Юлия Латынина - Только голуби летают бесплатно Страница 20

– Никитин звонит, – сказал Влад.

– Я занят, – сказал Стас. Влад пожал плечами и отошел. Он пришел снова, когда часы показывали без десяти девять.

– Тут эта… Машка звонила. Которая у Семки жила.

Стас усмехнулся.

– Скажи, чтоб приехала.

Аня заехала в салон красоты без пятнадцати восемь. Она никогда не бывала в таких местах, и у нее были очень приблизительные представления о том времени, которое женщине нужно, чтобы привести себя в порядок.

Аня попросила девушек в салоне уложить ей волосы и сделать легкий макияж. Она полагала, что если сама она расчесывается за десять секунд, то мастерам хватит десяти минут.

Девушка стала делать ей макияж и порекомендовала придать правильную форму бровям.

Аня согласилась.

Брови Ани легли над глазами, как два взмаха крыльев, и пока девушка подравнивала последние волоски, Аня сказала, что не умеет их красить. Тогда девушка сказала ей, что у нее очень красивые брови и ресницы, и что их можно покрасить один раз на целый месяц. Аня согласилась, и девушка выкрасила ей ресницы и брови.

Потом другая девушка вымыла ей волосы перед укладкой и сказала, что из-под белых волос уже видны черные. Девушка позвала свою подружку, они посоветовались и предложили Ане сначала покраситься.

– Зачем вы вообще красились? – сказала девушка, – у вас очень красивый цвет волос. Люди с ума от такого сходят. Давайте мы вас выкрасим в темно-каштановый.

Аня подумала и сказала:

– Давайте.

В это время к Ане подошла хозяйка салона и оценивающим жестом взъерошила ей волосы.

– Сначала надо сделать стрижку, – сказала хозяйка, – вам совсем не идет открытый лоб. Вам нужна челочка, косая, и потом, как мы можем уложить волосы, если они у вас на концах секутся? У вас волосы чудные, вы сама красавица, а вы… Где вы такую краску взяли, которой красились? В Мелитополе?

– Но я не могу, – проговорила Аня, – меня человек ждет.

– Ничего с ним не случится! – безапелляционным тоном сказала хозяйка салона. – Да когда он вас увидит, он упадет у ваших ног!

Хозяйка салона видела, что девочка безумно волнуется и никогда еще в жизни не ухаживала за собой. Ей было очень приятно превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя.

А молодой человек? Подождет.

Хозяйка на его месте обязательно бы подождала девятнадцатилетнюю красавицу, приехавшую на шестисотом «мерседесе» с охраной из СОБРа.

Салон проработал на полтора часа дольше обычного.

В половине одиннадцатого вечера из «мерседеса», остановившегося у гостиницы «Хайятт-Аврора», выпорхнула длинноногая девушка в черном вечернем платье, отделанном серебром по низу и по широкой кайме разреза. У девушки были темные блестящие волосы с короткой челкой, пышные и уложенные волосок к волоску, как могут уложить волосы только в очень дорогом салоне, и на шее блестела нитка черного жемчуга, прошитая бриллиантами. Разлетающиеся брови, до неузнаваемости изменившие лицо, были тщательно подровнены, и под ними сияли неправдоподобно огромные глаза, оттененные незаметно, но оттого еще более искусно рукой стилиста.

Каблучки девушки простучали по каменному полу вестибюля, и все, кто был в этот момент в фойе, бросили свои дела и стали глядеть на девушку. Аня подошла к швейцару и сказала:

– Мне к Стасу. Он ждет.

Швейцар внимательно оглядел стоящую перед ним красотку. Судя по тому, что ее привез СОБР на «мерседесе», это был «мерседес» Стаса. Взгляд его одобряюще задержался на длинном разрезе и изысканном макияже. Бриллианты в ушах швейцар принял за стекляшки.

– Миш, проводи девочку, – крикнул администратор.

Откуда-то появился охранник в черной форме и с резиновой дубинкой у пояса. Он повел Аню вниз, в хитросплетение служебных помещений. Стены коридоров были завешаны кабелями, и где-то слышался плеск воды. Коридор кончался дверью, на которой было написано «сауна».

За дверью была небольшая, отделанная дорогим кафелем раздевалка. В раздевалке клубился пар, и никого не было видно. Дальше была какая-то полупрозрачная занавеска.

Аня отдернула занавеску и вошла. Она оказалась в небольшом бассейне, видимо, перестроенном из советского спортивного сооружения. Бассейн сохранил свою прямоугольную форму и размер десять на двадцать пять, но теперь он был отделан светлым кафелем европейской породы, и вдоль вознесенной на три этажа стеклянной крыши вились живые растения и сверкали лампы дневного света. У бортика бассейна был накрыт стол с икрой и водкой. За столом сидели несколько завернутых в простыню мужчин и несколько девиц без простыней и без лифчиков.

