Сергей Долженко - Жених без лица. серия «Небесный дознаватель» Страница 2

Иван Петрович глубоко выдохнул. Ничего интересного.

Вышел к остановке, и тут ему стало нехорошо. Толпившийся народ смотрел не на дорогу, а на деревянный обгоревший остов двухэтажного дома напротив. Дым вяло выбирался из черных проемов второго этажа, в лужах перед подъездом стояла машина «скорой помощи», женщина в грязном пуховике с седыми всклокоченными волосами бежала за носилками, прикрытыми серым одеялом, из-под которого торчали большие ступни в черных носках. Носилки двое добровольцев поставили на землю. Дверца краснополосой «газели» приоткрылась, высунулся пожилой фельдшер. До остановки долетел его крик: «Да кому он на хрен нужен! Уберите!» Но пикантность ситуации состояла в том, что машина не могла выехать со двора – носилки с трупом перегораживали дорогу.

Вот тогда предчувствие окрепло и превратилось в уверенное ожидание грядущей беды.

«Направо не сметь, налево не сметь, кто-то должен умереть…»

Плохие предчувствия не одолевали Марину Чайку. Напротив, она места не могла себе найти от внутреннего ликования! Под утро ей приснился шикарный сон. Она так и говорила кассиру Владке, с которой через каждые пятнадцать минут выбегала курить, – «Шикарный сон!».

Марине приснилась свадьба. Хрустальные люстры на золотых цепях свисают с потолка; длинные столы, богато сервированные яствами, уходят вдаль; несметные толпы гостей, кто в смокингах, а кто в затрапезной рабочей одежде, шумно рассаживаются на стулья… гремит музыка, она в пышном белом платье под руку с женихом медленно входит, за ней другие пары…

– Единственное меня смущало – никак лицо жениха не могла разглядеть. Он не отворачивался от меня, но лица его не видела. Во сне было такое ощущение, что знала его много лет, и вот, наконец, мы обручены и, наконец, мы вместе…

– А Димка твой, что? Ты ему рассказывала? – деловито спрашивает Владка, забывая стряхнуть пепел с кончика сигареты. Белые хлопья летят на черный свитер. – Только быстрее говори: я сегодня одна. Наташка не вышла на работу, отгул взяла.

– На фиг мне Димка, этот козел. Ни роду, ни племени. Выскочка. Сегодня есть свое дело, завтра на завод пойдет. Нет, Влада, во сне был настоящий мужик, по тому как вел меня, как руку держал, я чувствовала, это настоящий!

– Ну, Маринка, поздравляю! Если ты говоришь, что сны точняк сбываются, значит, скоро того… Только в мае свадьбу не играй, всю жизнь мается будешь! Но, кстати, снам я не верю, дерьмо все это. Мне свадьбы последний месяц через день снятся, а толку! Не то что жениха, даже завалящего мужичка никак не встречу.

– Курят и курят, – ворчала за спиной девушек уборщица. – Чем убирать буду? Тряпки заперли, щетки заперли, ключ домой унесли…

Сидит Чайка и ждет своего провидца, в рассеянности перебирая бумаги. Лишь он может точно сказать, что означает сон, сбудется ли, если сбудется, то когда…

Филиал «Трансбанка» располагался на втором этаже высотного здания управления железной дороги, и через стеклянную перегородку Марина могла видеть просторный овальный зал предварительных касс, посередине которого высилась огромная пальма, обложенная разноцветными камнями. Обе стрелки на квадратном циферблате часов, висящих под самым потолком, сцепились и застыли у цифры двенадцать.

Ничего делать не хочется. Скорей бы приходил этот знаток сновидений! Они спустятся в бар «Маргарита», и там за салатиком «оливье» она расскажет ему сон до мельчайших подробностей. Не может быть, чтобы такой шикарный сон не сбылся!

Кирилл Вощагин, бывший владелец бара «Маргарита», припарковал «вольво», сунул стольник подбежавшему охраннику, щелкнул брелком сигнализации. Машина дважды мигнула подфарниками и выдала короткий гудок. С барсеткой под мышкой направился через подземный переход к восемнадцатиэтажной «книжке» УЖД, с торца которой располагался бар. Кирилл все никак не мог привыкнуть, что его гордость, вершина коммерческой карьеры, его цветок жизни перешел в чужие руки. Осталось сегодня получить остальную сумму и подписать пару документов.

Бросил в рот сигарету и поспешно прикурил от золотой «Zippo».

Ладно, пусть Наталка получит свой лимон и свалит из его жизни. Лимон! Убить дешевле. Если б не сынуля, завалил бы. Семь магазинов его прокормят, конечно, но «Маргарита»… какое место, как можно развернуться!

По-хозяйски толкнул резную дубовую дверь и вошел. К нему бросился черномазый паренек в строительной фуфайке:

– Бар закрыт! – выпалил он.

