Илья Деревянко - Выкуп Страница 2

– Привет, – мертвым голосом сказала она. – На площади нас ждет машина.

– Что случилось? – удивленно спросил Рязанцев. – С мужем поссорилась?

– Хуже!!! – Тут Ирина заревела навзрыд. – Е-е-го... Он-н...

– Пойдем, сестренка, – приобнял ее за плечи Александр. – По дороге расскажешь...

– Я словно чувствовала беду, – беспрестанно всхлипывая, говорила Ирина Лапина. – Недаром написала тебе...

– Ты хотела, чтобы я охранял твоего мужа? – догадался Рязанцев.

– Да.

– Гм!

– Не обижайся, Саша. – Лапина умоляюще посмотрела на брата.

– Я не обижаюсь, но и не принимаю подачек!

– Это не подачка. Просто лучшего телохранителя мне не отыскать! Ты боевой офицер-спецназовец, да и не продашь в случае чего...

Александр на мгновение задумался. В словах двоюродной сестры был определенный резон...

Разбрызгивая грязь, машина въехала во двор и затормозила возле подъезда.

Смазливый мальчишка-шофер услужливо распахнул заднюю дверцу.

– На сегодня свободен, Коля, – устало махнула рукой Ирина.

– Зачем ты держишь этого хлыща? – поинтересовался Рязанцев, когда они зашли в дом.

– А что?

– Не нравится мне его рожа. Уж больно подхалимская! Никогда не доверял холуям!

Лапина промолчала...

Александр сидел в глубоком низком кресле. В одной руке он держал сигарету, а другой механически почесывал шейку толстой, ленивой кошке, разлегшейся у него на коленях. Рядом на журнальном столике дымилась чашка кофе. Кошка громко урчала. Наглотавшаяся элениума Ирина более-менее успокоилась.

– Петю отпустят, если мы перечислим деньги? – спросила она.

Рязанцев неопределенно пожал плечами:

– Смотря кто его захватил. В большинстве случаев, получив за похищенного требуемую сумму, бандиты освобождают жертву.

– В большинстве, но не всегда?! – Во взгляде Лапиной мелькнула тревога.

– К сожалению! Кстати, ты имеешь хоть малейшее представление о личности преступников?

– Соседка говорит, что в то утро видела из окна нескольких чеченцев, ошивавшихся во дворе...

– Что-о-о?!! – напрягся Александр. – С чего она взяла?! Мало ли кавказцев в Москве?!

– Соседка десять лет прожила в Грозном... еще до войны и уверяет, будто чует чеченов за версту...

– Плохо дело! – Рязанцев резко поднялся с кресла. Свалившаяся на пол кошка возмущенно мяукнула.

Ирина вытерла ладонью навернувшиеся на глаза слезы.

– Почему? – дрожащим голосом спросила она.

– Чеченцы натуральное зверье! Их психология резко отличается от нашей. Например, выродок Басаев, захвативший больницу и стрелявший по русским из-за спин беременных женщин, – провозглашен национальным героем «республики Ичкерия». – На лице Александра появилась брезгливая гримаса.

Ирина горько заплакала.

– Ну, ну, не надо! – поспешил утешить сестру Рязанцев. – Будем надеяться на лучшее!

В этот момент зазвонил телефон.

Лапина подняла трубку. Повинуясь неясному предчувствию, Александр взял параллельную. Он не ошибся. Звонил Ирин муж. Петр Андреевич говорил монотонно, без интонаций.

– Нужно перечислить деньги на указанный счет. Срок истекает. Обращаются со мной хорошо. Даже глаза ни разу не завязывали. Кормят прилично. Воздух здесь целебный, хвойный. Прощай. – В трубке послышались короткие гудки.

– Хреново! – помрачнел Рязанцев.

– Но он сказал... – робко начала Ирина.

– Дура! – грубо оборвал ее двоюродный брат. – Неужели ты ничего не поняла?

– ???

– Раз не завязывали глаза и не скрывают от пленника, где он находится, значит, его не собираются оставлять в живых, – неохотно пояснил Александр. – Недаром вместо «до свидания» он сказал: «Прощай»... Перестань ныть!!! – прикрикнул на рыдающую Ирину Рязанцев. – Пока человек жив – всегда есть надежда...

Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Иры.

– В милицию заявляла? – нарушил молчание Александр.

– Нет. Петр сказал нельзя. Иначе сразу убьют. Может, мне стоит... В газетах часто пишут об успешных освобождениях заложников...

– Вот именно «об успешных», – скептически прищурился Рязанцев. – О неудачных же помалкивают.

Подперев голову руками, он глубоко задумался. Прошло около пяти минут. Наконец Александр принял решение.

– Я, кажется, нашел выход. Да не перебивай! В общем так. Я попытаюсь вызволить Петра. Твоя задача – тянуть время. К ментам не ходи, иначе спутаешь мне все карты, да и толку от них... В Питере, после хорошей чистки сверху до низу, еще туда-сюда, а здесь... Где гарантия, что у чеченов нет информатора в органах? Ладно, с сегодняшнего дня приступаю к обязанностям телохранителя, – улыбнувшись, добавил он.

