Джеймс Роллинс - Тропа мертвых (сборник) Страница 20

— Профессор Канош… — Имя сорвалось с ее губ само и прозвучало то ли с упреком, то ли с радостью.

Мужчина удивленно выгнул бровь, а потом протянул ей руку.

— Думаю, можно обойтись Хэнком, — сказал он после небольшой паузы.

Каи не приняла его руки. Она все еще помнила, что о нем рассказывал Джон Хокс. Мол, Канош — это индейский дядя Том. Предатель своего народа, который наверняка сотрудничает с правительством и при первом же случае выдаст ее властям.

Канош опустил руку и встал, упершись кулаками в бока. Пальцы левой руки касались кобуры на его бедре.

— И что мне теперь с вами делать, юная леди? Вы навлекли на себя неприятности размером с эту скалу. Вся полиция по эту сторону Скалистых гор сейчас ведет ваши поиски. Прогремевший взрыв…

Довольно, она отказывается это слушать!

— Я тут ни при чем! — выкрикнула она, громко и сердито. Ей срочно требовалось выплеснуть накопившую внутри злость. — Я даже не знаю, что там случилось!

— Вполне возможно, но во время этого взрыва кое-кто погиб. Близкий мне человек. И теперь полиция ищет того, на кого можно возложить за это вину.

Каи в упор посмотрела на него. В уголках его глаз залегли печальные морщины. Он не лгал.

Кипевшая в ней злость тотчас пошла на убыль. Ее худшие страхи оправдались. Каи зарылась лицом в ладони, вспомнив все: и вспышку, и грохот.

Не в силах стоять на ногах, она опустилась на землю и сжалась в комок рядом с толстым стволом какого-то дерева. По ее вине только что погиб человек.

К глазам тотчас подступили слезы. Рыдания, которые она пыталась сдерживать все это время, прорвались наружу. Каи беззвучно расплакалась.

— Мы не хотели никого убивать, — прошептала она, но слова эти показались бессмысленными даже ей самой.

На нее упала тень. Это профессор Канош опустился рядом с ней на колени и, обняв ее за плечи, привлек к себе. Она же не нашла в себе сил сопротивляться.

— Легко могу представить себе, что вы планировали совершить при помощи рюкзака, полного взрывчатки, — негромко произнес он. — Но ты была права. Этот взрыв — не твоя вина. Ты здесь ни при чем.

Его утешение было ей неприятно. В свое время отец учил ее отличать добро от зла, внушал, как это важно, уметь взять на себя ответственность. Большую часть ее жизни они провели вдвоем, Каи и ее отец. Отец работал на двух работах, чтобы у них на столе всегда была еда, а над головой — крыша. Она тоже вносила свой посильный вклад, присматривая по вечерам за чужими детьми. Они с отцом заботились друг о друге, как только могли.

Каи не собиралась обманывать себя. Нарочно или случайно, но из-за нее сегодня погиб человек.

— Я не знаю, что там произошло, — продолжал Канош, его голос был полон участия и заботы. — Но могу сказать одно: взрывчатка в твоем рюкзаке не имеет к этому никакого отношения. Думаю, все дело в самом черепе. Или же в том, что было внутри его.

Какая-то часть ее сознания зацепилась за эти слова, как утопающий хватается за соломинку. И все же Каи, охваченной чувством вины и раскаяния, было страшно поверить в то, что он ей говорил.

Как будто почувствовав ее внутреннее сопротивление, Хэнк счел нужным добавить:

— Прежде чем прибыть сюда, я прочел отчеты. Прочел про слухи, окружавшие пещеру, про древние предания, передававшиеся старейшинами племени из поколения в поколение. Согласно этим преданиям, на погребальной пещере лежало проклятие, и любой, кто нарушит ее границы, навлечет на нее, а может, и на весь мир, разрушение. — Профессор печально вздохнул. — Возможно, кое-кому следовало к этому прислушаться. Судя по тому, что я узнал, изучая прошлое моего народа, во многих таких преданиях всегда имеется зерно истины.

Его теплые руки и полные участия слова помогли ей успокоиться. И хотя слезы продолжали бежать по ее щекам, Каи нашла в себе силы приподнять голову и посмотреть ему в глаза.

— То есть взрывчатка в моем рюкзаке совсем ни при чем? Взрыв прогремел не из-за меня?

— Нет. Все было гораздо страшнее. Именно поэтому я и отправился на твои поиски. Чтобы тебя защитить.

Каи выпрямила спину и высвободилась из его рук. Он наверняка прочел в ее глазах недоверие.

— Тот взрыв помог взорваться бочке с порохом, что давно уже ожидала своего часа на вершине горы. Когда я потихоньку скрылся с места происшествия, активисты, которые уже собрались там, начинали задирать Национальную гвардию. Обе стороны обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Но и те, и другие уверены в одном.

Каи сглотнула комок в горле, догадываясь, что это такое.

— Они думают, что во всем виновата я.

