Александр Николаев - Клуб частных расследований (Сезон 2) Страница 2

По битому кирпичу, устилающему бетонный пол подвала, очень сложно идти бесшумно. И это обстоятельство спасло мне жизнь. В тишине, царящей вокруг, я услышал за собой шорох и быстро повернулся, выставив перед собой прут. Человек в развевающемся чёрном плаще с капюшоном, который полностью скрывал верхнюю часть лица, в этот момент собирался нанести сверху удар чем-то, похожим на мачете.

Я инстинктивно парировал его, держа металлический стержень двумя руками. Нож с такой силой ударил по стали, что высек сноп искр и заставил меня припасть на колено. Незнакомец размахнулся повторно, но я, находясь внизу, сумел ударить его прутом по левой ноге. Он вскрикнул, развернулся и, хромая, бросился к проходу, ведущему к соседним комнатам подземелья. Я бросился вслед за ним, но металлическая дверь захлопнулась прямо передо мной. Она не имела ручки и была закрыта изнутри. Все мои попытки открыть её не увенчались успехом.

Тяжело дыша от выброса адреналина, я вернулся в комнату и прошёл в угол. Верхняя тряпка, осторожно приподнятая прутом, оказалась старым измызганным пальто. Из-под неё прямо на меня смотрело бледное женское лицо с широко раскрытым ртом и пустыми глазницами.

2

После моего звонка ребятам Успенцева прошло минут пятнадцать. За это время я, как мог, с огарком свечи в руке обследовал помещение, но ничего примечательного или необычного обнаружить не смог. На полу возле трупа было столько мусора, что лишь опытные сыщики могли найти какие-то следы, указывающие на убийцу. Дверь в подземный коридор упорно не хотела открываться.

Вскоре появились работники городского отдела по раскрытию убийств. Теперь подвал был ярко совещён, и около десятка людей занимались привычной рутинной работой. Я знал всех уже не первый год, и они хорошо были знакомы со мной. По этой причине мне обычно не приходилось думать о том, как получить разрешение на участие в расследовании.

– Привет, Игорь! – поздоровался Максим Лапшин, которого мой друг, будучи руководителем отдела, больше всего ценил за цепкий ум и умение видеть в мелочах то, чего не замечали другие. Всё бы хорошо, но строптивый характер подопечного не позволял ему быстро двигаться по служебной лестнице. Мы были с ним, примерно, одного возраста и симпатизировали друг другу.

– Привет, Макс! – ответил я. – Жаль, нет вашего шефа. Я чувствую, что предстоит непростая работа. Ничего, если побуду здесь?

– Да, ради Бога, Игорь! Ты же знаешь наше отношение к тебе. Но только на время пребывания твоего друга в отпуске к нам временно приставили нового начальника. Сам увидишь, что за фрукт. Вот у него и нужно спрашивать разрешение на присутствие. Кстати, я правильно понял, что это ты обнаружил труп?

– Ну да, потому, собственно, и позвонил.

– Кто-то видел тебя здесь?

– Какой-то бомж прямо передо мной выбежал отсюда, а так больше никто, насколько мне известно.

– Ночь и часть дня до этого ты провёл в одиночестве, или какой-нибудь девушке повезло, и она может подтвердить твоё алиби?

– Увы, мой друг, одиночество мой удел. И не нужно так ухмыляться, сударь! Работа для меня в настоящее время, говоря высоким стилем, и есть та единственная женщина, которой я безоговорочно предан.

– Думаю, Даша была бы рада это слышать. Но в свете последних событий и в виду отсутствия Алексея Борисовича, я не знаю даже хорошо это или плохо. Дело в том, что наш новый босс одержим желанием до возвращения Успенцева непременно раскрыть какое-нибудь громкое дело. И внутренний голос нагло подсказывает мне, что тело в углу очень неплохо подходит для этой цели. Тем более, что и подозреваемый на первый случай уже имеется.

– Даже так! – искренне удивился я, – и кто же это?

– Да ты, мой друг. Вначале ты зверски убил девушку, а затем, чтобы отвести от себя подозрение, взял и позвонил в полицию. Попробуй, докажи обратное.

Я серьёзно посмотрел ему в глаза:

– Ты шутишь, Макс?.. Если да, то это плохая шутка.

Лапшин усмехнулся:

– Да ты не смотри на меня так. Я-то ведь тебя знаю, а вот Василий Ефимович Горбунов, так зовут нашего временно исполняющего, увидит тебя впервые. Он ненадолго откомандирован к нам из соседнего отдела.

– Мои вам соболезнования! А что, презумпция невиновности в нашей державе уже не действует?