Кирилл вяло махнул ему:

– Отвали!

Крикнул бармену, высокому жилистому кавказцу в черной безрукавке, обтягивающей спортивную фигуру:

– Малика позови.

Новый владелец «Маргариты», юркий щуплый выходец из Южной Осетии Малик выскочил из подсобки, как чертик из китайской шкатулки. Кроме имение Вощагин о нем не знал ничего. Документы оформлялись на другое лицо, явно подставное. Но это обстоятельство было Кириллу по барабану – на кого они там перепишут аренду, главное, чтобы бабло аккуратно заплатили. Ну, покупатели вроде не скупились. Заявил на полтора миллиона, на полтора миллиона и подписались. Сто штук баксов задатку выложили сразу, хотя предупредил их: «Передумаете, задаток мой».

– Рано пришел! – озабоченно сказал Малик, поздоровавшись, вытирая руки о синий истертый халат.

– Ты что, ремонт затеял? – подозрительно спросил Вощагин, кидая барсетку на стол и оглядываясь.

– Да, немного надо порядок навести! – с неохотой ответил Малик.

– Ты бабло выгони сначала, потом марафет наводи, – отозвался недовольно Кирилл. – Надо глянуть, что ты там успел наворотить….

– Слушай, – вскочил Малик. – Есть деньги, сейчас возьмешь, пересчитаешь. Куда торопишься? Коньячку выпьем, мясо покушаем, хороший сделка, обмыть надо…

Они стояли друг против друга, и Кирилл с подозрением смотрел в ускользающие глазки осетина. Сел.

– Пить не буду, за рулем. Бабло гони, и расходимся.

– Вот это слова мужчины, – широко осклабился Малик. – Пять минут, всего пять минут. Бухгалтер деньги пересчитает.

Бросил что-то бармену на своем и нырнул в подсобку.

«Ох, Наталка, не прощу я тебе это, не прощу», – ныло под ложечкой Вощагина.

Взял голь перекатную, девчонку на подтанцовках. Но умная стерва, брачный договор подсунула. Думал, бумажка, тьфу, растереть в пыль и забыть. Она не забыла, знала, что сына хотел, выторговала пунктик, что при разводе, если родит мальчишку, пятнадцать процентов со всех моих дел поимеет. Еле на миллионе, разово, с юристом сошлись.

«Что там Малик затеял? Какой на хрен ремонт, полгода как евро сделали… Дай посмотрю», – поднялся и вразвалку пошел к подсобным помещениям. Отдернул в сторону занавеску, шагнул в узенький коридор и толкнул дверь своего бывшего кабинета.

Бармен вытер руки полотенцем и, кивнув мальчишке на входную дверь, бесшумно скользнул следом за настырным гостем.

Был еще один человек, который бы на все сто процентов согласился с Иваном Петровичем, что есть предчувствие чего-то нехорошего – оперуполномоченный управления ФСБ по Нижневолжской области капитан Сергей Фролищев, чей маленький кабинет в здании транспортной милиции окнами выходил на привокзальную площадь. Однако в отличие от необоснованных и темных ощущений владельца гадательного салона, Сергей Антонович располагал информацией от своих источников, в которой прямо указывалось на намечавшийся передел сфер влияния привокзальной территории. Какие-то приезжие осетины неделю назад искали на предмет аренды привокзальное помещение под бар или кафетерий. Осетины народ обычно мирный, но в данном случае вели себя жестко, с напором, если не сказать агрессивно. Источник прозрачно намекал, что возможны конфликты, если, наткнувшись на нежелание, приезжие попробуют ломиться напропалую.

Информация, скорее всего, для милиционеров, но оперуполномоченный медлил передать ее в ГУВД. Не нравились Фролищеву эти осетины. Капитан был молод, двадцати шести лет, и в голове его крутились самые невероятные, фантастические предположения. Почему приезжие ломятся так в наглую? Есть установленные правила, есть люди, которые контролируют территорию, можно собрать сходку, обговорить спокойно, отстегнуть смотрящему долю… и все, заселяйся. Спешат? Для чего? Может, засланцы ваххабитов? Готовят перевалочную базу или крупный теракт? Возможно. Хотя прямых поездов до Нижневолжска с Северного Кавказа нет, но проходящих из Москвы сколько угодно, а точнее, семнадцать в сутки. С каждого сойдет по боевику, вот тебе и Дубровка по-нижневолжски или Беслан по-приокски. Школ и театров в городе хватает.

Три дня назад осетины исчезли. Уехали не солоно хлебавши? Но по документам еще ни один кусок собственности на территории вокзала не уплыл в чужие руки. Легли на дно? Реденькие, приглаженные на затылке волосы капитана начинали шевелиться. Чувствуя возбуждение, он торопливо накидывал план оперативных мероприятий.