Скотт Смит - Простой план Страница 2

Выехав из городка, наш пикап помчался на запад, быстро удаляясь от Дельфии, и вскоре кривые улочки, двухэтажные домики с кружными подъездными аллеями, качелями и летними столиками во дворах остались далеко позади. Дороги стали ровнее и уже. Гуляла поземка, загоняя снег в сугробы, громоздившиеся по обе стороны дорог. Дома теперь попадались все реже и реже — разделяли их уже не лужайки, а поля. Исчезли деревья, расширился горизонт, и взору предстала бескрайняя бело-серая пустошь, где хозяйничал лишь одинокий ветер. Встречных машин тоже заметно поубавилось.

Поездка оказалась не из приятных. Грузовичку Джекоба уже исполнилось одиннадцать лет, и он вполне соответствовал своему возрасту. Когда-то он был ярко-красным — любимый цвет моего брата, но сейчас краска потускнела и облупилась, кое-где проступила ржавчина. Амортизаторы износились, барахлил радиатор. Заднее окно было затянуто целлофаном. Радио не работало, дворники были выдраны, а в полу зияла дыра размером с бейсбольный мяч. Мощный поток холодного воздуха как раз приходился на мою правую ногу.

По дороге Джекоб и Лу говорили о погоде, сетовали на холода, гадали, когда теперь ждать обильных снегопадов, вспоминали, шел ли дождь в канун прошлого Нового года. Я молча слушал. Мне всегда было неуютно в обществе Джекоба, а сейчас, когда с нами ехал еще и Лу, я и вовсе чувствовал себя изгоем. Мои спутники держались дерзко и развязно: говорили какими-то одним им понятными намеками, юмор их был школьнический и мрачный. Лу вдруг начинал коверкать слова, Джекоб — мычать как корова, и оба тут же заходились в диком хохоте. Меня это смущало, я не мог отделаться от ощущения, что они смеются надо мной.

Мы миновали замерзший пруд, по которому скользили на коньках одетые в яркие курточки дети. На горизонте замаячили темные, видавшие виды амбарные постройки. Я не переставал удивляться: ведь мы были всего в десяти минутах езды от моего дома, а уже со всех сторон нас обступали фермы.

Путь наш лежал к югу от Ашенвиля, по шоссе номер 17 — все время прямо до пересечения с Бернт-роуд. Там мы свернули вправо, лотом, повернув налево, помчались по Андерс-парк-роуд. Спустя некоторое время мы пересекли речку Андерс по длинному и низкому бетонному мосту; перила его были скрыты под толстым слоем слежавшегося снега, и мост выглядел игрушечным, словно сошедшим с рождественской открытки.

За рекой начинался заповедник — его густые чащи растянулись по правой стороне дороги мили на две. Парк являлся собственностью округа. Здесь имелся маленький пруд, кишевший рыбой, по берегам которого раскинулись живописные лужайки. Летом сюда съезжались жители Толидо — это было их излюбленным местом для пикников и игр на свежем воздухе.

Когда-то местность эта была частным владением Бернарда Андерса, автомобильного магната из Детройта. Он купил эти земли в двадцатые годы и выстроил здесь загородную резиденцию — каменный фундамент ее сохранился до сих пор. Когда во время Великой депрессии хозяин умер, владения перешли в собственность его жены. Она переехала в летний особняк на постоянное жительство и покинула его лишь спустя сорок лет, переселившись в мир иной. Детьми они с Бернардом не обзавелись, так что она завещала свои владения округу — правда, с условием, что здесь будет создан природный заповедник, названный в честь ее мужа. Место это для парка было не совсем подходящим — глухомань, но власти округа, в надежде получить от государства кредиты на обустройство заповедника, согласились принять этот щедрый дар. Дом привели в порядок, потом завезли столики для пикников и проложили туристические тропы — природный заповедник имени Андерса был создан.

Мы одолели уже целую милю, огибая парк с юга, когда вдруг прямо перед нами на дороге промелькнула лисица. Все произошло очень быстро. Сначала я уловил какое-то движение слева, и в тот же миг с заснеженного поля выскочила лиса — большая, рыжая, лоснящаяся и холеная, с дохлым цыпленком в зубах; прижимаясь к земле, словно пытаясь остаться незамеченной, она ринулась прямо под колеса. Джекоб резко затормозил, и грузовик начало заносить: задние колеса ушли влево, в то время как передний бампер скользил вправо, с ревом зарываясь в придорожный сугроб. Звонко хрустнули фары, и грузовик замер. Мы оказались опрокинутыми вперед; собака, обезумев от страха, отчаянно грызла целлофановое окно, пытаясь выбраться наружу. Она оставалась в машине еще несколько секунд — я чувствовал ее холодную шерсть на своей шее, — потом все-таки проскочила в прогрызенную дыру и исчезла в лесу в погоне за лисицей. Первым подал голос Джекоб.