— Да. И все они тебя ищут. А поскольку там царит жуткая неразбериха, то смею предположить, что сначала они будут стрелять и лишь потом разбираться, кто прав, а кто виноват.

Каи передернулась. Ей стало по-настоящему страшно.

— И что мне теперь делать?

— Во-первых, ты должна честно рассказать мне, что произошло. Все, от начала и до конца. Ничего не утаивая. Правда порой бывает самым надежным щитом.

Она не знала, с чего ей начать. Более того, она не была уверена, что знает всю правду. Но рука профессора нашла ее руку и пожала, вселяя в нее уверенность. И Каи ее обрела, обрела благодаря железной крепости его пальцев, которые тотчас напомнили ей мозолистые руки отца.

Поначалу она заговорила с неохотой. Но вскоре на одном дыхании выложила все — одновременно и чистосердечное, и вынужденное признание. Впрочем, в глубине души Каи знала, что ей нужно сбросить с себя этот груз, пусть частично, переложить его на чьи-то плечи.

15 часов 08 минут

Хэнк не только слушал рассказ девушки, но и исподволь наблюдал за ней. Вопросы он свел к минимуму, тем более что интонация ее голоса порой была красноречивее фактов. Он видел страх в этих янтарных глазах. Она говорила, и вскоре ему уже как на ладони были видны и загнанная глубоко внутрь обида на весь мир, и одиночество после смерти отца, и желание переложить вину на кого-то еще, как-то обосновать бессмысленное убийство. Потерянная и напуганная, в лице военизированной группировки «Волки» она обрела новый дом, новое племя, новые родственные души.

Сколько таких рассказов ему уже доводилось слышать от индейских юношей и девушек! И какой ни возьми, в каждом или разбитая семья, или домашнее насилие, или алкоголизм. В замкнутом мирке резерваций все это цвело пышным цветом. Неудивительно, что юноши и девушки отказывались с этим мириться и искали выход своему гневу. Многие становились на скользкий путь преступлений, у других это выливалось в ненависть к правительству. Были и такие, как Джон Хокс, основатель «Волков», что охотились за этими потерянными душами, играя на юношеском гневе и максимализме в своих сомнительных целях.

Как хорошо знаком был ему этот путь! Он сам, будучи подростком, начал приторговывать наркотиками, сначала в школе, а потом и за ее стенами. Он водил дружбу с темными личностями. Лишь после того, как один из его друзей погиб от рук наркомана, он пришел к вере, мормонской вере, некогда принятой его соплеменниками. В глазах многих это был странный путь к спасению, тем более для индейца. Хэнк знал, какое презрение питают коренные американцы к тем своим соплеменникам, что приняли веру мормонов. Зато теперь его жизнь была исполнена смысла, и он ни разу не пожалел об этом шаге.

С тех пор он ни разу не прошел мимо ни одной заблудшей души, которая только попадалась на его пути. Именно по этой причине он с такой яростью защищал племенные права. Не столько ради самих племен, сколько для того, чтобы сделать жизнь в резервациях богаче, чтобы вселить в сердца молодежи уверенность в завтрашнем дне.

Его собственный отец — пусть он давно в могиле — как-то раз сказал ему: «Лучший урожай там, где лучше обрабатывают землю». Именно этой философией он руководствовался каждый день своей жизни. Когда девушка закончила свой рассказ, она расстегнула куртку, чем снова привлекла к себе его внимание. Из-под куртки Каи вытащила две металлические пластины размером с небольшую книжку.

— Вот почему я не привела в действие зарядные устройства. Я нашла вот это. Как доказательство для Джона Хокса. Хотела показать ему, что золото там не только на том черепе.

Глаза Хэнка удивленно округлились. Она украла две золотые пластины! Он думал, что они все потеряны, погребены под толщей горы.

— Я могу взглянуть?

Каи протянула ему пластину. Хэнк рассмотрел ее в лучах солнца. На почерневшей от грязи поверхности различались странные буквы. Это был единственный ключ к загадке исчезнувшей пещеры с ее массовым самоубийством, с тем, что было спрятано там, с кровью, которую требовалось пролить ради того, чтобы в нее никто не вошел.

Впрочем, интерес Хэнка нельзя было назвать чисто академическим. Его руки слегка дрожали, когда он взял в них золотые пластины. Да, он коренной американец, но он еще и мормон, и историк. Прошлое своей религии Хэнк изучил столь же тщательно, что и историю собственного народа. Согласно его вере, Книга Мормона ведет свое начало от перевода, сделанного с некоего утраченного ныне языка, записанного на золотых табличках. Таблички эти якобы обнаружил Джозеф Смит, основатель Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней. С тех пор время от времени по Америке прокатывался слух о том, что якобы найдены новые клады с такими табличками. Большая часть этих «открытий» на поверку оказывалась в одних случаях чистой воды мошенничеством, в других — голословными утверждениями, не подкрепленными никакими материальными доказательствами.