Стаса за столом не было. Стас был в бассейне, у самого бортика, и рядом с ним плавала девица, в которой Аня немедленно признала Машу. Маша была без купальника. Она держалась двумя руками за стальной поручень, повернувшись к Стасу задом. Глаза ее были закрыты, и большие роскошные груди вываливались прямо на кафель.

Аня застыла на пороге. Стас, видимо, ее заметил, поскольку он внезапно бросил Машу и полез из бассейна. Выбравшись на кафель, он подхватил широкое синее полотенце, кое-как обмотался и, шатаясь, подошел к Ане.

Стас глядел на нее так, словно он был ложкой, а она банкой икры. Руки Стаса легли ей на грудь.

– Вот это сюрприз! – сказал Стас, – а как нас зовут?

Глаза у него бьши совершенно восторженные, но ни малейшего проблеска сознания в них не замечалось. У Стаса бьши накачанные плечи и белая безволосая грудь. На белой коже хорошо выделялся давний розовый шрам внизу живота, и капельки воды дрожали на розовой плоти. Аня впервые видела Стаса почти голым. Если уж на то пошло, то живьем она вообще впервые видела мужчину почти голым.

Аня попыталась отступить на шаг.

– У-тю-тю! – сказал Стас. – Ты че?

Потом во взгляде Стаса появилось что-то осмысленное.

– Аня? – неуверенно сказал Стас. – Аня?

Его хватка на мгновение ослабела. Аня повернулась и побежала вон, оттолкнув по дороге наконец выскочившего откуда-то охранника.

Стас остался на месте, тупо шатаясь и потирая лоб. Синее полотенце потихоньку сползало с его бедер. Стас поднял голову и посмотрел Ане вслед.

– Ой блин! – вдруг сказал Стас. – Ой блин!

Стас запахнул полотенце и бросился в коридор.

Коридор был извилистый и темный, и сперва Стас побежал по нему не в ту сторону. Он выскочил в холл гостиницы как раз вовремя, чтобы увидеть красные габариты отъезжающего такси. Стас, как был, босиком и в полотенце, вылетел на улицу и заскочил в черный джип, дежуривший у подъезда.

– За ним! – приказал Стас, и водитель, не рассуждая, взял с места на второй скорости. Краем глаза Стас заметил, как за ним бросился джип сопровождения. Красные габариты «Волги» с шашечками уже растаяли на одном из поворотов с набережной.

Такси пыталось оторваться от преследования и уйти дворами, однако бесполезно: через пять минут сумасшедшей гонки два угольно-черных джипа прижали «ГАЗ» к тротуару. Стас выпрыгнул из джипа и рванул дверцу «Волги»:

– Вылезай! – приказал Стас.

На заднем сиденье испуганно жался очень цивилизованный иностранец при плаще и галстуке. В руках у иностранца был толстый бумажник, из которого высовывались ушки кредитных карточек. Иностранец с ужасом глядел на русского грабителя, облаченного в одно полотенце. Грабитель стоял перед ним и шевелил голыми пальцами в ноябрьской грязи.

– Sir, – сказал иностранец, – please don't kill me. Please, that's all the money I…[3]

Стас меланхолически отметил про себя, что совместное предприятие «Хайятт-Аврора», видимо, только что потеряло постояльца. Он не дослушал фразы до конца, захлопнул дверцу такси, прыгнул в джип и погнал обратно.

– Девушка! Девушка в черном платье, темноволосая, на чем она уехала? – закричал Стас.

Швейцар моргал:

– На такси, – сказал швейцар, – вот в аккурат перед той машиной, за которой вы погнались.

– Номер запомнил?

– Г 866 ОУ.

Стас вернулся в бассейн и вынул из воды одного из высокопоставленных сотрудников службы охраны президента. Сотрудник был без плавок и пьяный.

– Номер Г 866 ОУ – объяви «перехват», – приказал Стас.

– Да… под каким предлогом?

– Мне плевать, под каким предлогом!

В такси Аня повалилась на заднее сиденье и горько-горько зарыдала. Господи! Какой дурой она себя выставила!

Не прошло и недели после смерти отца, а она… она разрядилась в тряпки, которые отец дарил всяким шлюхам, и ради кого? Ради человека, который убил ее отца!

Как она могла вообразить, что этот мафиози, этот хладнокровный бандит с железными нервами и белыми волосами обратит внимание на студентку-замарашку!

Да ему... да ему все равно, лишь бы юбка была короткая и попка круглая. Он ни разу, ни разу не дотронулся до нее за все это время, а стоило ему увидеть ее полуголой… Господи, и она позволила этому человеку клеветать на ее отца, обвинять его во всей грязи, в убийствах, в мошенничествах, в которых на самом деле был виноват Стас. И только Стас!