Саймон Керник - Без пощады Страница 2

Машина затормозила. Остановилась.

В отдаленном конце нашего тупичка хлопнула дверца. Ну вот, а я боялся. Но сердце все не унималось.

— Макс, иди сюда. Я не шучу.

Он захихикал, совершенно не замечая моего страха.

— А ты поймай!

Я опустил Клои на землю и раздвинул брезент. Макс забился в самый дальний угол, не переставая хихикать, но, как только увидел мое лицо, осекся.

— Что такое, папа? Что случилось?

— Ничего, все нормально. Просто надо ехать к бабушке в гости, и побыстрей.

Он озабоченно кивнул и выбрался из палатки.

Я взял детей за руки и, стараясь сохранять спокойствие, поспешно провел их через дом и усадил в машину. Они принялись наперебой задавать вопросы.

Где-то невдалеке шумела автострада, из-за плотной пелены облаков доносился ровный гул пассажирского самолета. Лаяла соседская собака, жужжала чья-то газонокосилка. Привычные, нормальные звуки… Сейчас они не успокаивали. Словно я очутился в кошмарном параллельном мире, где со всех сторон грозит опасность, — однако знаю об этом я один.

Пристегнув детей, я уже хотел сесть за руль, когда сообразил, что стоит прихватить для них запасную одежду — на случай если какое-то время ночевать придется не дома. Но что же я скажу теще, когда заявлюсь к ней с двумя малышами? «Ни с того ни с сего позвонил мой шафер; прямо во время разговора его взяли и убили, а теперь вот гонятся за мной…» Я первый усомнился бы в своем психическом здоровье, не будь у меня веской причины так говорить. Впрочем, Айрин меня и без того особо не жаловала. Свою дочь, с ее классическим образованием и кембриджским дипломом, она считала достойной лучшего мужа, чем продавец компьютеров.

Три ноль восемь. Прошло уже семь минут.

Я решил сказать Айрин, что меня срочно вызвали на работу и детям лучше переночевать у нее. Но что потом? Что будет завтра?

Опомнившись, я заставил себя действовать.

— Сидите в машине, я только возьму вам кое-что на ночь.

Они стали было возражать, но я захлопнул дверцу и бросился в дом. Взлетев по лестнице, я наведался в обе детские и торопливо покидал в спортивную сумку пижамы, игрушки, зубные щетки — все, что могло детям понадобиться. И ни на секунду не забывал, что соревнуюсь со временем.

Я выбежал из дома в три одиннадцать.

Вспомнился булькающий кашель Джека. Это могла быть только предсмертная агония. Но зачем кому-то убивать безобидного адвоката? Он, конечно, преуспевал, однако ни в чем из ряда вон выходящем замечен не был. И еще один вопрос, поважнее… да что там, в миллион раз важнее: кому понадобилось знать, где живет со своей семьей скромный клерк Том Мерон, то есть я?

Оказавшись у машины, я чертыхнулся: дети отстегнули ремни и принялись шалить. Клои перелезла на водительское кресло и с воодушевлением крутила баранку, а Макс искал что-то на полу, одни ноги торчали. Оба беззаботно смеялись, словно в их мире все было в полном порядке… что, впрочем, соответствовало действительности, ведь это мой мир ехал с катушек.

Я открыл дверь и бросил сумку на пассажирское сиденье.

— Дети, пора ехать. — Подхватив дочку, я протолкнул ее обратно между креслами. — Это очень важно!

— Ой, папа, мне больно!

— Немедленно садись на свое место, Клои.

Весь в поту, я обежал машину, открыл пассажирскую дверцу и усадил Макса. Снова пристегнул его, потом дотянулся до дочки и повторил процедуру. Руки сильно дрожали.

— Папочка, что происходит? — испуганно спросила Клои. Она впервые видела меня таким странным.

Вообще-то я не паникер — жизнь просто не давала поводов для паники. Вот почему сейчас мне с таким трудом удавалось держать себя в руках. Я словно очутился в страшном сне; казалось, это какой-то изощренный розыгрыш и в конце все будут смеяться…

Однако происходящее не было ни сном, ни розыгрышем.

Я нашарил в джинсах ключи и завел двигатель. Часы на приборной панели показывали три шестнадцать, но они спешили на четыре минуты, так что со звонка прошло одиннадцать. Боже, неужели так много? Я выехал задним ходом с подъездной дорожки, подкатил к перекрестку и включил левый поворотник, а потом тронулся в направлении автострады. Машина стала набирать скорость, и я почувствовал огромное облегчение, словно только что избежал смертельной опасности.

Я вел себя как последний дурак. Тому, что я слышал, должно найтись рациональное объяснение. И никак иначе.

— Успокойся, — пробормотал я, — успокойся.

