Андреас Грубер - Смерть с уведомлением Страница 2

– Одежда хотя и не дышащая, но, по крайней мере, водоотталкивающая. Это предотвратит повреждение кожи цементом. – Он сделал паузу. – Во всяком случае, в самых важных местах.

О чем он говорит, черт побери? Кармен попыталась пошевелить пальцами руки, повернуть и запрокинуть голову, но безуспешно.

– Правда, спустя какое-то время начнется зуд, когда будет собираться пот и появятся грибок и паразиты. Надеюсь, у тебя крепкая иммунная система и ты не принимаешь регулярно лекарства – потому что здесь внизу ты их не получишь. У тебя больше нет свободного венозного доступа.

Кармен ежедневно принимала таблетки, понижающие давление, больше ничего. Она сглотнула неприятную горечь и заметила, как ее грудь заметно сдавило.

– Что?.. – прохрипела она.

– Наконец-то я вызвал у тебя интерес? – прозвучал бесчувственный голос незнакомца.

Кармен не ответила. Все это не имело никакого смысла. Но парень не дал ей времени собраться с мыслями.

– Я позабочусь, чтобы ты не умерла от почечной недостаточности.

Почему она должна умереть от почечной недостаточности? Парень произносил термины, которые обычно использовали только врачи или санитары. Может, она знает его по Институту патологической анатомии или другому медицинскому учреждению? Всегда существуют контакты с другими отделениями. Возможно, он один из почти десяти тысяч сотрудников Венской многопрофильной больницы, и они там встречались.

Сколько времени прошло с момента, когда он ввел ей анестетик? Восемь часов? Наверняка в больнице ее уже ищут.

– Видишь… – Он сделал еще один шаг к ней и наклонился ближе. Свет упал на пол. – Обе эти трубки для того, чтобы предотвратить у тебя венозный застой. Через день я буду приносить тебе еду и воду.

У Кармен замерло сердце. Она хотела наклонить голову, но ничего не получилось. Краем глаза ей удалось заметить, как он выпустил из рук тонкую гибкую трубку, и ее конец упал в металлическое ведро.

– Но от боли я не могу тебя избавить. – Он глубоко вздохнул. Кармен услышала в его голосе возбуждение, как будто он давно ждал этого момента. – Я не знаю, когда наступит анкилоз, но, думаю, уже скоро твои суставы потеряют подвижность. Позвоночник окостенеет, а ногти начнут расти в обратную сторону. Но ты всего этого не узнаешь. – По голосу казалось, что парень улыбается. – Клаустрофобия и психическое напряжение сведут тебя с ума еще раньше.

Кармен не произнесла ни слова. Ее надежда убить похитителя словно испарилась. Парень был опасен и не в себе. Постепенно ею овладевала паника. Может, все это только ночной кошмар, подумала Кармен. Один из тех, когда, проснувшись, ты благодаришь Бога, что это был всего лишь сон.

– Я хочу пить, – прохрипела она. Во рту у нее пересохло.

– Завтра, – ответил голос.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

Он стоял перед ней и рассматривал ее лицо. Кармен чувствовала его дыхание.

– Ты все еще не поняла?

Он отошел на несколько шагов и потянулся рукой куда-то вверх. Кармен не видела, что он достал, услышала лишь звон цепи. Видимо, дернул за какое-то подъемное устройство.

– Строительный раствор застыл лишь спустя восемь часов. Затем я установил этот полиспаст.

Он отпустил цепь и встал у Кармен за спиной. Свет от его налобного фонаря упал на зеркало, которое болталось на конце цепи, отразился и затанцевал по стенам. Красный кирпич. Без отделки. Невысокий свод – как в маленьком винном погребе. Кармен показалось, что она разглядела крюки на каменном потолке.

– Надеюсь, твой вид не приведет тебя в ужас. Не забывай: твоя грудная клетка сдавлена. Ты можешь дышать только поверхностно! Чем спокойнее будешь реагировать, тем лучше. Как только начнешь паниковать, задохнешься.

Зеркало повернулось, так что на одно мгновение Кармен могла увидеть свое лицо.

И она увидела… только свое лицо!

Страх, паника и смятение одновременно овладели ею.

– Нет! – закричала она. – Нет, пожалуйста… Господи, нет!

В голове Кармен одна за другой лихорадочно менялись мысли. Неожиданно все начало обретать смысл. Его объяснения о коже, почках, позвоночнике, клаустрофобии и венозном доступе. Последнего у нее действительно больше не было.

В раскачивающемся перед собой зеркале она увидела бетонную колонну – примерно два метра высотой и шестьдесят сантиметров шириной – в наполовину отбитой деревянной опалубке. Из серого блока выступало только ее лицо, от подбородка до лба… и на уровне бедра торчали два катетера.

