке сменились приступом тошноты. У нее кружилась голова. Она чувствовала себя потерянной и одинокой.

Энджи вглядывалась в дома на тупиковой улице. Слава богу, вокруг все было привычным и знакомым. Даже машины, стоявшие на подъездных дорожках. Это несколько успокоило ее. Но потом она увидела миссис Харрис. Женщина в этот момент заходила в свой гараж, толкая перед собой детскую коляску. Она знала, что у миссис Харрис не было детей.

Она бросилась бежать и впервые почувствовала боль в ногах, а еще поняла, что у нее на ступнях волдыри. Домой, ей необходимо побыстрее попасть домой! Ну конечно, она просто заблудилась в лесу, а сейчас она уже дома.

Просунув руку под плетеный коврик, она нащупала ключ и открыла красную парадную дверь дома.

– Мама! – крикнула она. – Ау, мам, я уже дома!

Она вошла в прихожую.

Спотыкаясь и поскальзываясь на ступенях центральной лестницы, мать бежала вниз. Ее лицо напоминало застывшую маску – казалось, что она боялась поверить в то, что видит собственными глазами. Заливаясь слезами, мать обхватила Энджи обеими руками. Крепко прижав к себе дочь, она громко рыдала, не говоря ни слова.

– Мама! – прошептала Энджи, уткнувшись в ее волосы. – Мама, мне трудно дышать.

Она выронила пакет с вещами, и он с глухим стуком упал на пол. Затем она смахнула прилипшие к губам волосы матери. В ее мягких каштановых локонах серебряными нитями блестела седина.

– Трудно дышать… Трудно дышать? – удивилась мама, отстранившись от Энджи на расстояние вытянутой руки.

Она смотрела на дочь так, словно не видела ее целую вечность.

– Тебе трудно… – засмеялась она. Впрочем, это был скорее громкий истерический хохот. – О боже мой! О боже! Это чудо! Благодарю Тебя, Господи! Благодарю Тебя! – воскликнула она, воздев к небу глаза. – Благодарю Тебя, – снова пробормотала она.

На втором этаже спустили воду в туалете, а потом раздался голос отца.

– Марджи, что там за шум? – крикнул он сверху.

– О-о, твой отец… Он просто… – прошептала мама.

Ей трудно было говорить. Ее лицо было бледным. Совсем круглым и бледным.

Отец шел по лестнице, звук его шагов заполнял возникшую паузу. Он замер на пару секунд, прижав ладони к щекам. Его глаза, встретившись с глазами Энджи, наполнились слезами.

– Анжела? Это правда ты или… – пробормотал отец. Больше он не мог произнести ни слова.

Энджи удивленно смотрела на своих родителей, переводя взгляд с матери на отца.

– Ну да, это точно я… А что случилось? – спросила она.

Было понятно, что не только с ней самой, но и с ее родителями происходит нечто странное. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Ангел? – прошептал отец одно-единственное слово.

Он по-прежнему неподвижно стоял на лестничной площадке, изумленно гладя на дочь. Его черные волосы стали совершенно седыми. Она смотрела в его влажные от слез глаза, и ей казалось, что он постарел на целых сто лет.

От страха у Энджи учащенно забилось сердце. У нее даже задрожали ноги, словно ей хотелось убежать из дому.

– Вы, ребята, пугаете меня.

– Мы… пугаем тебя? – спросила мама и снова захохотала как ненормальная. – Энджи, где… где ты была?

– Ты знаешь где, – ответила она, чувствуя, как у нее сводит живот. – В турпоходе.

Они так пристально и с таким изумлением смотрели на нее, что от волнения ей стало трудно дышать.

– В турпоходе, – повторила она более твердым и уверенным голосом.

Отец начал спускаться по лестнице.

– В турпоходе, – повторил он, а затем удивленно воскликнул: – В турпоходе?! Целых три года?

Заперев дверь ванной комнаты, Энджи прижалась к ней спиной. Ее любимое полотенце, светло-желтое с розами, висело на вешалке. Именно там, куда она повесила его перед тем, как уйти из дома. Оно пахло «Тайдом». Никогда прежде это полотенце не вызывало у нее столько радостных эмоций. Оно было таким замечательным! И с ним не случилось ничего странного. Чего нельзя было сказать о ее родителях.

Может быть, они просто разыгрывают ее? Или они действительно тронулись умом? Она не могла исчезнуть, потеряться на три года. Если с человеком случается нечто подобное, то он не может просто взять и… забыть об этом.

Она повернулась к раковине, а потом посмотрела на себя в зеркало и увидела там совершенно незнакомое лицо с ясными серыми глазами. От изумления и ужаса у нее даже перехватило дыхание.