Глава 2

На ночь похитители приковывали Лапина к батарее не одной, как днем, а обеими руками. Несмотря на крайне неудобную позу, от которой мучительно ныло все тело, Петр Андреевич чувствовал тогда некоторое облегчение. С наступлением ночи прекращались издевательства, являвшиеся неотъемлемым атрибутом дня, когда регулярные избиения чередовались с психологическим прессингом. В качестве «культурной программы» ему демонстрировали любительские видеозаписи чеченской войны, главным образом зверски изуродованные трупы военнослужащих Федеральных войск. Мертвецы со вспоротыми животами, отрезанными половыми органами, отрубленными головами... Особенно запомнился один – распятый на кресте молодой парень. Аслан смотрел отвратительные кадры с нескрываемым наслаждением, садистски облизывался и время от времени вопил:

– Аллах акбар!!!

«Сука рваная, – с ненавистью думал Петр Андреевич, – козел вонючий! Эх, натравить бы на «Ичкерию» казачков! Они б вам показали, где раки зимуют! Впрочем, казаков и натравливать не надо. Достаточно раздать им оружие!»

Сегодня утром, «любуясь» в очередной раз на злодейства «воинов ислама», Лапин вдруг вспомнил об Александре Рязанцеве, двоюродном брате жены, чистокровном донском казаке и боевом офицере, прошедшем чеченскую войну «от звонка до звонка» (до нее Александр успел побывать еще в какой-то «горячей точке»). Незадолго до похищения Ирина, словно чувствуя надвигающееся несчастье, уговорила мужа нанять Рязанцева в качестве телохранителя и отправила письмо в Новочеркасск. К сожалению, слишком поздно. Как гласит ироническая народная пословица – «Хорошая мысля приходит опосля». Казаки – прирожденные воины (это у них в генах) и отлично знают, как усмирять горцев. По телевизору однажды промелькнуло сообщение об отдельной казачьей части, которую чеченцы панически боялись.

Господи! Почему Лапин не догадался вызвать Александра раньше (да еще подтрунивал над женой «паникершей»)?! Будь Рязанцев рядом – неизвестно, чем бы закончилось нападение джигитов...

После утреннего «видеосеанса» Петра Андреевича, предварительно избив, заставили позвонить по сотовому телефону домой. Набирая номер, Лапин неожиданно подумал: «А вдруг Рязанцев уже приехал?» Поэтому он, в закамуфлированной форме, во-первых, дал понять, что, получив деньги, чечены его убьют – «Не завязывали глаза», «Прощай» вместо «До свидания», а, во-вторых, намекнул о своем местонахождении: «Воздух здесь целебный, хвойный». (Дача располагалась на краю соснового бора.) Ирина, разумеется, намеков не поймет, а вот ее брат...

День прошел по обычной схеме: побои плюс мерзкие видеофильмы, а ночью Петр Андреевич на удивление крепко заснул. Впервые за последние дни...

– Дрыхнет русская собака, – сказал Аслан, заходя в комнату к Шамилю.

– Да ну? – удивился главарь банды. – Наверное, обморок?!

– Нет, действительно спит!

– Странно...

– Может, разбудить? Дать пару раз по ребрам? – оживился Аслан.

– Не надо. Сдохнет раньше времени, а он пока нужен живой. Вот получим деньги, тогда...

– Ты обещал отдать его мне! – заискивающе напомнил Аслан.

– Я держу слово. Не беспокойся. Кто с ним?

– Абдула.

– А где Ахмет с Нарбеком?

– Спят.

– Иди и ты отдыхай.

Послушно кивнув, Аслан вышел. Оставшись один, Шамиль прикурил папиросу с анашой. Все складывалось удачно. Сегодня доверенный человек сообщил – в милицию жена коммерсанта не обращалась. Значит, собирается платить. Боится за мужа!!! Ничего, после уплаты выкупа она его получит, по частям! Выпустив изо рта струйку дыма, Шамиль широко улыбнулся...

Аслан нервно расхаживал из угла в угол. Ему не терпелось покончить с проклятым русским. Воображение рисовало соблазнительные картины: он берет острый-преострый нож. Трогает пальцем лезвие, одобрительно цокает языком. Потом медленно, неторопливо отрезает коммерсанту яйца, уши, нос, выкалывает глаза, вспарывает живот и, наконец, вдоволь насытившись мучениями неверного, режет глотку. Покойный брат Муса останется доволен. Муса был хорошим воином. Во время боев за Грозный уничтожил четырнадцать русских (о чем свидетельствовали насечки на его снайперской винтовке), но потом (о горе!) сам погиб. Аслан видел изрешеченное автоматными очередями тело брата. Рядом валялась винтовка, которую русские почему-то не взяли. Аслан обезумел от ярости и даже зверски замучив множество пленных не успокоился. Бешеная ненависть к гяурам[2] до сих пор клокотала в груди.