– Нет! – выкрикнула она. – Пожалуйста, нет!

Кармен заплакала. Непроизвольно ее мышцы напряглись, словно она могла разорвать бетонные оковы, но чем сильнее она пыталась пошевелиться, тем больше задыхалась. Она не могла расширить грудную клетку.

Пожалуйста, помогите мне!

Кто-нибудь должен прийти и разбить этот бетонный блок прежде, чем она сойдет с ума.

– На помощь! – закричала она как можно громче и, задохнувшись, начала жадно глотать воздух ртом. – Пожалуйста, отпустите меня, – взмолилась она. – Пожалуйста!

Она ничего ему не сделает. Кармен обещала, если он сейчас освободит ее из бетона, она даже не заявит на него в полицию. Все простит и забудет.

– Пожалуйста!

Он снова вышел вперед. По движению налобного фонаря она поняла, что он почти незаметно помотал головой.

– Я предусмотрительно ввел тебе антибиотик широкого спектра. Кроме того, время от времени буду давать тебе витамины, но рахита тебе все равно не избежать. – Фонарь снова ослепил ее. – А твои глаза станут чувствительными к свету.

Сначала Кармен не поняла, куда он клонит, потому что слышала только свое тяжелое дыхание, а перед глазами все еще стояло собственное испуганное лицо. Но голос повторил слова.

Недостаток витаминов и болезненная чувствительность к свету? Эти явления проявятся лишь через несколько недель. Сколько он собирается держать ее в этом блоке?

Слезы бежали у Кармен по лицу. Она чувствовала их соленый вкус на губах.

– Когда вы выпустите меня отсюда?

Он покачал головой.

– Я буду наблюдать, как ты выживешь в следующие месяцы.

Месяцы? Шестьдесят или девяносто дней? Может, полгода! Ее словно парализовало. Но одна-единственная деталь зацепилась в сознании Кармен.

Он не сказал, выживет ли она в следующие месяцы, а как она это сделает.

Как?

В страхе и смятении!

– Пожалуйста! Не делайте этого!

– О! – Он склонил голову. – Я уже это сделал.

– Почему именно я?

– Может, ты сама догадаешься.

– Почему, ради всего святого?

Неожиданно его голос изменился. Стал выше и чище, как у девочки, которая рассказывает детский стишок.

Нет, все это не может быть на самом деле. Кармен закрыла глаза и стала мысленно молиться, чтобы наконец-то проснуться и больше не слышать голоса этого мужчины.

Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы этот блок упал и разбился! Сделай так, чтобы я проснулась в своей кровати и на следующий день снова пошла на работу. Пожалуйста!

Но Бог не внял ее мольбам.

Вместо этого она услышала, как мужчина удалился, закрыл металлическую дверь, пропустил цепь через ручку и начал подниматься по лестнице.

Старый детский стишок сопровождал каждый его шаг, ступень за ступенью…

«Скоро ль будешь ты уметьСмирно за столом сидеть?Скоро ль шалостям конец?» —Строго так спросил отец.

А сынок, как без ушей,И не слышит тех речей.

Ему совсем не сидится,На стуле вертится,Дрыгает ногамиИ машет руками.

«Перестанешь ли, глупец!» —Закричал в сердцах отец.

И вдруг она поняла, кто ее похитил.

Часть первая

Спустя два месяца

С воскресенья 22 мая до понедельника 23 мая

В принципе, мир довольно рискованное место. Здесь с человеком может случиться много плохого, что довольно часто и происходит.

1

Керстин, Конни и Фиона одновременно сели в постели. Подушки и плюшевые мишки полетели на пол.

– Какую историю ты расскажешь нам завтра, тетя Бина? – возбужденно спросила Керстин.

Сабина ненавидела, когда ее называли тетей. Это старило ее, а в двадцать шесть лет она, ей-богу, была молода.

– Завтра у меня нет ночной смены. Я буду дома и отдохну от вас, дерзких девчонок, – ответила она.

– Тогда послезавтра! – хором закричали все трое.

Дочери ее сестры – четырех, пяти и семи лет, все блондинки – умели по-настоящему играть на нервах.

– Послезавтра, тетя Бина, что ты расскажешь нам послезавтра? – не успокаивались они.

Сабина подошла к окну. Горизонт уже погрузился в оранжево-синие сумерки. Скоро начнется ее смена. Мюнхенская Фрауэнкирхе[1] была подсвечена. Купола обеих могучих башен вдалеке возвышались над крышами домов. Неожиданно у Сабины появилось странное чувство в желудке, как будто часть ее умерла. Она сглотнула горечь. Вид этой церкви почему-то всегда напоминал ей о смерти. Сабина быстро задернула шторы с детским любимым мультгероем Губкой Бобом Квадратные Штаны.