Джеймс Роллинс - Тропа мертвых (сборник) Страница 2

Затем над ванной появилась чья-то костлявая, вся в татуировках рука и слабо помахала туда-сюда, как будто ее обладатель тонул. Затем тощие пальцы нащупали позолоченный кран в виде лебедя и крепко в него вцепились.

Сейхан подошла ближе. Используя кран в качестве опоры, перед ней возник тощий рыжеволосый парень лет восемнадцати. Выглядел он безобидно — кожа да кости, сплошные ребра, локти и колени. Однако Сейхан не стала рисковать без нужды и навела пистолет прямо на его голую грудь. Наконец он тоже ее заметил и удивленно вытаращил глаза — то ли по причине ее частичной наготы, то ли при виде нацеленного на него дула. Татуированный юноша тотчас юркнул назад в ванну и поднял руки над головой, как будто собрался уползти вверх по мраморным стенам.

На нем были лишь боксерские трусы и ошейник из нержавеющей стали. Как и у нее.

Как и ей, ошейник явно стискивал ему горло, потому что парень схватился за горло.

— Нет! — предостерегла его по-французски Сейхан.

Но парень в ужасе попытался освободить шею. Зеленый огонек моментально сменился красным. Парень передернулся и, подскочив в воздух примерно на фут, снова свалился в ванну. Сейхан успела подскочить к нему и подставить руку, чтобы он не ударился головой о твердый мрамор. При этом ей разрядом пронзило ладонь.

Ее действия были продиктованы отнюдь не альтруизмом. Парень был в таком же положении, что и она сама. Возможно, он знает больше о том, что случилось с ними обоими. Парень дернулся еще раз и обмяк. Сейхан подождала, когда он снова откроет глаза. Затем встала и отошла в сторону. Поняв, что он не представляет для нее угрозы, она опустила пистолет.

Тяжело дыша, юноша осторожно принял сидячее положение. Его била мелкая дрожь, пока он постепенно приходил в себя после удара током. Кстати, он оказался выше ростом, чем ей показалось сначала. Примерно шести футов, но тощий, как рельс, но не костлявый, а, скорее, гибкий. Длинные, до плеч, волосы, небрежно подстриженные. В татуировках не только руки, но и спина и плечи, украшенные парой темных, распростертых крыльев. Грудь чистая, без всяких наколок, что-то вроде нетронутого холста, который еще ждет своего художника.

— Comment tu t’appelles? — по-французски спросила Сейхан, присев на стульчак унитаза. — Как тебя зовут?

— Je m’appelle Renny… Renny MacLeod, — тяжело дыша, ответил юноша.

Он произнес эти слова — «меня зовут Ренни… Ренни Маклеод» — по-французски, но с типично шотландским акцентом.

— Ты говоришь по-английски? — спросила Сейхан.

Юноша кивнул и облегченно вздохнул.

— Угу. Что происходит? Где я?

— Ты в беде.

Ренни Маклеод растерянно посмотрел на нее.

— Что последнее ты запомнил? — спросила Сейхан.

— Я был в пабе, — неуверенно ответил он. — На Монпарнасе. Кто-то принес мне пинту пива. Всего одну. Я не принимал никакой наркоты… честно… ничего подобного, но это было последнее, что я запомнил. Потом очнулся здесь.

Значит, его тоже опоили каким-то зельем. Принесли сюда и, как и ей, надели ошейник. Но зачем? Что это за игра?

Зазвонил телефон, и пронзительный этот звонок эхом отлетел от кафельных стен.

Сейхан обернулась, подозревая, что сейчас получит ответы на свои вопросы. Она встала и вышла из ванной. Шлепанье босых ног по мраморному полу подсказало ей, что юноша внимательно слушает. Она взяла трубку с аппарата на прикроватном столике.

— Значит, вы оба очнулись, — произнес по-английски голос на том конце линии. — Отлично. Время не ждет, его остается все меньше и меньше.

Сейхан узнала этот голос. Он принадлежал доктору Клоду Бопре, историку из Сорбонны. Она представила себе подтянутого седовласого француза, сидевшего напротив нее в баре «Хемингуэй». На нем был потертый твидовый пиджак, однако истинная сущность этого человека таилась не в покрое костюма, а в аристократических манерах, в которые он кутался, словно в дорогой плащ. Сейхан предположила, что некогда его предки носили дворянские титулы: бароны, маркизы или виконты. Но это было давно. Возможно, он потому и стал историком, чтобы хотя бы так вернуть себе некогда блистательное прошлое.

Утром Сейхан встретилась с ним, надеясь купить у него документы, касающиеся истинных лидеров Гильдии, однако обстоятельства явно изменились.