— Черт возьми, — глухо произнес он. — Вот проклятье!

Лу хихикнул и резко толкнул свою дверцу. Мы выбрались на дорогу. Лопнувшая фара была единственным повреждением, и мы, встав полукругом перед автомобилем, какое-то время молча разглядывали ее.

Джекоб начал звать собаку.

— Мэри-Бет! — заорал он. Потом пронзительно свистнул.

Глядя со стороны, никто бы не заподозрил в нас братьев. Джекоб пошел в отца, я же был копией матери, так что никакого сходства между нами не наблюдалось. Я — темноволосый, кареглазый, среднего роста и телосложения. Джекоб — на несколько дюймов выше меня, голубоглазый блондин. К тому же толстый до безобразия — истинная карикатура. У него все было большое — руки, ступни, зубы, даже стекла очков были толстыми, и весь он казался каким-то обрюзгшим, рыхлым.

До нас доносился лай собаки. Постепенно он становился все более отдаленным.

— Мэри-Бет! — снова крикнул Джекоб.

Нас окружали могучие деревья — клены, дубы, каштаны, платаны; росли они здесь очень густо, и подлеска практически не было. Я мог различить следы лисицы, плутавшие меж стволов, — они вели в самую чащу. Параллельно им шли круглые и широкие отпечатки лап Мэри-Бет, выделявшиеся на снегу темными пятнами, похожими на хоккейную шайбу. Больше ничто не нарушало снежной глади.

Лай собаки был уже еле слышен.

По другую сторону дороги раскинулось заснеженное поле. Там я тоже разглядел следы — они шли от самого горизонта и вырисовывались прямой пунктирной линией, словно лисица бежала вдоль одной из борозд, скрытых от глаза снегом. Вдалеке, чуть к востоку, виднелась ферма Дуайта Педерсона: несколько высоких деревьев во дворе, сарай из темно-красного кирпича, пара зернохранилищ и двухэтажный дом, который на фоне занесенного снегом поля выглядел серым, хотя, насколько я знал, на самом деле был голубым.

— Она держала в зубах цыпленка Педерсона, — сказал я.

— Украла, — соглашаясь, кивнул Лу. — Средь бела дня.

Джекоб опять свистнул, подзывая Мэри-Бет. Нам вдруг показалось, что собака уже не удаляется от нас. Лай не становился ни громче, ни слабее. Мы внимательно прислушались. Я начинал мерзнуть — с поля дул сильный холодный ветер, и мне не терпелось поскорее забраться в машину.

— Позови его еще раз, — предложил я.

Джекоб проигнорировал мои слова.

— Загнала ее на дерево, — сказал он, обращаясь к Лу.

Лу стоял, засунув руки глубоко в карманы. На нем была армейская куртка — белая, специально для маскировки на снегу.

— Похоже на то, — отозвался он.

— Нам придется сходить за ней, — проговорил Джекоб.

Лу кивнул, достал из кармана шерстяную шапочку и натянул ее на свой розовый череп.

— Покричи еще, — продолжал настаивать я, но Джекоб вновь пропустил мои слова мимо ушей. Тогда я сам попытался позвать собаку.

— Мэри-Бет! — что есть мочи крикнул я. Мой голос прозвучал в морозном воздухе жалостливо и робко.

— Он не идет, — сказал Лу.

Джекоб подошел к грузовику и открыл дверцу со стороны водителя.

— Тебе вовсе не обязательно идти, Хэнк, — заявил он. — Если хочешь, можешь подождать здесь.

Мне даже в голову не пришло прихватить с собой шапку, да и сапог на ногах у меня не было — я вовсе не собирался бродить по снегу, — но я знал, что и Джекоб, и Лу хотят, чтобы я остался ждать их в машине, словно немощный старикан; знал и то, что это непременно явится предметом их гнусных шуточек, пока они будут плутать по лесу, и поводом подразнить меня, когда вернутся.

Поэтому, вопреки своему желанию, я сказал:

— Нет, я пойду.

Джекоб нырнул в машину и принялся шарить за спинкой сиденья. Когда мой брат вылез обратно, в руке он держал охотничье ружье. Достав из картонной коробочки пулю, он вогнал ее в ствол. Потом опять спрятал коробку где-то за сиденьем.

— Тебе нет никакого смысла идти с нами, — заметил он. — Ты только замерзнешь.

— А для чего тебе ружье? — спросил я. Краешком глаза я уловил ухмылку на лице Лу.

Джекоб пожал плечами. Обхватив ружье обеими руками, он поднял воротник своей куртки, прикрывая от мороза уши. Джекоб был в парке ярко-красного цвета, которая, как и вся его одежда, казалась ему маловата.

— Это заповедная зона, — напомнил я. — Здесь нельзя охотиться.