Александр Николаев - Клуб частных расследований (Сезон 1) Страница 2

– Да, любой перечень при желании можно продолжить, но не будем спешить, если ты не возражаешь. Что бы ты хотела выпить?

– Виски со льдом, пожалуй.

Вика, видимо, задалась целью удивлять меня сегодня.

– И что так? Почему, например, не «Киндзмараули»? Ты же любишь вино, а хозяин этого заведения утверждает, что его доставляют сюда в бочках прямо из Грузии. Проверить это, конечно, сложно, но очень похоже на правду.

– Нет, пусть будет «Джек Дэниэлс». Сегодня хочется чего-то более крепкого.

– Как скажешь, дорогая, виски так виски. Так, может, какой-нибудь односолодовый?

– Нет, хочу, чтобы был «Джек Дэниэлс».

Мне показалось, что в её голосе промелькнула едва заметная жёсткая нотка. Раньше этого не случалось. Где-то в глубине моего сознания родилась и тут же угасла искра лёгкого раздражения. Мы заказали всё, что полагается к виски. Официант быстро принёс янтарный напиток, минеральную воду, тонко нарезанную бастурму, набор сыров и удалился, сказав, что телячьи стейки и запеченные на углях овощи будут готовы приблизительно через полчаса.

– Хочу предложить тост, – сказала Вика, подняв стакан. – За наше будущее! Если, конечно, ты не возражаешь, дорогой.

– Зачем же возражать: будущее у нас состоится в любом случае, и это вряд ли зависит от нашего желания. Я, например, собираюсь жить очень долго и, по возможности, счастливо. Поэтому уточняю: не просто за будущее, а за счастливое будущее. Надеюсь, у тебя нет иных возражений по этому поводу?

– Рада за тебя, дорогой, но я имела в виду не просто будущее, а наше совместное будущее: моё и твоё. И, разумеется, счастливое.

– Вот как… Такое продолжение наших отношений мы ещё не рассматривали. Наверное, это стоит обсудить, дорогая, но для начала давай просто выпьем, как ты и предложила с моим небольшим уточнением. За наше счастливое будущее – твоё и моё, которое начинается вот уже сейчас, с этого момента.

– Хорошо, давай выпьем и будем считать, что отсчёт этого нашего будущего уже пошёл.

Мы, непривычно внимательно глядя друг другу в глаза, сдвинули наши стаканы и, не сговариваясь, выпили их содержимое до дна. Про себя я отметил, что разговор, хотя и начался не совсем так, как хотелось бы, но по его направленности, в целом, отвечал моим замыслам.

Оценив качество бастурмы, я наполнил стаканы, добавил по кусочку льда и осторожно спросил:

– Прости за вопрос, но почему именно сегодня ты решила поднять вопрос о нашем совместном будущем?

Она пожала плечами:

– Не могу сказать, почему именно сегодня, хотя с самого утра мне непременно хотелось знать, каким ты видишь свою будущую жизнь, и какое место в ней отведено мне. Мы встречаемся с тобой уже более полугода, и мне кажется, нам комфортно быть вместе. Мы оба не бедны, умеем зарабатывать деньги и могли бы построить хорошую совместную жизнь. Извини, но если мужчина в тридцать пять ещё совсем молод, то женщине в моём бальзаковском возрасте уже стоит подумать о детях и о том, кто будет их отцом. Мы никогда не говорили об этом, но рано или поздно к этой проблеме пришлось бы обратиться. Так почему бы не сегодня? Или у тебя, дорогой, другие планы в отношении меня, о которых мне не известно?

Я усмехнулся:

– Твой последний вопрос прозвучал как-то угрожающе. Тебе так не показалось, дорогая?

– Нет, не показалось. Может, я задала его несколько жестковато, но зато прямо, без ненужных виляний: не тот это случай, когда нужно прибегать к иносказаниям. На прямой вопрос такого рода должен быть дан такой же прямой ответ: либо да, либо нет.

– Боже мой, да что это с тобой сегодня? Я не узнаю тебя, Вика. Скажи, у тебя что-то случилось за эти пару дней, когда мы не виделись?

– Возможно, но это не имеет никакого отношения к теме нашего разговора. Кстати, давай выпьем, раз ты уже налил.

– Хорошая мысль, может, это позволит как-то снизить так неожиданно разразившийся накал страстей за этим столом.

– Может, но не уверена, поскольку ещё не накалялась.

– Даже так? Ты ещё не накалялась, но, надо полагать, что всё ещё впереди… Вот уж действительно, чудны дела твои, Господи. Тогда за тебя, Вика, твоё здоровье, дорогая!

– Спасибо, дорогой!

К этому времени я уже ощущал, как во мне просыпается тот самый дворовой пацан, который никогда не допускал насилия над собой. Внешне это было незаметно, но внутри меня как бы возникала стена, за которой оставалась большая часть воспитания вместе с возможностью компромисса. В такие минуты даже Успенцев остерегался пускать в мою сторону свои привычные шуточки.

