Максим Шаттам - Душа зла Страница 20

Бролен ответил не сразу:

— Тип, который это сделал… Я спрашиваю себя, чем он сейчас занимается.

11

Одеколон обжигал кожу свежевыбритых щек. Поспав всего пять часов, Бролен приехал в Главное полицейское управление в семь тридцать, одетый во все чистое, но еще не проснувшийся окончательно.

Он не стал задерживаться на первом этаже и как можно скорее сел в лифт, чтобы не слышать воплей задержанных ночью. На шестом этаже в отделе по расследованию уголовных преступлений обстановка была поспокойнее — по крайней мере, на первый взгляд. Не заходя к себе в кабинет, Бролен прямиком отправился в Отдел по установлению личностей. Несколькими часами ранее, перед тем как вернуться домой, он оставил там полароидные снимки жертвы — для сравнения со снимками всех пропавших без вести.

Макс Лейрнер по-прежнему находился там, именно ему Бролен отдал ночью фотографии. При виде Бролена на лице Лейрнера появилось разочарованное выражение, слегка усиленное чувством усталости.

— Сожалею, но пока ничего. Я сравнил твои снимки со всеми, которые у нас есть, и даже с теми, что хранятся в картотеке несовершеннолетних, но это ничего не дало, — произнес он, прежде чем Бролен успел хоть что-то сказать.

— Ты отправил запрос в национальную картотеку? — спросил Бролен.

— Да, но и там тоже пока ничего нет.

Бролен закусил губу. Если эта женщина из Калифорнии или Айдахо, ФБР точно заберет дело себе, ссылаясь на то, что оно вышло за пределы юрисдикции штата.

— Позвони мне, если хоть что-то появится, и попроси сделать это тех, кто тебя сменит.

Макс Лейрнер кивнул, и Бролен направился к себе в кабинет. Он был напряжен, плохо выспался и знал, что день будет трудным и утомительным. Сегодня должны были появиться первые заключения — от судмедэксперта, из отдела по установлению личностей, от команды, занимавшейся поиском потенциальных свидетелей, и, Бролен это знал, в первые сутки с момента обнаружения тела становится ясно, в какую сторону направится расследование, — будет ли это по-настоящему плодотворная работа или просто куча дерьма.

Зайдя в кабинет, инспектор с удивлением обнаружил на столе коробку с пончиками и понял, кто ее принес. Салиндро что, никогда не спит? Он должен был сейчас разбирать отчеты ночных патрульных служб вместе с несколькими постовыми. На коробке было нацарапано вкривь и вкось: «Встреч, в 8 утра, в кабинете кптн — совещание». Бролен сразу же узнал почерк друга.

Несколько минут спустя он толкнул дверь, на которой висела табличка с трафаретной надписью «Кптн. Чемберлен», сообщавшей о том, в чьи именно владения попадал всяк сюда входящий. Это был высокий худой мужчина под пятьдесят, вечно натянутый, как струна, с лицом, изборожденным подвижными морщинами, и черными усами над верхней губой. Он «железной рукой» держал свой отдел, но при этом в достаточной степени заботился о подчиненных, за что они уважали его. Когда Бролен только начал работать с ним, ему показалось, что им удается слышать друг друга, и, хотя за прошедшие два года дружба между ними так и не завязалась, это впечатление постепенно превратилось в уверенность.

В комнате уже находилось несколько человек, и, несмотря на ранний час, над головами висел табачный дым. Кроме капитана Чемберлена, возглавлявшего Отдел по расследованию уголовных преступлений, здесь находились его помощник Ллойд Митс, Салиндро, осуществлявший координацию между инспекторами и патрульными, и еще двое мужчин в костюмах-тройках, которых Бролен никогда раньше не видел. Кивком поприветствовав собравшихся, он присоединился к ним, усевшись за большой стол.

— Инспектор Бролен, это окружной прокурор [10] Глейт и Бентли Котленд… — Мгновение капитан Чемберлен размышлял, словно подбирая слова, а затем продолжил: — Который в ближайшее время будет назначен помощником прокурора.

Бролен поморщился. Присутствие прокурора Глейта можно было объяснить: в конце концов, тот находился в самом сердце городской судебной системы, однако то, что вместе с ним здесь оказался его еще не утвержденный в должности помощник, коему здесь делать было нечего, не говорило ни о чем хорошем. Словно в подтверждение его мыслей, капитан Чемберлен повернулся к Бролену и произнес:

— Эти джентльмены тут, чтобы наблюдать за ходом следствия и, главное, чтобы помощник Котленд мог ознакомиться с тем, как мы работаем, прежде чем он приступит к исполнению своих служебных обязанностей.

