Крис Кузнецки - Крестное знамение Страница 20

— Вы полагаете, что подобное возможно? — с удивлением произнес Роуз.

— Нам известно, что Янсен работал на одну из самых могущественных комиссий Ватикана. Данный факт сам по себе уже достаточное основание, чтобы предположить, что его смерть как-то связана с профессиональной деятельностью. Добавьте к сказанному еще и то, что его распяли, и что убийца оставил надпись, в которой цитируется Библия, и… Ну, вы понимаете, к чему я клоню.

— Минуточку! О каком цитировании Библии вы говорите?

Дайал улыбнулся. Роуз попался на приманку. Истина заключалась в том, что Дайал пытался скрыть библейский аспект от посторонних, опасаясь, что после публикации этих сведений в прессе все религиозные фанатики за мир начнут задавать ему вопросы по Библии, на которые он не сможет ответить. Тем не менее Дайал прекрасно понимал, что если он хочет узнать какие-то важные секреты от Роуза, ему придется раскрыть кардиналу и кое-что из своих секретов. Ничего особенно значительного. Просто чтобы у Роуза сложилось впечатление, что он получает информацию в обмен на сведения, собранные им для Дайала.

Поэтому он произнес заговорщическим тоном:

— Джо, у меня могут возникнуть большие неприятности из-за того, что я собираюсь вам сообщить. Но если вы пообещаете хранить информацию в тайне…

— Вы можете полностью на меня положиться, Ник. Все останется между нами. Обещаю.

Дайал удовлетворенно кивнул.

— Убийца оставил табличку со словами: «Во имя Отца». Прибил ее к кресту над жертвой. Так же как было при распятии Христа.

— Но зачем? — выдохнул кардинал. — Зачем ему это понадобилось?

— Не знаю, Джо. Именно поэтому мне необходимо получить как можно больше сведений об отце Янсене — его обязанностях, врагах, тайнах. Только тогда мы сможем остановить преступников и не позволить им совершить следующее злодеяние. И возможно, кого-то успеем спасти.

— О Господи! Неужели выдумаете, что они не остановятся на одном убийстве?

— Да, и я не удивлюсь, если они совершат его точно таким же способом.

— Вы имеете в виду, что потенциальные жертвы — священники?

— Нет, Джо, я имею в виду, что жертв будут распинать на кресте.

Глава 19

Дорога Ратчадаписек

Бангкок, Таиланд

Раджа Нарайяна баловали всю жизнь. Его отец был могущественным человеком в Непале, и Нарайян не забывал упомянуть об этом любому, с кем сводила его судьба.

Конечно, и в его жизни были свои недостатки, главный из которых состоял в том, что почти любой поступок Раджа сразу же становился известен по всей стране. Поэтому, когда Нарайян ощущал острую потребность совершить что-то дурное, ему приходилось уезжать из Непала в какую-нибудь страну, где его не знали. И вот он в очередной раз выехал в Таиланд.

На дороге Ратчадаписек полно ночных клубов, роскошных отелей и лучших ресторанов во всей Азии, но ничто из перечисленного не интересовало Нарайяна. Он ежемесячно совершал двухчасовой перелет в Бангкок с единственной целью — ради прославленных массажных салонов. В районе, занимавшем всего пять кварталов, располагалось более двадцати таких салонов. Все они предназначались для богатых иностранцев, готовых потратить за одну ночь больше, чем средний тайский рабочий зарабатывал за год.

Нарайяну недавно исполнилось тридцать, и он обладал довольно привлекательной наружностью: черные волосы, темные глаза и самоуверенность не меньше, чем у Мухаммеда Али. Он уже несколько раз посещал Бангкок и тратил в клубе «У Кейт», тихом заведении, расположенном вдали от главной улицы, так много, что владелец был готов к приезду Раджа выгнать всех других посетителей.

Радж потягивал бомбейский мартини, а девицы на высоких каблуках и в нижнем белье рассаживались в «аквариуме» — галерее, огражденной стеной из толстого стекла. Девушки в основном были из Восточной Азии — тайки, кореянки, китаянки и японки. Но самыми почитаемыми здесь считались белокожие красавицы, так как они производили впечатление особой чистоты, даже несмотря на то что чистота эта была фальшивой.

В мире Раджа внешность и производимое ею впечатление было главным.

Девушки подразделялись на четыре категории: «обычные», «супер», «свободные» и «модели». В зависимости от принадлежности к той или иной категории определялась и оплата их услуг.

