Стивен Фрей - Афера Страница 2

Фэлкон огляделся. Вокруг одни мужчины, мужское партнерство — компаньона-женщины в истории «Уинтроп, Хокинс и К°» еще не было; все продолжали переговариваться, но, хотя присутствующие и делали вид, будто не замечали, что Грэнвилл приближается к трибуне, за столом стало гораздо тише.

Компаньонам предстояло узнать, сильно ли ухудшились дела банка в минувшем году, и они явно нервничали. В просторном зале воцарилась напряженная атмосфера, чего, впрочем, Фэлкон — новичок на такого рода сборищах — не ощущал. Обычно собравшиеся, разогретые к этому моменту уже не только спиртным, но и надеждой на хорошее денежное вливание, не вызывавшее сомнений, едва сдерживались от нетерпения. Но сейчас, впервые за долгие годы, доходы, если верить слухам, упали. Насколько резко, большинство компаньонов не знали, но в том, что потери имеются, убеждены были все — об этом шептались в туалетах, немноголюдных залах заседаний, за обедом где-нибудь вдалеке от Уолл-стрит.

И вот теперь всем предстояло выяснить, что в действительности думают о каждом члены Исполнительного комитета — управляющего органа крупнейшего инвестиционного банка в мире. Те, кто находится в фаворе, скорее всего в любом случае получат значительные премии, пусть даже они сами или подразделения, возглавляемые ими, сработали не лучшим образом, — просто потому, что по тем или иным причинам их любят. Скажем, у них влиятельная фамилия. Или они входят в престижный загородный клуб. Или у них жена — переходящий приз, тайно доставшийся в минувшем году кому-нибудь из членов Исполнительного комитета.

А вот те, кто не входит в число фаворитов, вполне вероятно, не получат ничего. В «Уинтроп, Хокинс и К°» это называется «санкцией». Премия не выдается, вообще не выдается. Это означает, что Исполнительный комитет считает вас персоной нежелательной и хочет избавиться от вас. Чтобы вымести мусор из избы, ждали только того момента, когда дела ухудшатся. Таким образом, лишив человека премии, это спишут на экономические трудности. Но на самом деле вам не платят потому, что вы не нравитесь. Этот сигнал означает: убирайтесь. Потому что оборотных средств в «Уинтроп, Хокинс и К°» хватает всегда.

Последний раз санкция применялась в 1981 году, больше десяти лет назад. И хотя на самом деле премия жертве санкции не полагается, банк немедленно выкупает его компаньонскую долю с процентами, за полную цену, а это даже после налоговых вычетов составляет миллионы долларов. Санкция — удар не столько финансовый, сколько психологический. Она свидетельствует о том, что мировая банковская элита не хочет более иметь с вами дела, то есть по той или иной причине вы ей не подходите. И это становится известно всем членам того клуба избранных, который называется Уолл-стрит.

Грэнвилл дошел до трибуны. Эндрю немного подался вперед, наблюдая за тем, как седовласый глава компании с трудом поднимается на возвышение. Ходить Грэнвиллу было трудно всегда. Пуля снайпера раздробила ему в Корее коленную чашечку на правой ноге, и от последствий ранения он так и не избавился. По крайней мере, так утверждала молва.

Грэнвилл поправил стоявшую на трибуне небольшую, на золотой ножке, лампу, извлек из кармана смокинга очки и устроил их на своем длинном аристократическом носу. Как по команде зал погрузился в тишину. Недоговоренные фразы оборвались на полуслове.

Грэнвилл вдруг поднял руку с бокалом шампанского:

— Удачного вам Нового года, господа!

Присутствующие все, как один, с силой стукнули каблуками по полу и вскочили.

— Ура! — Голоса тоже слились в единый выдох, заполняя весь огромный зал.

Кое-кто украдкой взглянул на Фэлкона — не застала ли его врасплох эта традиционная церемония? Но он встал вместе со всеми в нужный момент. Хотя за стенами этого зала принятый порядок никто не разглашал, Эндрю не допустил ни единого промаха. Сей добрый знак указывал на то, что компаньон-неофит умеет добывать внутреннюю информацию, а в перспективе это обещало дальнейшее преуспевание всего сообщества. Для всех его членов получение такой информации — часть работы. Риск, на который приходится идти. Вчера Грэнвилл Уинтроп в своем кабинете сам раскрыл Эндрю все тонкости протокола, но об этом он никому никогда не скажет, потому что источники получения внутренней информации не раскрываются. Таковы правила.

— Господин президент, не будете ли так добры ознакомить компаньонов с основными результатами деятельности банка за финансовый год, истекающий тридцать первого декабря?

