Павел Астахов - Продюсер Страница 2

— Вы старший?

— Точно так, я. Следователь Агушин.

— А я старший судмедэксперт спецкримлаборатории Борис Тетерев. Я прошу пройти со мной. Мои эксперты закончили осмотр. Но есть формальности. Нам нужно оформить… перевозку, — подобрал нужное слово врач и кивнул в сторону выхода. Агушин кивнул в ответ и вышел вместе с врачом.

Тело было уже упаковано в специальный пластиковый мешок. На площадке курили два сотрудника спецмедпомощи в белых халатах, криминалист, судмедэксперт и три постовых милиционера, которые по-прежнему сдерживали зевак, любопытствующих соседей и просто прибежавших на шум людей.

— Подпишите здесь и здесь, — врач протянул бланк Агушину, и тот тут же расписался. — Так. О'кей! Увозим?

— Да, конечно. Забирайте. Когда будет готово заключение? — поинтересовался следователь. Старший врач-эксперт на мгновение задумался, поднял глаза к потолку и, что-то посчитав, ответил:

— Если честно, то не раньше, чем дней через десять.

— Да вы что?! — возмутился Агушин. Он понимал, что за такой срок его вывернут наизнанку. Начальство уже названивало без остановки по всем телефонам, требуя немедленного отчета и результатов. Он специально оставил мобильный телефон в рабочем кабинете, а другой, предназначенный для немногих, переключил на беззвучный режим.

— Меня же начальство голым в Африку пустит! Понимаете?

— Понимаю. Но и вы нас поймите. У нас полтора эксперта осталось в конторе. А криминальных жмуриков по десятку в день. Очередь, прости господи! Ваш брат торопит, и всем быстрее надо.

Врач возмущенно сплюнул в угол, и Агушин, пытаясь расположить его к себе, сменил тон и заговорил вполголоса:

— Слушай, брат, я понимаю. Но и ты пойми, какой шум поднимается! Президент уже взял на контроль.

— Да?

— Точно говорю! — Агушин выразительно поднял брови.

Врач снова сплюнул и, чуть помедлив, ответил:

— Ладно. Считай — уговорил. Позвони завтра к вечеру. Попробуем что-нибудь сделать.

Агушин обрадовался:

— Вот выручил, брат! Спасибо. Слышь, только пулю, когда извлечете, отдайте скорее баллистикам. Я подошлю человечка. Договорились?

— Замазано! Получишь ты свою пулю. Давай! — Он пожал протянутую следователем руку.

Тот дернулся и трижды плюнул через левое плечо:

— Тьфу-тьфу-тьфу! Ну, ты сказал! Пулю!!!

— Извини. Профдеформация. Хорош курить. Грузите!

Врач повернулся к коллегам, и скорбная процессия двинулась пешком по лестнице к выходу. Второй раз в жизни продюсер, режиссер, администратор, член Президентского совета по культуре в одном лице Иосиф Шлиц оказался в пластиковом пакете. Однако, в отличие от того давнего случая в детстве, выбраться на этот раз ему было не суждено.

Йоська

— Слабо тебе, Йоська, нырнуть?

— Че? Это те слабо!

— Ой-ой-ой! Йоська-авоська! Слабо! Слабо! Слабо-би-бо!

Чумазые мальчишки вопили что есть сил. На краю огромной ржавой емкости с водой, которая при ближайшем рассмотрении оказывалась неким очистным сооружением, стоял рыжий вихрастый парень лет восьми в черных сатиновых трусах. Видно было, как дрожат его худые ноги и плечи. Он решительно взмахнул руками и крикнул:

— А вот и не слабо! Вы все слабаки! Ур-р-раа-а-а-а! — Он подпрыгнул и, взлетев метра на полтора вверх, плюхнулся в воду.

Он погрузился не глубоко, но почувствовал, как вода вокруг стала вдруг слишком плотной и липкой. Его затягивало какой-то невидимой пленкой. «Целлофан!» — промелькнуло в голове у Йоськи. Точно! Парни рассказывали, что в этих очистных баках делают специальные прокладки из целлофана, чтобы разделить очищенную воду. Сам он никогда не нырял в эти отстойники и никогда бы не прыгнул, если бы не подначка ребят. Вытерпеть насмешек он не мог и никогда их не терпел. А тонкий, но прочный коварный пластик уже сделал свое дело и облепил все его худое тело, крепко спеленав ноги. Йоська стал грести руками изо всех сил, но целлофан был закреплен где-то внизу и не выпускал его из своих полиэтиленовых объятий. Поверхность воды была совсем рядом, но шансов выбраться практически не оставалось. Он попытался кричать, но звук превращался лишь в массу воздушных пузырей, таявших над головой.

