Наталья Черниховская - Красная Луна. Иногда любовь заканчивается предательством Страница 2

– Это уже десятый сеанс, и вы только сейчас мне говорите про любовника? – возмущенно воскликнула она. – Могли бы сказать и на первом сеансе, – она недовольно хмыкнула. – Да, конечно, я понимаю. Если бы вы мне сказали об этом сразу, я бы к вам больше не пришла.

Доктор Шульц улыбнулся.

– Если бы это было моим мотивом, я бы вообще вам об этом не сказал. Решение посещать мои сеансы принадлежит исключительно вам. Я говорю вам то, что вижу рациональным для вашей ситуации. Кстати, это проверено на практике. Сколько вы прожили со своим мужем?

Виолетта нахмурилась.

– Двенадцать лет.

– Двенадцать лет, – повторил доктор. – Это долгий срок, достаточный для того, чтобы чувства остыли, если они и были когда-то. Вы можете потратить время и деньги на семейную терапию, но я сомневаюсь, что между вами и вашим супругом после этого вспыхнет страсть. Страсть – это короткое, зачастую одноразовое явление, которое длится от нескольких месяцев до двух-трех лет и имеет под собой чисто биологическую подоплеку. Известный факт, что многие браки держатся исключительно на том, что один из супругов реализует свои эмоциональные и сексуальные потребности на стороне, – доктор снова посмотрел на часы. – На сегодня время истекло.

Виолетта поднялась с кушетки и, достав из сумочки несколько купюр, положила их на стол. Дойдя до двери, она взялась за ручку и повернулась.

– Хорошо. Если я не найду любовника, я снова приду к вам, – сказала она и вышла из кабинета.

Оказавшись на улице, Виолетта быстро дошла до своего Кадиллака и села в машину. На лобовое стекло упали первые мелкие капли. Сработал датчик дождя, дворники с легким жужжанием поползли вверх, потом вернулись обратно и замерли. Виолетта закурила сигарету и, опустив стекло, некоторое время смотрела, как дым тонкой струйкой утекает через щель на холодный воздух. Первая реакция возмущения на слова доктора прошла, и теперь она видела в них рациональное зерно. Романтические отношения, наполненные сексом… Прекрасный совет для замужней женщины. Она усмехнулась, затушила окурок в пепельнице и повернула ключ зажигания.

Галерея Лефу находилась в частном особняке, принадлежащем Марго Дрошевич – известной художнице, светской львице, жене банкира и давней подруге Виолетты. Марго использовала особняк для своих выставок, сдавала его в аренду под корпоративные вечеринки, благотворительные ивенты и пьяные оргии своих многочисленных гламурных знакомых. В тот вечер в галерее Лефу она представляла свои новые работы, часть из которых должна была быть продана.

На выставку приехало так много гостей, что Виолетта не смогла найти парковочное место около особняка, и ей пришлось покрутиться по узким переулкам в своем большом автомобиле. Наконец она нашла свободное место, втиснула Кадиллак между Фольксвагеном и Тойотой и, обхватив руль руками, задумалась. С одной стороны, она была не в настроении для фальшивого общения, которое всегда имело место в модных кругах. С другой стороны, ей не хотелось возвращаться в свой пустой дом, где ее не ждал никто, кроме безмолвных стен и бутылки коньяка. Некоторое время Виолетта обдумывала, идти ей на выставку или не идти, и, в конце концов приняв решение в пользу выставки, она вышла из Кадиллака и направилась к особняку.

Помимо художницы, светской львицы и жены банкира, Марго также являлась дочерью ныне покойного, а при жизни известного театрального режиссера Ильи Дрошевича, который, кроме искусства, еще и успешно занимался бизнесом. Захватив во времена «большого хапка» несколько обширных помещений в центре Москвы, он переоборудовал их под киностудии и, создав свой продакшн, занялся производством фильмов, сериалов, рекламы и видеоклипов. За несколько лет став известной медиа-персоной и обзаведясь жирным банковским счетом, Илья Дрошевич умер от острого сердечного приступа в объятиях молодого любовника в фешенебельном лондонском отеле. Несмотря на то, что все близкое окружение Дрошевича знало о его сексуальной ориентации, его дочь Марго тщательно скрывала этот факт, и ей пришлось отстегнуть крупную сумму одному из бойфрендов отца, который шантажировал ее, угрожая вынести на публику подробности их связи.