«Обычные» девицы были самыми дешевыми — женщины старше двадцати пяти со смуглой кожей или те, у которых имелся излишек веса в несколько фунтов. Их ни в коем случае нельзя было назвать некрасивыми. Просто хозяева обнаружили у них крошечный дефект — например, маленький шрам, — который снижал их цену и статус.

В категорию «супер» входили не супермодели, а девушки, обладавшие великолепной подготовкой в искусстве супермассажа — особой технологии с использованием мыла и резиновых матов. В Таиланде он считался самым модным, и ему обучали на специальных курсах пожилые тайки, которые в силу возраста не могли работать в салонах. Для большинства иностранцев тайский массаж является воплощением высшего эротического наслаждения, и ради него они готовы были, забыв обо всем, лететь в Бангкок.

«Свободные» девушки были самыми непредсказуемыми из всех. Они приходили и уходили когда заблагорассудится. Иногда работали в нескольких салонах клубах одновременно. Обычно они сидели у барной стойки и старались поймать взгляд посетителя, уговорить его купить им выпивку, за чем, как правило, следовали дальнейшие услуги.

Нарайян не обращал на них ни малейшего внимания. Его совершенно не интересовали ни «обычные», ни «супер», ни «свободные» девушки. По мнению Раджа, они не заслуживали даже его взгляда и отношения с ними оскорбили бы его самолюбие и фамильную гордость. Для него значение имели только «модели». Они считались сливками этого общества. Лучшими из лучших. Настолько потрясающими, что многие из них появлялись на страницах таких американских журналов, как «Пентхаус» и «Шери».

Когда Нарайян видел таких женщин, он терял власть над собой. Они были потрясающе красивы. А как ходят по подиуму! А как сейчас смотрят на него сквозь стеклянную перегородку — так, словно он для них единственный человек в мире! А как они ласкают свою кожу легкими прикосновениями, шаловливо поглаживая выпуклости и впадины своего тела. Шелковое белье на них подобно росе на цветке лотоса. В их движениях и жестах всегда было что-то удивительно притягательное для Раджа, что-то одурманивавшее.

Нарайян затянулся сигаретой и выдохнул дым через нос, уподобившись голодному дракону. Он приказал, чтобы всех «свиней» выгнали из «аквариума», и сосредоточил все внимание на тех двадцати, что стояли перед ним, пытаясь решить, кто же из них сможет удовлетворить его желания лучше остальных. У всех девушек на белье были приколоты номера, словно они выступали в конкурсе красоты. Только в данном случае победительница получала не золотую тиару и титул «Мисс Таиланд», а приличную сумму и мужчину в постель на несколько часов.

Нарайян не спешил с выбором. Он внимательно рассмотрел каждую, представляя, чем она может порадовать его и чем он — ее. В принятии подобных важных решений торопиться не стоит. Когда же наконец выбор был сделан, Радж кивнул менеджеру, и тот подбежал к его столику словно угодливый официант. Внезапное и быстрое движение насторожило двух охранников Нарайяна, устроившихся рядом с выходами и готовых ко всему. Один из них оказался настолько туп, что выхватил пистолет и прицелился в менеджера. Это настолько вывело Раджа из себя, что он выгнал охранника из клуба, пригрозив собственноручно прикончить, если они вернутся до того, как он закончит здесь свои дела.

Менеджер, которому был хорошо знаком характер Нарайяна, сделал вид, что ничего особенного не произошло. Собственно, именно потому, что так хорошо знал своего лучшего клиента, он лично сам ему и прислуживал. Ему было хорошо известно, чего можно от него ждать.

— Как всегда, ваш любимый номер ждет вас. Вы уже выбрали себе спутницу?

Нарайян потушил сигарету о стол.

— Я хочу их всех. И на всю ночь.

В центре комнаты находилась круглая постель, а неподалеку горячая ванна. Зеркальные стены и потолок запотели от пара. Это несколько разочаровало Нарайяна: ему нравилось смотреть на свое отражение среди «моделей», их умащенных тел, скользивших по нему подобно сладострастным змеям, по очереди его ласкавших и покрывавших поцелуями. В такие мгновения он чувствовал себя царем.

Нарайян улыбался от сладостного предвкушения, сбрасывая на кушетку рубашку, затем брюки и трусы. В подобные минуты он позволял себе быть уязвимым, что случалось крайне редко. Сейчас такая «беззащитность» делала наслаждение еще более острым. Ни охраны, ни оружия, ни одежды. Никакой защиты, кроме презервативов.