А потом наступил миг, когда Шлиц обессилел, и тогда ему стало страшно. Показалось, что короткая жизнь местечкового мальчишки прожита абсолютно напрасно. Он не успел ни окончить школу, ни стать артистом и космонавтом, как мечтали все его сверстники в Жмеринке. Он даже не успел увидеть Москву и Кремль.

«Как жаль! Какая нелепая гибель…»

В тот же миг сильные руки вцепились в его мокрые вихры и рванули Йоську вверх. Пленка поддалась. Еще рывок, и еще один. Воздух! Яркое солнце и черная от загара перепуганная физиономия Ваньки Бессараба по кличке Цыган — единственного, кто не испугался и бросился на помощь тонущему дружку.

И пока остальные перепуганные пацаны с криками «Йоська Шлиц утоп!» бежали в деревню, Ванька с Иосифом, спаситель и спасенный, отжимали намокшие трусы и дрожали от пережитого. Этот случай положил начало их многолетней дружбе.

Ваня

— Ваня? — телефон трещал и булькал.

— Ну?

— Ванечка, это Вика.

— Кто? Какая…

— Вика Медянская! Ваня! Очнись!

— А-а-а. Ну и что?

— Ванечка, Иосиф… его… его убили!

Бессараб вскочил на кровати. Он перешагнул через двух спящих абсолютно нагих девиц и, как был голышом, побежал в коридор к входной двери.

— Где? Кто? — Он пытался понять, что делать, но мысли отчаянно скакали в голове. «Шлиц! Йоська! Друг! Кто? Как? Убит? Убит! Не может быть!»

Бессараб пытался достать ключи от машины и напрасно искал карман брюк, которых на нем вовсе не было. И все это время в трубке слышалось журчание голоса Виктории Медянской. Но значения ее слов Бессараб не понимал. Он понимал лишь одно: его друг детства, покровитель, благодетель и кормилец убит. С этого мгновения жизнь начнет меняться, возможно, самым необратимым образом.

Иван остановился, пытаясь сообразить, где же найти брюки и ключи, но в голове творился полный кавардак. Поверить в то, что Шлиц убит, было сложно, но Иван, видевший смерть неоднократно, бывший не раз на волосок от нее и даже, что уж греха таить, сам убивавший людей, все же не мог представить своего товарища мертвым.

Митя

Генеральный директор «Олл старз корпорейшн, лимитед» Митя Фадеев занимался своей рутинной работой — считал наличные деньги, собранные к концу месяца со всех «живых» проектов Иосифа Шлица. Это было прескучнейшим занятием, от которого он всегда тяжело морально страдал. Самое же неприятное заключалось в том, что считал он ЧУЖИЕ деньги.

Аппарат в очередной раз отстрекотал сотню банкнот и пикнул: «Готово! 10 000 долларов!» Митя налил стакан минералки и, обмахиваясь какими-то контрактами, в беспорядке разбросанными по столу, сделал большой глоток. Пузырики впились в глотку, побежали в нос и с шумом вырвались наружу.

— Ууу-ф-ф-ф! — выдохнул Фадеев.

Тут же зазвонил мобильный телефон, а вслед за ним и второй, лежащий рядом на столе. Они наперебой выдавали последние хиты Шлица, который заказал их и уже выкупил у Тима Баланда для стремительно взлетающего по звездной лестнице Клима Чука, недавнего приобретения Иосифа. Дослушав до конца один куплет мелодии, Фадеев сбросил звонок с первой и взял вторую трубку:

— Алло?

— Митя? Митя! Это Виктория. Срочно приезжай!

Фадеев недовольно насупился. Ему предстояло еще сосчитать две коробки денег.

— Виктория Станиславовна, я не могу-у-у… — затянул он.

Но Медянская его тут же оборвала:

— Брось все и приезжай немедленно!

Митя насторожился. Таких глухих и одновременно жестких ноток в ее голосе он никогда не слышал.

— Что-то не так? Что-то случилось? А?

— Случилось. Иосифа больше нет.

— В смысле? Он уехал? Ушел, что ли, от вас?

Фадеев пытался представить объяснения словам Медянской. Если неожиданно уехал, то это бывало и раньше. Увлечется какой-нибудь новой певичкой — и в загул. Если же ушел от Медянской совсем, то и это давно ожидалось. Их отношения в последний год совсем разладились. Но неприятный холодок уже начал сжимать его сердце. Истинный смысл фразы «больше нет» на подсознательном уровне постепенно сковал существо генерального директора всех основных музыкальных проектов Шлица. Предательски дрогнула рука, и вновь затрезвонил второй телефон.

— Митя. Его убили… — В голосе Медянской слышались усталость, отчаяние и боль. — Я тебя прошу приехать. И еще… — она замялась.

Фадеев напрягся и вновь сбросил звонок другого надрывавшегося телефона:

— Что?

— Привези деньги. Они понадобятся, видимо… — вымолвила с трудом Медянская.

— Да-да, конечно, Виктория Станиславовна. Я скоро буду.