Виктор Каннинг - Проходная пешка Страница 2

— Что же ты не позвал меня? — спросила она, появляясь в дверях спальни.

Рейкс подошел к ней, взял за руки и улыбнулся.

— Так ты не окликнул нарочно, чтобы завлечь сюда? — быстро спросила девушка и с улыбкой добавила: — Не надо, Энди.

— Нет, сегодня можно везде. Мы одни. Миссис Гамильтон ушла.

Неожиданно он поднял ее, поцеловал и понес в постель.

— А после свадьбы все будет по-прежнему? — спросила Мери.

— Конечно. Только чаще.

— Хорошо, — вздохнула Мери с улыбкой и закрыла глаза.

Как и Рейкс, она родилась в здешних краях. Ее отцу принадлежат три тысячи акров земли, из которых восемьсот — леса и болота. Впрочем, это унаследуют ее братья. Рейкс ценит в Мери другое — родовитое имя, связи ее семьи с порядочными людьми. Да и сама она именно такая, какую он всегда хотел видеть на месте своей жены. Она младше его на двенадцать лет. Они знают друг друга уже семь лет, в первый раз он овладел ею на четвертый день знакомства в зарослях папоротника на двухкилометровой высоте в Дартмуре, и луна сияла в небе над ними ярче золотой гинеи. Отец ее удостоился целого абзаца в «Справочнике управляющих». Однажды Бернерсу удалось выжать из отдела, которым он руководит, три тысячи фунтов. На эти деньги Рейкс купил Мери часы с бриллиантами, а оставшееся вложил в акции английской фарфоровой компании, которые теперь приносят ему немалую прибыль. Если Эндрю и не любит Мери, это не так уж важно. К ней он испытывает чувство, настолько близкое к любви, насколько он вообще способен. Мери Уорбутон. Звучное, честное имя. Прекрасное происхождение, голубая кровь. Она вырастит именно таких детей, о каких мечтает Рейкс.

Мери снимала платье, бормоча что-то, когда заедала пуговица или крючок. Наконец она легла в постель. Рейкс приблизился к ней, обнял. От прикосновения к сокровенным частям женского тела его охватила настоящая страсть, на которую Мери сразу же откликнулась, и они занялись любовью с наслаждением двух здоровых животных.

Потом, лежа рядом, так близко и все же так далеко от нее, Рейкс попросил:

— Назови день свадьбы сама. В будущем году.

— Почему в будущем?

— Потому что с нового года я стану владельцем поместья Альвертон, хозяином дома, куда всегда хотел привести тебя.

Мери прижалась к нему, тронула ложбинку над его верхней губой и заметила:

— Ты говоришь о доме, куда всегда собирался вернуться, с такой любовью, что кажется, будто ты и не покидал его вовсе.

— Может быть. А пока почаще думай об Альвертоне.

— Зачем?

— Просто мне так хочется. Надо, чтобы мы привыкли к этому… к этой мысли… пока мы порознь. — Рука Рейкса скользнула по ее животу, и он спросил: — Тебе было хорошо?

— Ты же знаешь, — прошептала Мери. — Иногда кажется, у меня вот-вот взорвется голова. — Она взглянула на часы, те, что он ей подарил: — Боже, мне надо быть в Барнстепле через полчаса. Позвоню тебе завтра утром.

Рейкс смотрел, как она одевается, жесткой щеткой причесывает густые темные волосы, и наслаждался. Ростом Мери ему не уступала, была загорелая от частых путешествий на Багамы… Грудь упругая, тело налитое… Он лежал, ни о чем не думая, и едва ощутил, как она поцеловала его, едва услышал, как выбежала из дома и уехала.

— Вот и кончилась старая жизнь, — сказал он себе. Рейкс снова стал Рейксом. Джон Э. Фрэмптон и другие уже мертвы. Добро пожаловать, сэр Эндрю Рейкс, человек с собственностью и состоянием. Боже, звучит, как фраза из романа времен королевы Виктории. Ну и пусть. Он возвратился в Альвертон и вскоре перенесет через порог невесту, жену. Она даст ему детей, будет сидеть подле него во время визитов местной знати, общество которой он возглавит. Будет охотиться вместе с ним и в точно назначенное время достанет корзинку с завтраком… Да, совсем как сто лет назад. Но именно этого он и добивается. Двадцатый век интересует его лишь постольку, поскольку дает заработать на жизнь.

Глава вторая

Спустя два месяца, в середине ноября, когда рыба уже перестала клевать, Рейкс поздним вечером возвращался с реки. С той самой, где когда-то отец учил его, восьмилетнего мальчишку, насаживать червя, закидывать удочку и подсекать, травить леску… где он на всю жизнь запомнил, что терпение и труд победят все.

Зная, что разминется с миссис Гамильтон, он лениво брел к дому в сумерках, бросавших под деревья густые тени. Поднимаясь по тропинке через сад, Рейкс вдруг услышал крик молодой совы и увидел свет в гостиной.