Девушка, смотревшая на нее из зеркала, была стройнее и выше Энджи. Так могла бы выглядеть ее старшая сестра. В отличие от Энджи, имевшей круглое лицо с мягкими чертами, лицо незнакомки было худым и заостренным, с выступающими скулами. И невероятно бледным. Лицо Энджи должно быть черным от загара, ведь она все лето плавала в открытом бассейне. Волосы у этой девушки были светлыми, длинными и грязными, а Энджи носила короткую стрижку с высветленными прядями. Руки у девушки были сильными, накачанными, с выпуклыми мышцами, а кожа серой, со шрамами. Имелась еще одна деталь, которая доказывала, что в зеркале Энджи видела не себя, а какую-то незнакомку. У этой девушки были соблазнительные, большие, округлые груди. Опустив голову, Энджи посмотрела на свою грудь. Что за черт! Сиськи! Откуда они взялись?

Она теребила пальцами верхнюю пуговицу блузы, боясь расстегнуть ее.

Услышав громкий стук, сотрясавший деревянную дверь ванной, она вздрогнула.

– Анжела! Анжела, ради всего святого, ничего не делай! – услышала она взволнованный голос отца. – Не делай… не…

Энджи открыла замок и распахнула дверь.

– Я… ничего не делала, – сказала она и покраснела, чувствуя себя виноватой.

Но в чем ее вина?

Лицо отца выражало крайнюю тревогу, от напряжения у него на лбу даже выступили капли пота. Энджи, как зачарованная, смотрела на него. Она только сейчас заметила, что он успел побрить только половину подбородка.

Отец отвел взгляд в сторону, стараясь не смотреть ей в глаза. Он говорил низким, хриплым голосом.

– Детектив Броуган будет здесь через пятнадцать минут. Он просил, чтобы мы ничего не трогали. Ничего, что можно считать уликой или вещественным доказательством.

– Доказательством чего? – спросила Энджи.

Отец долго молчал, собираясь с мыслями, и только шум текущей воды нарушал эту гнетущую тишину. Его взгляд был прикован к раковине.

– О господи, Анжела, ты ведь еще не успела помыться, верно?

Она показала ему свои испачканные руки. Грязь настолько въелась в кожу, в каждую мельчайшую складочку, в каждую пору, что она приобрела серый оттенок.

– Доказательством чего? – переспросила она.

С минуту отец озадаченно кривил губы. Пот стекал по его лицу.

– Доказательством чего-нибудь или уликой против кого-нибудь, – наконец сказал он.

Энджи недоуменно посмотрела на него.

У отца на лбу залегли глубокие морщины. Глаза казались какими-то впалыми, под ними образовались темные круги.

– Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?

Энджи чувствовала себя полной идиоткой. Он чего-то хотел от нее, но она не могла понять, чего именно. Однако она чувствовала, что он начинает злиться. Поддавшись внезапному порыву, она подошла к нему и обняла руками за талию. Ее голова оказалась на уровне его подбородка.

– Я так люблю тебя! – сказала она.

Энджи почувствовала, как он напрягся, а потом отстранился от нее. Должно быть, она совершила что-то ужасное. У нее моментально опустились руки. Ей стало холодно, этот холод пробрался даже внутрь.

– Мне… мне нужно привести себя в порядок. Я не закончил бриться, – сказал он первое, что пришло в голову. – Закрой кран и спускайся вниз, к матери. Посидишь там вместе с ней.

Пройдя по коридору, он зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

«Может быть, мне станет легче, если я заплачу?» – подумала Энджи. Однако внутри у нее все сжалось, застыло. Казалось, что она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, почувствовав усиливающуюся боль. Она решила погрызть ноготь, но вспомнила, что у нее грязные руки. К тому же она может уничтожить «улику». У нее снова скрутило живот. Что за улики такие?

Она снова обратила внимание на странное кольцо на левой руке. Почему она не может вспомнить, когда и где купила его? Энджи внезапно ощутила непонятную тревогу, у нее начало стучать в висках. Это верный признак того, что сейчас разболится голова. Покрутив серебряное колечко, она сняла его с пальца и положила в мыльницу. Боль прошла. Наверное, это кольцо Ливви или Кейти. Лучше не напрягаться и не ломать над этим голову.

Спускаясь по лестнице, Энджи слушала, как жужжит бритва отца. Пройдя полпути и оказавшись на лестничной площадке, она остановилась, чувствуя, что ноги буквально приросли к полу. Она, словно потерянный ребенок, зависла на полпути между отцом, находившимся на втором этаже, и матерью, которая была внизу. Ее пульс, подобно часам, отсчитывал уходящие секунды. Кто-то должен прийти. Отец сказал, что это детектив. Она смотрела на входную дверь до тех пор, пока за матовым стеклом не появилась чья-то тень.