Неужели он вычислил, кто я такая? Если это так, то почему я до сих пор жива?

— Мне нужны ваши уникальные способности, — объяснил историк, как будто прочитав ее мысли. — Я приложил немалые усилия, чтобы выманить вас в Париж, соблазнил возможностью получить ответы на нужные вам вопросы. Вы едва не опоздали.

— Так, значит, это была ловушка?

— Нет, вовсе нет, мадемуазель. У меня действительно есть документы, которые вам нужны. Как и вы, я воспользовался неразберихой, царящей среди ваших нанимателей — ваших прошлых, моих настоящих, — чтобы заполучить документы, за которыми вы охотитесь. Сейчас я просто обговариваю цену.

— И какова ваша цена?

— Я хочу, чтобы вы нашли и освободили моего сына прежде, чем его убьют.

Сейхан с трудом поспевала за его словами.

— Вашего сына?

— Его зовут Габриель Бопре. Он подпал под чары одного соотечественника и члена нашей организации, личности в высшей степени омерзительной. Этот человек — глава тоталитарной секты, по-французски она называется l’Ordre du Temple Solaire.

— Орден Храма Солнца, — вслух перевела Сейхан.

При упоминании этого названия лицо Ренни как будто окаменело.

— Oui, — произнес в трубке голос Клода Бопре. — Десять лет назад эта секта привлекла к себе внимание серией самоубийств в двух деревнях в Швейцарии и еще одной — в канадском Квебеке.

Членов этой секты находили мертвыми — они сами принимали яд или смертельную дозу наркотика. Одно место было подожжено в последнем ритуале очищения. После этого многие поверили, что секта прекратила существование, но на самом деле она лишь ушла в подполье, служа новому своему хозяину — Гильдии.

Бывшие хозяева Сейхан часто использовали подобное безумие в собственных интересах, направляя вспышки насилия в нужное им русло.

— Однако у нового главы секты — Люка Веннара — далеко идущие планы. Как и мы, он намерен использовать нынешнее ослабление Гильдии для того, чтобы самоутвердиться, посеять в моем прекрасном городе хаос. По одной только этой причине его нужно остановить. Что еще хуже, он заморочил голову моему сыну. Каких только сказок он ему не наговорил: и о якобы еще существующем Ордене тамплиеров, и о священном предназначении секты прислуживать новому богу-королю — вроде самого Веннара, и о кровавом преображении человечества, которое потребует огня и жертвоприношений. Особенно человеческих жертвоприношений. Как сказал мой сын до своего исчезновения, «новая великая чистка возвестит миру о рождении нового короля-солнца».

— И когда это должно произойти? — спросила Сейхан.

— Сегодня в полдень, когда солнце достигнет зенита.

Сейхан бросила взгляд на каминные часы. Остается меньше двух часов.

— Вот поэтому я и принял экстраординарные меры, чтобы гарантировать ваше сотрудничество. Ошейники призваны не только наказывать, но и приспособлены для убийства. Попробуйте покинуть пределы Парижа, и вы встретите самую мучительную смерть. Посмейте не найти и не освободить моего сына — и вас ждет то же самое.

— И если я соглашусь… если мне удастся?..

— Вы получите свободу. Клянусь вам. И в качестве платы за ваши старания я отдам нужные вам документы.

Сейхан задумалась над его предложением. Впрочем, думать долго не пришлось. Ей остается одно — идти на сотрудничество.

Ей было понятно, почему Клод Бопре надел на нее смертоносный ошейник и превратил ее в гончую. Он не осмелился сообщить Гильдии то, что узнал от сына.

Гильдия вполне может позволить Веннару совершить ужасное жертвоприношение, более того, обратить его себе на пользу. Для бывших хозяев Сейхан хаос был благоприятен, даже желателен, ибо позволял добиваться целей. Или же они решат устранить Веннара из-за его спеси и непокорности? И в том, и другом случае Габриель Бопре обречен на смерть. Неудивительно, что его отец ищет помощников вне своего обычного окружения.

— А что это за парень? — спросила Сейхан, посмотрев на Ренни Маклеода. У нее никак не получалось втиснуть этот фрагмент в уже почти сложенную мозаику.

— Он — ваш проводник и ваша карта.

— Что вы хотите этим сказать?

Ренни, должно быть, уловил внезапный интерес к своей персоне и заметно побледнел.

— Посмотрите на его спину, — приказал Бопре. — И спросите его про Жоли.

— Кто такая Жоли?

Услышав эти слова, парень вздрогнул, как удара под дых. Правда, на этот раз его лицо не побледнело, а побагровело. Он бросился к Сейхан, намереваясь вырвать у нее телефонную трубку.

— Что этому ублюдку известно о моей Жоли?! — выкрикнул он.