Наталья Данилова - Отчаяние невинных душ. Пьеса в 2 актах Страница 2

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Господа посылали за вами кучера на станцию, видно разминулись?

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Так и есть, разминулись. Сам добрался. Только вот промок весь. И кто только знал, что такой дождь разразится. Удивлен я здешней погоде.

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Вас ждет много удивлений. Особенно в этом доме.

Мария Михайловна уходит со сцены.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Вот как? Рад жить ожиданием. К слову, я несказанно счастлив оказаться в России после стольких лет заточения заграницей.

АННА НИКОЛАЕВНА: И как это Семен не заприметил вас? Прикажу высечь его, негодяя!

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Прошу вас, будьте милосердны. Я другим поездом прибыл, не тем, о ком говорено было заранее. Семен не виновен. И как же красиво в здешних краях! Природа так и дышит величием. Не уж то я смогу отныне повелевать землей дядюшкиной? И мечтать о таком не мог. Я же все больше учился. Университет кончил. Только применения себе не отыскал. Другим наука в пользу пошла, а мне в уныние. Душа моя просит иного. И как же разумно дядюшка поступил, когда мне поместье отписал. Вот где я развернусь. Есть теперь к чему силу приложить.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: И что вы намерены предпринять относительно нас всех?

АННА НИКОЛАЕВНА: Вот ведь дурное семя! Мальчик только с поезда, в себя еще не пришел, а он с расспросами полез. В богадельню бы тебя свезти на веки вечные.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Я право и не знаю, что же ответить. Все по-старому будет. Вы – мои единственные родственники.

АННА НИКОЛАЕВНА: Вы отдохнуть хотите? Так, я вас провожу.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Анна Николаевна, думаю, что будет правильнее, если я провожу Илью Ильича.

АННА НИКОЛАЕВНА: Вам виднее, вы же власть!

Илья Ильич и Константин Александрович уходят со сцены.

АННА НИКОЛАЕВНА: Эй, братец, и нам пора на покой. Чего щеки надул? Проводи-ка меня, а то ноги совсем не слушаются.

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Как прикажешь сестра, твое слово – закон.

Анна Николаевна и Петр Васильевич уходят со сцены. В гостиной остаются Дарья Васильевна и Леопольд Карлович.

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Дашенька, теперь, когда мы одни, можем говорить не оглядываясь.

ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Леопольд Карлович, побойтесь Бога. Я вся теперь в сомнениях. Как в глаза людям смотреть?

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Дашенька, любовь моя, вам не о чем горевать. Я все устрою. Одно ваше слово и мы завтра же покинем здешние края.

ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Покинем? Куда же прикажете отправиться? Без денег?

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Но как быть? Видно не найти сокровищ Померанова, да и не верю я в их существование.

ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Прошу вас, говорите тише. Я поклялась перед могилой матери, что заберу то, что причитается мне по праву. И исполню обещание!

ЛЕОПОЛЬД КАРЛОВИЧ: Вы себя погубите. Ну что вам в этом семействе? Забыть все надобно и начать жизнь заново. Я для вас на все пойду.

ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: На все, говорите? Есть у меня план. И вы мне поможете его исполнить.

Сцена 2

Комната Ильи Ильича.

КОНСТАТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Илья Ильич, поговорить нам нужно. Там, в гостиной много посторонних глаз. Только примите мои слова к размышлению, не пренебрегайте.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Как можно. Я весь – слух. Только просить хочу вас об одолжении – помогите мне в новых обстоятельствах. Я ведь юный человек, как вы успели заметить, и опытом не богат. Да и в России бывал редко. Все здесь для меня ново. Даже и не мыслю, с какой стороны к наследству подойти. Что же делать? Такова воля дядюшки, стало быть, исполнить Богом велено его завет. Помогите мне в этом деле, станьте опорой? Вы ведь человек образованный, из полиции.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Право, почту за честь. Только правильно ли это, в делах хозяйских полагаться на чужого человека? Может лучше сблизиться с кем-то из семьи?

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Ах, к чему лгать? Они мне все чужие. Кровь общая, а более ничего и нет. Я лишь дядюшку знал, да и то, не близко. И знаете, что? Скажу вам откровенно, страшно мне в этом доме. Пока поездом добирался, всю дорогу думал о наследстве. Каково семье осознавать, что деньги достаются далекому племяннику? Не навредили бы мне, и то хорошо.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Никто вас не упрекнет, уверяю. Такова воля Ивана Николаевича, никто изменить ее не в силах. Но я о другом поговорить хочу. Я должен вам открыться и назвать истинную причину пребывания в усадьбе.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Истинную? Вы разве здесь не по просьбе нотариуса?

КОНСТАТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Нет, вернее, не совсем так. За месяц до своей кончины ваш дядя побывал у нас, в столичной полиции. Он стал опасаться за свою жизнь. Говорил, что его преследуют.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Преследуют? Но кто?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: В этом все и дело. Иван Николаевич уверял, что его преследует мертвец. Понимаю ваше удивление. Иван Николаевич рассказал, что в усадьбе стали происходить необъяснимые вещи. Так, по ночам в окно спальни Ивана Николаевича стучали, но стоило вашему дяде одернуть занавес, как он никого не видел, в коридорах он слышал чьи-то шаги. Позже отравили любимую лошадь Ивана Николаевича, в кабинете устроили пожар.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Все это не похоже на действие вурдалака, скорее какой-то злоумышленник мучил дядюшку. Вот только ума не приложу, кому такое понадобилось?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Верно. Мы в полиции подумали также. Пока… Однажды ваш дядя приехал к нам в ужасном состоянии – он был напуган как ребенок. Рассказал, что ночью видел мертвеца, разгуливающего по усадьбе. Испугавшись, ваш дядя схватил ружье и выстрелил в вурдалака, только все напрасно. Пули вреда не принесли.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: А как выглядел вурдалак?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Иван Николаевич описал его как мертвеца, истлевшего, с рытвинами на теле, и лицом с пустыми глазницами.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Может дядюшку разыграли? Такое ведь возможно. Простите, конечно, но я не верю в оживших мертвецов.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Верно. И мы в полиции не верим в небытие, а вот в то, что человека можно довести до сумасшествия – легко.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Но кому такое пришло в голову?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Для того я сюда и прибыл. И говорю вам обо всем случившемся только потому, что хочу предупредить – замысел злоумышленника нам неизвестен. Если хотели свести с ума Ивана Николаевича, то и вы можете быть под ударом.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Что мне делать? Как вести себя?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Видите себя так, будто вам ничего неизвестно. Но будьте внимательны, не упускайте из виду никого из домашних.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: А как умер мой дядюшка? Не было ли в том злого умысла?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Не беспокойтесь, смерть его было ненасильственной. Иван Николаевич умер от сердечного удара у себя в кабинете. Его нашли слуги.

ИЛЬЯ ИЛЬИЧ: Скажите, а кроме дядюшки видел кто-то еще того мертвеца?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Нет, никто. Не волнуйтесь, я пробуду в усадьбе столько, сколько понадобиться, чтобы отыскать шутника, устроившего сие.

Сцена 3

Гостиная. Раннее утро. В гостиной Мария Михайловна. Входит Константин Александрович.

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Доброе утро, господин полицмейстер! Не поверите, но я рада вас видеть сегодня. Как вам спалось?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Утром прекрасное, Мария Михайловна. Спалось мне лучше, чем в столице. Природа в русской провинции всегда манила меня своей первозданностью, чистотой. Замечали ли вы, что в усадьбе даже птицы поют по-особенному?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Не разделяю ваших устремлений в наслаждении природой. Поговорим начистоту? Кого вы видите перед собой?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Прекрасную молодую вдову, надо полагать?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: В уме вам не откажешь. А раз так, как вы говорите, скажите, Бога ради, на что мне тратить красоту и молодость в провинциальной глуши? Хотите, расскажу вам, как я стала женой Померанова? Это очень печальная история. Иван Николаевич взял меня за долги.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: О чем вы толкуете?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Да, в уплату долга. Мой батюшка задолжал Померанову полмиллиона рублей. Когда же пришло время расплачиваться, Иван Николаевич потребовал меня и батюшка, не минуты не думая, отдал меня как вещь, как крепостную. Думаете, о таком муже я мечтала? Вот, посмотрите.

Мария Михайловна оголяет плечо.

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Видите это? Не отворачивайте взгляда. Это следы от ударов плетью. Мой дорогой муж любил поучать меня. Так он заботился о моем воспитании.

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Это чудовищно. Зачем вы мне об этом рассказываете?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Ну как же. Все в доме понимают, что смерть Ивана Николаевича неслучайна. Я знаю, почему с ним случился сердечный удар. Он видел мертвеца, так ведь?

КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ: Почему вы меня об этом спрашиваете?

МАРИЯ МИХАЙЛОВНА: Вы ведь здесь для того, чтобы понять, кто довел Ивана Николаевича до удара. Я помогу вам. Начните с того, что усвойте – все ненавидели моего мужа.