Получив наследство, Марго вышла замуж за некого Казимира Виндмана, или просто Казика, как она его называла – экспата с еврейскими корнями, чьи родители эмигрировали в Америку еще в семидесятых. Не найдя себе достойного применения на новой родине, в девяностые он вернулся в Россию и стал развивать инвестиционный бизнес на постсоветском пространстве. Пообещав Марго золотые горы, он убедил ее продать бизнес отца и вложить деньги в строительную компанию, банк и что-то еще, во что Марго не утруждала себя вникать. В общем, ее брак с Виндманом носил скорее деловой характер, и ее нисколько не волновало, знает он или нет о том, чем она занимается в своей уютной студии, так же, как и ее не волновало, находится он на деловом ужине или отдыхает с проституткой в элитном борделе. За долгие годы дружбы с Марго Виолетта видела ее мужа не больше десяти раз. Последний раз был несколько лет назад. И, наверное, она не сразу узнала бы его, если бы случайно столкнулась с ним на улице. Сама Марго в последнее время редко говорила о супруге, отчасти потому что не хотела лишних упоминаний и вопросов про скандал, в котором он оказался замешан пару лет назад. Банк ГлобалИнвест, где Виндман был председателем совета директоров и держателем мажоритарного пакета акций, обвинялся в отмывании денег и махинациях с ценными бумагами. Дело дошло до расследования, и Виндман чуть не угодил за решетку. Однако, ему удалось решить вопрос с помощью взяток, и скандал был замят. Эта история бросила тень и на Марго, и с тех пор она предпочитала как можно меньше говорить о своем благоверном или в его обществе выходить в свет.

Марго Дрошевич работала в стиле пост-контемпорари и в своих работах часто сочетала фотографию и живопись, причем особенностью ее творчества стало использование различных оптических эффектов. Узнаваемость своих работ и их коммерческий успех в мире искусства Марго получала благодаря пиару, который она устраивала для своих выставок. Она приглашала журналистов, критиков, агентов по продаже произведений искусства, агентов по продаже антиквариата и просто богатых знакомых, кто готов был платить за ее картины. Иногда она даже возила свои выставки в Европу и находила покупателей там, в основном среди богатых русских иммигрантов. Сегодняшняя выставка не стала исключением в смысле пиара: зал был заполнен самыми разными гостями, в том числе, и представителями прессы. В тот момент, когда Виолетта вошла в галерею, Марго как раз давала интервью двум журналистам телеканала Модерн-Арт. Она была великолепна: в длинном платье гранатового цвета с низким декольте и провокационным разрезом, поднимающимся вдоль правой ноги почти до самого бедра, со сверкающими на шее бриллиантами и уложенными на бок локонами Марго напоминала классическую женщину-вамп.

– Прекрасно выглядишь, Марго, – сказала Виолетта, взяв подругу за руки и поцеловав ее.

– Ты тоже неплохо, – подмигнула ей Марго. – Спасибо, что приехала.

– У тебя сегодня много гостей! – воскликнула Виолетта, оглядывая зал.

– Да, я должна оставаться в бизнесе, – Марго непринужденно пожала плечами. – Пойдем покажу тебе свою гордость.

Она схватила Виолетту за запястье и увлекла за собой вглубь галереи.

– Вот, смотри, – торжественно сказала она, остановившись напротив последней от входа картины.

Картина представляла из себя черное полотно с кроваво-красным кругом в центре.

– На первый взгляд обычный красный круг на черном, не так ли? – сказала Марго. – Но это только на первый взгляд. Посмотри подольше и увидишь, что будет.

Виолетта скрестила руки на груди и устремила взор на картину. Сначала фон действительно показался ей совершенно ровным, но через какое-то зрение стало улавливать едва заметную тонкую нить, которая спиралью закручивалась от внешних краев к красному кругу и продолжалась в нем, превращаясь в точку в центре. Далее становились различимы перепады насыщенности тона краски, которые вместе с незримой нитью создавали образ воронки. Виолетта смотрела на картину несколько минут, и у нее возникло отчетливое ощущение, что ее медленно затягивает внутрь. Впечатление было двойственное: с одной стороны, красный круг казался мистическим и пугающим, с другой стороны, от него невозможно было оторвать глаз, как будто он был заколдован. Виолетте стало не по себе, и она передернула плечами.

– Ну и как? – спросила Марго.

– Не знаю, как-то страшновато, – ответила Виолетта и нахмурилась. – Странную картину ты написала. Как она называется?

– Кровавая Луна.