Я отхлебнул воды, рассматривая сидящую передо мной девушку. Если ещё перед выходом из дома меня одолевали какие-то сомнения в правильности моего решения, то теперь они отпали начисто. Она, не поднимая головы, аккуратно разрезала крупные маслины пополам. Этих долек на тарелке было уже довольно много, но она продолжала резать.

– Скажи, Вика, – продолжил я разговор, – а каким ты представляешь отца твоих будущих детей?

Она нанизала на вилку несколько половинок маслин и тщательно прожевала их, рассматривая при этом меня, словно видела впервые.

– Это несложно, мой дорогой. Он должен быть из интеллигентной семьи, умён, образован, с хорошим чувством юмора. Отец моих детей создаст им впоследствии достойную жизнь и защитит в случае опасности. Я же, в свою очередь, обеспечу ему соответствующий имидж, секс – это не сложно – и при этом он совсем не обязательно должен любить меня. Это лишнее: мы ведь цивилизованные люди. Короче, ты, Игорёк, как никто другой подходишь под это описание.

– Спасибо, дорогая, твой ответ был исчерпывающим. Не хочешь выслушать от меня подобный вопрос?

– А зачем? Что тебя не устраивает во мне?

– Ты не поверишь, но многое.

– Даже так?

– Увы, даже так. Например, мне хотелось бы знать, радость моя, была ли ты замужем?

Виктория взяла бутылку, молча наполнила наши стаканы, и так же молча отхлебнула виски.

– Ну, допустим, была… Что это меняет? Ты ведь никогда раньше не спрашивал об этом. В моём возрасте из десяти девушек девять успели хотя бы раз побывать замужем. Кого этим удивишь в наше время?

– Ты как всегда права: этим никого не удивишь, и меня – в том числе. Но я хотел бы также знать, кем был твой муж, где он сейчас и чем занимается.

– Зачем это тебе?

– Я так хочу. Этого достаточно?

Тон, которым была произнесена эта фраза, заставил её сделать ещё один глоток виски.

– Ну, хорошо, если ты настаиваешь. Мой муж, насколько я знаю, последние лет десять служил наёмником в разных странах.

– В каких именно?

– Чечня, Приднестровье, Сербия, потом ещё где-то, но я уже не припомню.

– Салон куплен на его деньги?

– Да, за исключением небольшой части, принадлежащей моему брату.

– Рад узнать, что у тебя, оказывается, есть ещё и брат. А что значит «служил»? Он погиб или пропал без вести?

– Скорее второе, поскольку вот уже два года от него не было никаких известий.

– Это интересно! То есть ты не уверена в том, что твой муж погиб, и, тем не менее, рассматриваешь вариант, в соответствии с которым я становлюсь отцом твоих будущих детей. А что, если он жив, и у него окажутся свои планы и на тебя, и на салон, да и на меня, если копнуть глубже?

– Не бери в голову: он не объявится.

– Отчего ты так уверена?

– Оттого! Знаю и всё. И не нужно больше пустых вопросов, давай лучше выпьем по традиции за любовь: это же третий тост.

Я символически пополнил наши стаканы, мы молча чокнулись и выпили.

– Хочешь ещё о чём-то спросить?

– Конечно, например, где находится твой брат, чем он занимается, и почему я раньше ничего не слышал о нём? Он у тебя что, агент под прикрытием?

– Зачем тебе это? У брата своя жизнь, у меня – своя.

– Допустим, хотя деньги в салон, по твоим словам, он вложил. Так где же он?

– Здесь, в городе. У него небольшое частное охранное предприятие.

– Тоже забавно. Часто за такими предприятиями кроются не совсем законные дела.

– Почему ты так решил?

– Ты забываешь о специфике моей работы, о том, где и кем служит мой друг. Ну хорошо, оставим в покое брата. А ваши родители живы?

– Увы, нет. Они погибли в дорожной аварии, когда мне было пять лет, а брату – пятнадцать. Мы оба воспитывались в детском доме, и это отдельная тема для разговора, который мне неприятен. Ещё будут вопросы?

– Пока нет, мне есть о чем подумать.

– Тогда я выйду подпудрить носик, дорогой, а ты пока задумайся заодно и над моим предложением.

Она ушла, и я, глядя ей вслед, думал о том, что она, безусловно, красива, умна и, очень может быть, даже в какой-то мере опасна. Последнее предположение родилось интуитивно, как следствие сложной работы сознания. Я всегда доверял этому чувству, и оно никогда не подводило меня. Успенцев даже как-то заметил, что, наверное, в предыдущей своей жизни мне пришлось быть хищником, и, скорее всего, волком. У моего друга вообще бурная фантазия, но просто поразительно, как часто при этом он оказывался прав в своих смелых предположениях.