– Что ты, побойся Бога! Какие ужасные мысли! Конечно же, действует, но закрыть тебя на несколько суток, как лицо, подозреваемое в совершении особо тяжкого преступления, у него имеется. Я это не к тому, что Горбунов им непременно воспользуется. Просто хочу предупредить, чтобы ты был готов и к такому варианту развития событий.

– Спасибо, Макс. Я буду готов. Уж поверь, со мной такие фокусы не пройдут.

– Я всегда был уверен в тебе, Игорёк. А вот, кстати, и сами начальничек пожаловали.

В подвальную комнату, щурясь от яркого света ламп, вошёл невысокого роста человек лет пятидесяти в дублёнке покроя начала девяностых и высокой норковой шапке-ушанке. Выражение его лица не оставляло сомнений в том, кто здесь является главным действующим персонажем.

– Лапшин, доложите как идут дела и почему здесь находятся посторонние люди? – не здороваясь, хмуро осведомился он.

– Эксперты работают, Василий Ефимович. Пока ясно то, что девушка мертва, следов насилия на первый взгляд нет, её глаза выжжены чем-то, имеющим сферическую форму. Думаю, она могла умереть от болевого шока. А этот человек, товарищ майор, и есть тот самый журналист местной газеты, который сообщил нам о найденном трупе.

– Вот как! И что же в такой прекрасный воскресный день забыл в этом подвале журналист местной газеты?

– Об этом лучше спросить самого журналиста. Он, кстати, вполне говорящий экземпляр, – незаметно подмигнул мне Макс.

– Всё умничаете, Лапшин? – одёрнул его вошедший и повернулся ко мне:

– Так что вы здесь делали, молодой человек?

Я понял, что, если не поставить временно исполняющего обязанности Успенцева на место, то он может зайти так далеко, откуда позже всем нам не просто будет выбраться.

– Простите, с кем имею, так сказать, честь?

– Не понял… Что вы хотите этим сказать?

– Этим я хочу спросить: с кем имею удовольствие общаться? То есть, кем вы приходитесь в этом сообществе людей, занятых сейчас раскрытием преступления?

После этой фразы лицо Макса приобрело просветлённое выражение. Человек в дублёнке побагровел, но прожитые годы не прошли даром и, на всякий случай, он не стал отвечать грубостью, как уже было собрался. Вместо этого, выдохнув воздух, он произнёс:

– Перед вами начальник отдела по раскрытию убийств, поэтому прошу вас отвечать на мои вопросы конкретно, не умничая.

– Это, как минимум, интересно! А что, майор Успенцев уже уволен? Или я чего-то не знаю?

– Майор Успенцев находится в отпуске, и его функции в настоящее время исполняю я. Зовут меня Василий Ефимович Горбунов.

– Ах, вот как! Значит вы не настоящий начальник убойного отдела, а всего лишь временно исполняете его обязанности? Теперь, слава Богу, всё стало ясно. Тогда позвольте представиться: Игорь Зарубин – журналист, как уже было замечено. Готов ответить на все ваши вопросы, Василий Ефимович.

– Тогда я повторяю: что вы делали в подвале этого заброшенного дома при такой хорошей погоде?

– Вы знаете, Василий Ефимович, в это трудно поверить, но всего лишь просто проходил мимо и случайно увидел свежие следы, ведущие сюда. Я журналист, и мне любопытно всё, что не вписывается в обычные нормы. «Зачем кому-то нужно было идти по глубокому снегу в подвал?» – спросил я себя и задался целью найти ответ на поставленный вопрос. В вестибюле дома навстречу мне выбежал человек с испуганным лицом. Думаю, что это был бомж, который искал, чем бы ему поживиться в нежилом помещении.

Я опустился в подвал и обнаружил здесь нечто, лежащее в углу. Мне захотелось рассмотреть, что бы это могло быть, и не оно ли так испугало того бомжа. В этот момент на меня сзади напал человек в чёрном плаще с огромным ножом в руках. Мне удалось отбить удар арматурным прутом, который я подобрал наверху, и ударить его по ноге.

Человек убежал вон туда и запер дверь за собой. Я не смог её открыть, после чего вернулся и обнаружил под тряпками труп девушки. Это было ужасное зрелище. Я вышел наружу и позвонил в отдел. Вот, собственно, и вся история.

Горбунов недоверчиво покачал головой:

– А чем вы занимались вчера и сегодня до этой прогулки?

– Работал у себя дома над статьями. Как-то незаметно скопилась пропасть неотложных дел. Вот уже неделю приходится навёрстывать упущенное время за счёт сна и прогулок. Сегодня выдался, наконец-то, свободный день. Погода сами знаете какая, вот я и решил прогуляться, хотя уже понимаю, что это было не самое удачное решение. Уж лучше бы я спал до вечера.

– И все эти дни вы не выходили на улицу?

– Нет, не выходил.

– Но чем же вы питались?

– У меня был кое-какой запас в холодильнике.