Перед домом, в пятне света от лампы над входом, стояла машина — синий «Ровер 2000» модели ТС. Заглянув в нее, Рейкс догадался, что приехала женщина: рядом с педалями стояли мягкие дамские туфельки для езды в машине, на спинке сиденья водителя висел короткий замшевый жакет, на полочке у спидометра лежали флакон с маникюрным лаком, несколько пилочек для ногтей и пакет бумажных носовых платков.

«У машины кентский номер, — подумал Рейкс. — МКБ 800 Ф. Женщина мне явно незнакома».

А незнакомцев в доме он не любил.

Дверь в гостиную была приоткрыта. Через щель он сумел разглядеть только руку, лежащую на журнальном столике, с ногтями, покрытыми темно-вишневым лаком. Длинные тонкие пальцы без колец играли стаканом, до середины наполненным виски.

Рейкс распахнул дверь. Незнакомка, оказавшаяся молодой девушкой, сидела в кресле к нему лицом. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. У нее было длинное бледное лицо, привлекательное, но испорченное слишком толстым слоем косметики. Немного вьющиеся каштановые волосы были так сильно зачесаны на правую сторону, что левый висок и ухо чересчур оголились и поэтому казались какими-то беззащитными. На девушке был простой белый пуловер, зеленая короткая юбка и белые туфли на высоких каблуках: те, что, садясь за руль, она снимала. На шее у нее была нитка жемчуга. Незнакомка поднялась и сказала:

— Надеюсь, я вам не очень помешала. Миссис Гамильтон попросила подождать здесь, когда уходила. Ну и… — Она нервно рассмеялась. — Я выпила немного вашего виски. Вы — мистер Рейкс, верно? Эндрю Рейкс? — Девушка была почти одного роста с ним.

— Да, это я.

— А я — Белла Виккерс. Так, по крайней мере, меня всегда называют. Если точно — Мейбл. Ужасно, правда?

— Почему же? Совсем неплохое имя. — Он улыбнулся и почувствовал, как исчезает ее скованность. Обойдя столик, Рейкс подошел к бару, налил себе виски и, держа сифон в руке, спросил:

— Что я могу сделать для вас, мисс Виккерс? Сядьте, пожалуйста. — Он указал на кресло и плеснул содовой в стакан.

Она села и, пригубив виски, ответила:

— Ничего. Наоборот, это я должна сообщить вам кое-что.

— А точнее? — Рейкс приблизился к девушке, не сводя с нее глаз.

— Боже, какой ужас! — неожиданно воскликнула Белла. — Мне эта затея совсем не нравится. Он сказал, я должна просто передать вам несколько слов и еще вот это, чтобы убедить вас прислушаться к ним.

Она подала толстый коричневый конверт без надписи, с пятью красными сургучными печатями.

— Что в нем, я не знаю… — Она снова порылась в сумочке. — Дайте мне расписку, что печати целы. Вот.

Она протянула Рейксу листок бумаги и шариковую ручку. Он положил их на край стола и вскрыл конверт. Внутри лежал крошечный листок с двумя короткими словами «Джон Э. Фрэмптон». Рейкс одним глотком осушил свой стакан. Мисс Виккерс участливо смотрела на него.

Рейкс подошел к камину, поднес огонек зажигалки к бумаге, посмотрел, как буквы сжимаются и исчезают, потом бросил пепел на угли и перемешал кочергой. Вернувшись к столу, он подписал расписку и подал ее мисс Виккерс вместе с ручкой. Она старалась не смотреть ему в глаза. Он тепло улыбнулся и взял ее стакан.

— Думаю, еще глоток виски вам не повредит, верно?

Она кивнула и снова начала суетливо копаться в сумочке. На сей раз оттуда появились сигареты и зажигалка. Рейкс тем временем разливал виски. «Беспокойная мисс Виккерс, — подумал он. — Когда-нибудь придется ее убить». Он вернул ей стакан. С извиняющейся улыбкой она взяла его дрожащей рукой.

— Итак, что означает это письмо?

— Мне поручено отвезти вас в условленное место завтра утром. Это займет часа три.

— Ясно.

Хотя потрясение было велико, он легко овладел собой — за его самообладанием стояли годы тренировки. Рейкс надеялся, что такой день никогда не наступит; да что там, готов был держать любые пари, что не наступит, и все-таки готовился к нему. Что же случилось? Ведь и он, и Бернерс были предельно осторожны. Очевидно, произошло, что-то совершенно непредвиденное.

— Я заеду за вами около девяти, — прервала его размышления Белла.

— Где переночуете? — На мгновение Рейксом овладела отчаянная мысль: «Если кончать с этим, то сейчас же». Но он тут же отверг эту идею.

— В Эггсфорде. Отель «Лиса и Гончие». — Белла улыбнулась. Ее скованность исчезла без следа. Девушка поправила прическу. Потом, не из сочувствия к Рейксу, а притязая скорее на некое родство по несчастью, продолжила: — Мне жаль, что я принесла такую весть. Не думайте, будто я не понимаю ваших чувств. Ведь нечто подобное случилось и со мной.