Фобия - Елена Тихонова Страница 2

– Хорошо, не стали машину осматривать, – поделился с ней водитель, когда они миновали пост охраны, заметив, как она пристально разглядывает сторожку. – Я уже бывал здесь, правда, это было днем. Так меня заставили открыть багажник, проверили все под сиденьями, будто я террорист и могу бомбу провозить.

– Наверняка им много за это платят, – откликнулась Вика. – Те, кто здесь живет, могут себе это позволить.

– Разве вы не из этих мест?

– Что? Нет, я в гости.

– Богатенькие! Все им можно, даже законы нарушать. Не имеют ведь права проверять машину, ан нет, «не покажешь – фиг проедешь», так вот.

Вика не разделяла его чувств. Ей было все равно, кто тут жил и как, ей не было дела до других, пока они не трогали ее, и неважно в каком они жили достатке. Но после слов водителя о постоянных проверках въезжающих, на душе у нее потеплело, ком в горле пропал. Где, как не здесь, ей будет комфортно работать? И это, как минимум, на три ближайших месяца.

Водитель без особого энтузиазма помог ей выгрузить вещи и отнести их к калитке. Закрытый по всему периметру высоким забором особняк возвышался двумя этажами и мансардой, слева темнели ворота гаража. Окна смотрели черными провалами, тая за собой тишину и безопасность.

– Дальше я сама, спасибо.

Виктория расплатилась с водителем и поторопилась открыть зонт. Она была даже рада такому сильному дождю, зонт давал дополнительное укрытие, чувство безопасности. Таксист, не прощаясь, сел в машину, ударил по газам и скрылся за углом дальше по улице. Она огляделась по сторонам и торопливо открыла калитку пультом, который прислала ей с курьером подруга. Механизм щелкнул и калитка подалась на пару сантиметров. Она внесла переноску с котом, затем схватила оба чемодана в одну руку, все еще прячась под зонтом, и втащила их через калитку во двор, затем поторопилась запереть ее. Та отозвалась новым «щелчком», отрезав девушку от улицы. Вика схватила пожитки и поторопилась к двери. Второй чемодан все еще стоял у калитки. Она провернула ключ в одном замке, затем в другом, набрала код сигнализации на панельке по правую сторону от двери, все как рассказывала ей Аня. Кромешная тьма внутри дома была ей, как глоток свежего воздуха. Она поставила сумку со Скотчем и чемодан, бросила кое-как в сторону зонт, чтобы после не споткнуться об него, затем выглянула на улицу через приоткрытую дверь, не решаясь бежать за оставшимся у забора багажом. Понимая, что за ночь все в нем промокнет до нитки под ливнем, да и днем его забрать будет сложнее, она оставила дверь открытой и ринулась напрямик через хозяйские розы к калитке. Чемодан был тяжелее в разы, помимо таблеток, там была ее одежда на неопределенное время и три припрятанные бутылки вина. Подруга вела трезвый образ жизни, поэтому в ее доме не нашлось бы и банки пива. Но к пиву у Вики было своеобразное отношение, приятней было держать в руке бокал темного красного вина, считая себя наполовину француженкой, и неважно, что чаще всего вином она запивала таблетки.

Она поставила чемодан на пол и захлопнула за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди. Она заперлась на все возможные запоры и ввела код сигнализации, включив ее заново. Только тогда она почувствовала себя в полной безопасности. Она оказалась в коридоре: налево он вел в темную гостиную, справа, насколько она помнила, была кухня, которая выходила в огромную столовую. Прямо перед ней поднималась широкая лестница, ведущая на второй этаж, и также тонувшая в темноте.

Скотч недовольно замяукал в переноске. Выпускать его посреди чужого дома она побоялась, как бы коту этого не хотелось. Он мог спрятаться так, что ей пришлось бы искать его пару дней.

Девушка оставила один из чемоданов с вещами, его можно было разобрать и наутро, подхватила второй, более легкий, в другую руку взяла переноску и поднялась на второй этаж, где Аня, ее подруга, должна была приготовить ей комнату.

Этот загородный дом принадлежал семье ее давней и, пожалуй, единственной подруги, здесь они жили последние несколько лет, уехав от городской суеты. Аня была, как принято говорить, домохозяйкой. Она воспитывала двух детей, Никиту и Настю. Муж, Алексей, работал в строительном бизнесе. Вика никогда не углублялась в их семейные дела, тем более в работу и личную жизнь, поэтому о работе мужа подруги знала вскользь. Аню она знала с десятого класса, когда ту перевели из другой школы, чтобы она закончила десятый и одиннадцатый класс. Она помнила тот день почти до мелочей. Класс был заполнен наполовину, многие ушли после девятого, остались лишь те, кто собирался поступать в университет. Учительница была занята писаниной на доске и не заметила худенькую светловолосую девочку в проеме двери. Она сжимала обеими руками ручку рюкзака, прикрывая коленки, и смотрела затравленными глазами в класс, переводя голубые глаза с одного ученика на другого, словно ожидая от кого-то из них помощи. Вика громко откашлялась, и учительница обернулась к ней, глядя недовольно из-под жутких очков в толстой коричневой оправе.

– Гончарова, тебе уже в туалет приспичило?

По классу пронеслась волна смешков.

– Кажется, у нас новенькая, – Вика кивнула в сторону двери.

Конечно же, как только учитель истории, а по совместительству и классный руководитель Вики, представила новенькую, та, не задумываясь, села рядом с Викой.

– Привет, – ее лицо озарила улыбка. – Меня Аня зовут.

– Вика, – она пожала протянутую руку.

Так они стали подругами и почти не расставались два года. После школы Аня поступила в университет в их городе, в то время как Вика уехала в другой, чтобы учиться на педагога. Несмотря на это, им удавалось видеться, переписываться в социальных сетях и болтать по телефону, сохранив дружбу почти на двадцать лет. После замужества, общение стало редким, но, все же, осталось. Вика начала преподавать в школе, Аня родила первого, затем второго ребенка и засела дома. После того, что произошло в Викиной школе, Аня старалась звонить чаще, и приезжала несколько раз к ней домой, но дети, которых Аня непременно брала с собой, нервировали Вику, напоминая о недавнем прошлом, и та перестала приезжать, ограничившись звонками. Так было последние два-три года, но в