— Разумеется, господин председатель, — откликнулся Бен Уэйнгертен, сидевший справа от того места, которое только что оставил Грэнвилл.

Компаньоны, в черных смокингах, в накрахмаленных манишках, с запонками, все еще не опуская бокалов с шампанским, дружно задержали дыхание. Фэлкон почти улавливал, как бьются в унисон их сердца.

Уэйнгертен раскрыл большого формата блокнот в старинном кожаном переплете и начал читать. Голос его был звучен и чист.

— Господин председатель, за год, истекающий тридцать первого декабря, компаньоны заработали, без учета премиальных, которые предстоит выплатить служащим, пятьсот семьдесят четыре миллиона долларов, на шесть процентов меньше, чем в прошлом году.

Пятьсот семьдесят четыре миллиона! Фэлкон ушам своим не верил. Он быстро произвел в уме подсчеты. Получается, что на каждого компаньона приходится больше семи миллионов долларов. И это в неудачный год. Даже если двадцать процентов прибылей забирают пятеро членов Исполнительного комитета и еще пятнадцать уходит на премии служащим не из числа компаньонов, все равно остается почти триста семьдесят пять миллионов. А из этого следует, что каждому компаньону, не входящему в состав Исполнительного комитета, причитается около пяти миллионов долларов. Цифры доходов раскрывались только присутствующим в этом зале, банковским бухгалтерам и федеральному налоговому управлению. Они представляли собой одну из последних больших тайн Уолл-стрит. Несмотря на все усилия, Фэлкону так и не удалось получить доступ к этой информации до того, как он вошел в круг избранных. Теперь, зная все, Эндрю был оглушен. Может, ему стоит еще раз взвесить свое решение?

Компаньоны, казалось, издали общий вздох облегчения. Да, кривая доходов пошла вниз, но не так заметно, как они предполагали. Поэтому не исключено, что никакого кровопускания не последует.

— Благодарю вас, господин президент. — Уинтроп выдержал паузу и обежал взглядом присутствующих. — Ваше здоровье, господа. — Старший компаньон поднес бокал к губам и не отрывался от него, пока не допил бледно-золотистую жидкость до конца.

Его примеру последовали все остальные: все сели, только когда показалось дно. Официанты в белых перчатках вновь наполнили бокалы.

— Уважаемые компаньоны, много времени я у вас сегодня не отниму. Понимаю, содержимое того, что лежит передо мной, интересует вас больше, чем мои слова. — Уинтроп указал на семьдесят шесть запечатанных конвертов. Они аккуратной стопкой лежали на подносе из чистого серебра, установленном на тумбочке рядом с трибуной. — И все же, перед тем как раздать их, следует сказать несколько слов.

Компаньоны неловко заерзали — в тоне Грэнвилла прозвучало некое предостережение.

— Как вы все только что слышали, доходы в этом году уменьшились. Прошу также всех иметь в виду, — Уинтроп выдержал внушительную паузу, — что ваш личный заработок будет значительно урезан из-за высоких налогов на так называемых богатых, который новая администрация протащила через Конгресс.

При упоминании о высоких налогах зал тихо зароптал.

— Однако же и при экономических трудностях, — продолжал Уинтроп, — со снижением прибылей мириться нельзя. Ни в коем случае нельзя.

Ну вот, час пробил. Компаньоны впились ладонями в край стола, особенно пожилые, те, что прошли чистку 1981 года, когда санкции были применены против шестерых.

— Помимо уменьшения доходов, мы столкнулись и с острой потребностью в наличных. Мы завершили переоборудование наших помещений. Установили несколько самоновейших компьютерных систем. И в июле мы купили маркетинговую фирму «Бейтс и Хилгер». А поскольку было решено не включать никого из ее старших служащих в состав наших компаньонов, пришлось заплатить за покупку исключительно наличными. В конечном счете, это приобретение с лихвою окупится. Нам следует выразить признательность нашему новому компаньону господину Фэлкону за проявленную инициативу — а это была его идея — и удачно осуществленную, от нашего имени, сделку. — Грэнвилл кивнул в сторону Эндрю.

Эндрю мгновенно опустил глаза, почувствовав, как на него устремились взгляды присутствующих. Он знал, что не всем была по душе эта самая сделка, главным образом потому, что деньги на нее шли и из их карманов.

— Все это, — продолжал Уинтроп, — требовало наличных. Потому, господа, прошу вас не удивляться, если премии окажутся меньше, чем в минувшем году. Мы в Исполнительном комитете тщательно избегали уравниловки и оценивали ваши усилия только по результату, то есть пошли путем, которого в прошлом избегали благодаря чрезвычайно высоким прибылям.