Бролен мысленно выругался. Какого хрена эти бюрократы суют свой нос в его дела? Ему и так есть чем заняться.

Почувствовав раздражение Бролена, капитан взглядом приказал ему молчать.

Слово взял окружной прокурор Глейт. В первую очередь он был политиком, поэтому говорил медовым голосом, хотя и достаточно твердым, однако лишенным какой-либо агрессивности. В этом сорокалетнем крепыше Бролен разглядел жажду власти, его глаза горели тем циничным блеском, который присущ амбициозным людям.

— Мы не хотим вас лишний раз беспокоить, просто нам необходимо, чтобы вы немножко помогли моему помощнику войти в курс дела. Я хочу, чтобы он смог занять свою должность, полностью разбираясь в том, как работает наша полиция — с теоретической и практической точек зрения. Вот почему он присоединяется к вам, инспектор Бролен, на все время расследования. Не очень долгого, надеюсь, не так ли?

Бролен почувствовал, как от злости защекотало в носу. Но хорошо понимая, кто находится перед ним, он сдержался:

— Прокурор Глейт, сейчас я не могу дать вам точный ответ. Вы же знаете: следствие — это не политическая кампания, его невозможно заранее расписать до мелочей. Мы будем двигаться вперед с той скоростью, с какой сможем находить новые следы и улики.

Он заметил, что прокурор поморщился от его слов, но при этом на лице Глейта появилась политкорректная улыбка.

— Должен также добавить, — продолжил Бролен, — что это может быть опасным, и мы не гарантируем…

Прокурор Глейт прервал его жестом руки.

— Бентли не будет сопровождать вас на выездах, во всяком случае, когда дело дойдет до задержания преступника. Он будет наблюдать за расследованием издалека, я лишь прошу вас согласиться на его присутствие в качестве наблюдателя или ученика, как пожелаете.

Это была не просьба, но приказ, никто даже не сомневался в этом. Однако Бролен уловил некоторую фамильярность, с которой прокурор говорил о своем помощнике: он называл его по имени и ясно давал понять, что покровительствует ему. В течение нескольких секунд Бролен размышлял над тем, что связывает этих мужчин между собой, ведь разница в их возрасте составляла не менее двадцати лет. Может, они — отец и сын? Или… Бролена вывел из задумчивости голос капитана.

— Хорошо, а теперь вернемся к интересующей нас теме, — произнес Чемберлен, не желавший слышать какие-либо возражения. — Факты таковы. Вчера, немного позднее 18 часов, подросток нашел изуродованное тело женщины, личность которой все еще не установлена. Предварительный осмотр тела показал, что повреждения похожи на те, что наносил своим жертвам в прошлом году Лиланд Бомонт, прозванный Портлендским Палачом. Принимая во внимание тот факт, что следствие по его делу было завершено стараниями инспектора Бролена, наши коллеги из Юго-Западного округа решили нас предупредить. — Чемберлен повернулся к Бролену. — Если не ошибаюсь, вы подтвердили, что речь идет о похожих увечьях.

Бролен кивнул:

— Я пока жду результатов вскрытия, дабы полностью удостовериться, но да, это очень напоминает почерк Лиланда Аккуратные разрезы на уровне локтей и особенно ожог от кислоты на лбу. Именно он беспокоит меня сейчас больше всего.

Бентли Котленд, до сих пор хранивший молчание, внезапно спросил:

— Почему?

Бролен внимательно посмотрел на него. Он не знал этого человека. Но уже чувствовал, что тот ему не понравится. Слишком самоуверенный, одетый в сшитый точно по размеру костюм-тройку, с прекрасно уложенными волосами, разделенными посередине безупречным пробором, он выглядел очень молодым Будучи не намного старше, Бролен был начисто лишен подобного высокомерия.

Слишком «зеленый», чтобы быть помощником окружного прокурора.

— Потому что никто не знает, что Портлендский Палач жег кислотой лоб своим жертвам, — вмешался Салиндро. — Мы сделали все, чтобы скрыть от прессы этот факт, и даже по окончании расследования ни разу не упоминали эту мрачную деталь.

Казалось, Бентли Котленд не удивился.

— Думаю, это все упрощает. Если никто другой, кроме вас и убийцы не знал про кислоту, а тут вы находите тело, на котором имеется эта характерная особенность, значит, можно не сомневаться, что это сделал именно он. То есть я хочу сказать… правда, я полагал, что Лиланд Бомонт был застрелен…