Айра Левин - Поцелуй перед смертью Страница 20

Через некоторое время послышались шаги, и дверь отворила высокая тощая женщина с лошадиным лицом и мелко завитыми седыми волосами. У нее были красные слезящиеся глаза. Халат из набивного ситца висел на ее худых плечах, как на вешалке. Она окинула Эллен взглядом с головы до ног и спросила: «Что вам угодно?» тем же сухим тоном, который та слышала по телефону.

— Вы, видимо, миссис Арквет, — уверенно сказала Эллен.

— Да. — Женщина вдруг криво улыбнулась, обнажив ненатурально ровные и белые зубы.

Эллен тоже улыбнулась:

— Я двоюродная сестра Гордона.

Миссис Арквет приподняла брови:

— Двоюродная сестра?

— Разве он не сказал, что ждет меня сегодня?

— Нет, не сказал. Я вообще не знала, что у него есть двоюродная сестра.

— Странно. Я писала ему, что буду у вас в городе проездом. Я еду в Чикаго и специально сошла на вашей станции, чтобы повидаться с ним. Видно, он забыл…

— А когда вы ему писали?

Поколебавшись, Эллен сказала:

— Позавчера. В субботу.

— Тогда понятно. — Хозяйка снова улыбнулась. — Гордон уходит рано утром — до того, как доставляют десятичасовую почту. Ваше письмо, наверно, лежит у него в комнате на столе.

— Вот как?

— Сейчас его нет…

— А можно мне на минутку зайти к вам? — перебила ее Эллен. — Я села на вокзальной площади не на тот трамвай, и мне пришлось пройти несколько кварталов пешком.

Миссис Арквет отступила в глубь прихожей.

— Конечно, заходите.

— Большое спасибо.

Эллен прошла в прихожую, в которой пахло затхлым и, когда за ней закрылась дверь, оказалось полутемно. С правой стороны была лестница на второй этаж. С левой арка вела в гостиную, у которой был застывший вид редко употребляемой комнаты.

— Миссис Арквет! — раздался голос откуда-то с задней стороны дома.

— Иду! — отозвалась она. — Вы не против подождать на кухне? — спросила она Эллен.

Миссис Арквет опять блеснула зубами, и Эллен пошла за ней по коридору. Интересно, думала она, почему эта женщина, которая ведет себя сейчас так приветливо, с таким раздражением говорила по телефону?

Кухня была выкрашена в тот же горчичный цвет, что и стены дома снаружи. Посредине стоял стол с белым пластиковым покрытием, на котором были выложены несколько анаграмм. За столом сидел лысый человек в очках с толстыми линзами и наливал в банку из-под плавленого сыра остатки содовой воды из бутылки.

— Это мистер Фишбек, мой сосед, — сказала миссис Арквет. — Мы с ним играем в анаграммы.

— По пять центов за слово, — добавил мистер Фишбек, подняв на лоб очки, чтобы взглянуть на Эллен.

— А это мисс…

— Гант, — сказала Эллен.

— Мисс Гант, двоюродная сестра Гордона.

— Рад познакомиться, — сказал мистер Фишбек. — Гордон — очень славный парень. — Он опустил очки на нос, и его глаза стали огромными. — Ваш ход, — сказал он миссис Арквет.

Она села за стол напротив него.

— Присаживайтесь, — сказала она Эллен, показывая на свободные стулья. — Хотите содовой?

— Нет, спасибо, — ответила Эллен, сняла пальто, повесила его на спинку стула и села.

Миссис Арквет поглядела на открытые буквы посреди круга из перевернутых пустой стороной кверху квадратиков.

— А вы откуда приехали? — спросила она Эллен.

— Из Калифорнии.

— Я и не знала, что у Гордона есть родственники на Западе.

— Нет, я там просто гостила. Сама-то я из восточных штатов.

— А-а… — Миссис Арквет посмотрела на мистера Фишбека. — Передаю вам ход. Что я могу сделать без единой гласной?

— Ага, не додумались! — радостно проурчал он. — П-Р-Ы-Т-Ь. — Он смешал буквы и добавил слово «прыть» к списку, который лежал перед ним.

— Это нечестно, — возразила миссис Арквет. — У вас было время подумать, пока я открывала дверь.

— Ничего тут нет нечестного, — сказал мистер Фишбек.

Он перевернул еще две буквы и положил их в центр круга.

— Ну ладно, начинайте, — пробурчала миссис Арквет, откидываясь на стуле.

— А как идут дела у Гордона? — спросила Эллен.

— У него все хорошо. Занят с утра до вечера: занятия да еще эта программа.

— Какая программа?

— Как, вы не знаете о его программе?

— Он давно мне не писал…

— Он ею занимается уже почти три месяца! — Миссис Арквет с достоинством выпрямилась. — Он ведет музыкальную программу со своим комментарием. Она называется «Дискобол». Ее передают по КБРИ с восьми до десяти вечера каждый день, кроме воскресенья.