Я сделал глубокий вдох; мне уже стало лучше. Завезу детей к Айрин, потом позвоню Кэйти и вернусь домой — и там, конечно, никого не будет. Отыщу номер Джека и разузнаю, что с ним. Под надежной защитой автомобиля я уже почти убедил себя: Джек жив и здоров, а те жуткие звуки в трубке вовсе не означали, что он умер собачьей смертью. И все у всех хорошо.

От въезда в наш тупик дорога шла прямо, а через сто ярдов упиралась в Т-образный перекресток с автострадой, ведущей на Лондон. Я притормозил на выезде и подал правый сигнал поворота.

А по шоссе в нашу сторону неслась черная «тойота-лендкрузер», настоящий танк на колесах. В кабине сидели люди в бейсболках и темных очках. Когда до перекрестка оставалось ярдов десять, водитель резко сбросил скорость и завернул на мою дорогу, не потрудившись при этом включить сигнал. Я хотел прикрикнуть на него за такое хамство, но тут заметил, что стекла машины тонированы, и мне стало страшно. Незнакомая машина заезжает в наш район через одиннадцать минут после звонка Джека. А если поторопиться, то езды от его дома до нашего как раз одиннадцать минут. На совпадение не похоже.

Я наблюдал за «тойотой» в зеркало заднего вида. Во рту пересохло, появился кисловатый привкус, сердце сжалось. Наш тупик был третьим справа, перед крутым поворотом. Черный автомобиль проехал мимо первого тупика, второго…

Когда ему оставалось пятнадцать ярдов до третьего, загорелись стоп-сигналы.

О нет. Только не это.

— Папа, почему мы не едем?

— Папа, поехали! Поехали!

«Лендкрузер» завернул в наш тупик, потом скрылся из виду. Теперь уже не оставалось и тени сомнения, что его пассажирам нужен я.

Я вырулил на шоссе и разогнал машину. Крики моих детей и голос Джека Келли — несчастного, обреченного Джека Келли — отдавались в голове далеким, неясным эхом.

2

— А предупредить меня ты, конечно, никак не мог, — проронила Айрин Тайлер.

Три тридцать пять на часах. От людей на «лендкрузере» меня отделяло семь миль, и я на какое-то время был в безопасности. По крайней мере или мне так казалось.

— Айрин, извините… Понимаете, меня вызвали на работу, там что-то срочное.

Ее дом на две семьи стоял на тихой зеленой улочке, в компании таких же внушительных викторианских особнячков с затейливыми фасадами в швейцарском стиле. Кэйти здесь выросла и всю взрослую жизнь мечтала о похожем гнездышке для себя.

— Что именно? — не унималась моя грозная теща. Одна из ее бровей недоверчиво поползла вверх.

Рядом с этой женщиной всегда становилось не по себе. Она была когда-то директором средней школы и до сих пор всем своим видом излучала властность. Крепкое телосложение и широкие плечи лишь усиливали общий эффект. Наверное, из нее получился бы отменный тюремный надзиратель. Или она могла бы муштровать гладиаторов в Древнем Риме. Для особы, разменявшей седьмой десяток, выглядела Айрин Тайлер очень даже ничего… ну да вы меня поняли. С такой лучше не сталкиваться на узкой дорожке.

А вот дети ее любили. Пока они довольно хихикали в объятиях пышнотелой бабушки, я судорожно соображал, чем бы оправдать этот внезапный приезд. Двадцать лет в отделе продаж не прошли даром, заговаривать зубы я мастер, но когда над тобой нависает теща, а по телу волнами разливается страх, придумать сносную ложь практически невозможно.

— Пока не знаю, — сказал я. — Но деваться некуда, надо ехать. Крупный клиент устроил скандал. Сами знаете, как это бывает…

Хотя откуда ей, с ее профессией, знать… И все же ничего фантастического в моих словах не было. Последние несколько месяцев Уэсли О’Ши то и дело высасывал из пальца очередной клиентский кризис, и в результате руководителям всех отделов приходилось в выходной тащиться на работу и участвовать в «мозговом штурме». Наверное, так он самоутверждался.

Судя по виду Айрин, мои слова ее не убедили. Впрочем, она и раньше мне не доверяла — как и многие, полагала, что от человека, зарабатывающего на жизнь торговлей, ничего хорошего ждать не приходится. Вдобавок ей нелегко было привыкнуть к мысли, что кто-то вообще должен работать по субботам (за исключением врачей).

Впрочем, в этот раз она не стала вредничать и лишь спросила, где ее дочь.

— Тоже на работе, — ответил я и положил сумку на пол, рядом с роскошными стоячими часами, главным предметом в прихожей дома Тайлеров. — Сидит в университете, занимается своими исследованиями.