— Но это же замечательно! — воскликнула Эллен.

— Ну да, он стал знаменитостью, — продолжала миссис Арквет и перевернула одну букву. — Две недели назад наша газета опубликовала интервью с ним. К нам приходил корреспондент и все такое. Теперь ему обрывают телефон незнакомые девушки. Студентки из Стоддарда. Они нашли его телефон в «Справочнике студентов Стоддарда» и звонят просто для того, чтобы услышать его голос. Он не хочет иметь с ними дела, и на звонки отвечаю я. Как мне надоели эти девчонки! — Миссис Арквет долго смотрела на анаграмму, потом сказала: — Ходите вы, мистер Фишбек.

Эллен спросила, вцепившись пальцами в край стола:

— А он все еще встречается с девушкой, про которую писал мне в прошлом году?

— Это кто же?

— Блондиночка. Небольшого роста. Очень хорошенькая. Гордон упоминал о ней в письмах, начиная с октября или ноября и вплоть до апреля. Мне казалось, что у него к ней серьезное чувство. Но после апреля он перестал о ней писать.

— Знаете что, — сказала миссис Арквет, — я ни разу не видела девушек, с которыми встречается Гордон. До того, как он начал вести свою программу, он уходил по вечерам три-четыре раза в неделю. Но сюда он девушек не приводил. Собственно говоря, кто я такая — его квартирная хозяйка. И ничего мне о них не рассказывал. У меня раньше были другие студенты-квартиранты — так те обожали рассказывать мне о своих девушках. Но они были моложе. Сейчас большинство студентов — ветераны вьетнамской войны. А люди постарше не склонны болтать языком. По крайней мере, Гордон не склонен. Я вовсе не хочу вмешиваться в чужие дела, но мне было бы любопытно что-нибудь о нем узнать. — Она перевернула букву. — А как ее звали? Тогда я вам, может быть, смогу сказать, встречается ли он с ней. Он обычно говорит по телефону на лестничной площадке, и из моей комнаты мне слышно, как он их называет.

— Я не помню ее имя, — сказала Эллен, — но он встречался с ней в прошлом году, и, может быть, вы помните имена некоторых девушек. Если вы их назовете, я, наверно, узнаю.

— Сейчас подумаю, — сказала миссис Арквет, механически передвигая открытые буквы. — Помню, была Луэлла. Я запомнила это имя, потому что так зовут мою невестку. А еще была… как ее… — миссис Арквет от напряжения мысли даже закрыла свои водянистые глаза, — а, Барбара. Нет, это было раньше, когда он был на первом курсе. Так кто же: Луэлла… — Миссис Арквет покачала головой. — Были и другие, но убей не помню, как их звали.

В течение минуты игроки ломали голову над анаграммой, а Эллен молчала. Потом она сказала:

— Мне кажется, что ее звали Дороти.

Миссис Арквет махнула рукой мистеру Фишбеку — дескать, ваш ход.

— Дороти… — Она прищурилась. — Нет, если девушку зовут Дороти, то, по-моему, сейчас он с ней не встречается. Я давно уже не слышала имя Дороти, — в этом я уверена. Конечно, иногда он звонит из автомата на углу — когда ему надо с кем-нибудь поговорить конфиденциально или позвонить в другой город.

— Но в прошлом году у него была Дороти?

Миссис Арквет воззрилась на потолок.

— Не знаю… Не помню, чтобы он звал кого-нибудь Дороти, но не могу с уверенностью сказать, что этого не было.

— А Дорри?

Миссис Арквет секунду подумала, потом пожала плечами.

— Ваш ход, — недовольно сказал мистер Фишбек.

Миссис Арквет принялась двигать деревянные квадратики.

— Наверно, он порвал с этой Дороти в апреле, — сказала Эллен, — потому и перестал о ней писать. Вы не помните, какое у него было настроение в конце апреля? Он не казался нервным, раздражительным?

— Ничего подобного. Он был весной в прекрасном настроении. Все время что-то напевал. Я даже его поддразнивала по этому поводу.

Мистер Фишбек сердито заерзал на стуле.

— Да ладно, ваш ход, — сказала ему миссис Арквет.

Мистер Фишбек отхлебнул содовой, закашлялся и поспешно перевернул букву.

— Опять вы прозевали! — воскликнул он. — Р-А-К-У-Р-С. Ракурс!

— Какой еще «ракурс»? Такого слова нет! Вы когда-нибудь слышали слово «ракурс»? — спросила миссис Арквет Эллен.

— Ну что вы со мной вечно спорите! — визгливо вскричал мистер Фишбек. — Я не знаю, что это значит, но такое слово есть. Я его видел! — Он повернулся к Эллен. — Я прочитываю три книги каждую неделю — как часы.