Питер Бенчли - Тварь Страница 20

Твари этот звук был незнаком, враждебен и пугающ, а потому ее дыхание участилось. Ее руки свернулись в кольца, щупальца пришли в состояние готовности. Ее цвет изменился, стал более ярким, коричневые тона исчезли, замененные пурпурным и красным.

Существо определило, что шум исходит сверху, поэтому оно начало подниматься по склону в направлении огромного, неестественного, безжизненного предмета, который оно обнаружило раньше. Звук раздался вновь, но звук иного характера — серия быстро повторяющихся ударов. Затем все стихло.

Тварь приблизилась к необычному предмету и парила над ним, отыскивая источник звука. Любой шум, любое изменение в нормальном ритме моря могло означать добычу.

И теперь, когда существо находилось в движении и потребляло энергию, его всепоглощающей потребностью стал голод.

12

Лукас стоял на баке и пропускал через ладони якорный трос, пока не увидел кусок ленты с отметкой пятьдесят морских саженей. Тогда он закрепил трос на утке[16] и стал наблюдать за отклонением носа судна и углом, образуемым тросом. Если дать слишком мало слабины, то есть опасность, что судно вырвет якорь, а если чересчур ослабить трос, то время спуска ныряльщиков будет слишком долгим и они истратят весь воздух.

«Нужно бы дать им возможность добиться успеха, — думал Лукас, — теперь, когда две тысячи долларов практически лежат у меня в кармане».

Когда положение якорного троса удовлетворило рыбака, он снял его с крепительной утки и отправился на корму.

— Нырять, нырять, нырять, — заявил он, ухмыляясь Скотту и Сьюзи, которые выглядели как герои какого-нибудь комикса.

Они были одеты в одинаковые костюмы, голубые с желтыми шевронами под цвет их светлых волос, а к ногам были прикреплены ремнями ножи с красными рукоятками, достаточно большие, чтобы свалить буйвола. Итальянские ласты были такими длинными, что ребята выглядели как какие-то странные утки-мутанты. Их тела перехватывали ремни, пряжки и застежки.

— Ты уверен, что нашел «Дарем»? — спросил Скотт.

— А ты не слышал, как якорь звякнул по палубе там, внизу?

Они не знали, верить Лукасу или нет, поэтому просто улыбнулись, причем оба как будто нервничали.

Лукас провел их к корме, к трапу для ныряния. Казалось, что загар Сьюзи вылинял, ее лицо приобрело пепельный оттенок.

— Все в порядке? — спросил Лукас, прикасаясь к ее руке.

— Да... я думаю, да.

— Вы можете отказаться. Ничего стыдного в этом нет.

— Нет, мы пойдем, — сказал Скотт. — С ней будет все в порядке.

Лукас взглянул на Сьюзи. Она кивнула.

— Ну что ж, это ваш бал, — проговорил Лукас, став серьезным. — Подплывите, не ныряя, к якорному тросу. Схватитесь за него, все проверьте и выждите, пока не почувствуете себя совсем спокойными и хладнокровными. Мне все равно, пусть это займет неделю. Никакой спешки нет. Я не хочу, чтобы вы ушли вниз взбудораженными. Когда будете готовы, то один из вас отправится первым, второй сразу за ним, и я советую вам: немедленно устремляйтесь ко дну, не мешкайте. У вас и так очень мало времени. Всякое лишнее время, если оно будет, используйте для подъема, спокойного и медленного.

Они кивнули, прочистили свои маски и надели их. Лукас передал им камеры: видео в футляре дляСкотта и «Никонос V» для Сьюзи.

Молодые люди подали друг другу знак, подняв вверх большой палец.

— Эй, — проговорил Лукас — Еще одно, последнее. Смотрите не перепугайте никого там внизу.

Он улыбнулся, чтобы показать, что немного пошутил.

Ребята не улыбнулись в ответ.

Едва оказавшись в воде, они наполнили воздухом свои костюмы и, лежа на спине и борясь с волнами, направились к носу судна.

Лукас прошел на бак и следил, как они подплыли к якорному тросу. Они вертели в руках и проверяли то одну, то другую часть своего снаряжения и о чем-то переговаривались.

Затем взяли мундштуки в рот, выпустили воздух из костюмов и ушли под воду.

Лукас посмотрел на часы: 10.52. К одиннадцати часам он или станет на две тысячи долларов богаче, или попадет в такую историю, о какой он даже не хотел и думать.

Тварь дважды проплыла вдоль и поперек огромного неестественного предмета. Звуковые вибрации прекратились, и никаких других признаков добычи больше не появилось.

Глаза существа заметили слабый свет наверху. Здесь прохладная вода смешивалась с более теплой, поэтому животное отплыло от необычного предмета и начало опускаться обратно в темноту.

Но вдруг оно вновь почувствовало движение: приближалось нечто, и звуки свидетельствовали о том, что это нечто — живое.

Тварь вновь опустилась на неестественный предмет, и ее огромное тело примостилось среди теней; она выжидала.

По мере того как что-то, производящее движения, приближалось и скрипучий звук дыхания живых существ становился громче, окраска твари стала меняться.

Скотт продвигался вниз по якорному тросу, перебирая его руками; видеокамера, пристегнутая к поясу с грузилом, болталась рядом. Теперь он находился в сумеречной пустоте, окруженный синевой. Он приостановился, чтобы проверить показания манометра — 2500 фунтов, вполне достаточно, и глубиномера — 120 футов. Скотт не видел под собой ни затонувшего корабля, ни дна.

Ощущение было жутковатым — ощущение одиночества, — но не пугающим, так как напряженность якорного троса давала чувство успокоения. Там внизу что-то есть, ведь якорь зацепился за что-то.

Если это затонувший корабль — прекрасно, если нет, что же... они сэкономят две тысячи долларов. Скотт все еще не придумал, как объяснить старику аванс по тысяче долларов наличными, который он и Сьюзи взяли каждый на свою кредитную карточку.

А где Сьюзи?

Скотт обернулся и взглянул вверх. Она была довольно далеко, вися на якорном тросе на глубине в пятьдесят или шестьдесят футов — может быть, боялась, а может, чувствовала затруднение с давлением на уши.

Он ничем не мог помочь ей. Пока она над ним, с ней все должно быть в порядке.

Коувен может присмотреть за ней.

Скотт смыл пятно тумана с маски, наклонился вниз и стал искать дно.

На глубине 160 футов он увидел судно, и у него перехватило дыхание. Все было так, как описывал Коувен. Казалось, что призрачный корабль плывет прямо к нему, огромный, невообразимый. А рядом на дне, с левого борта, ближе к носу корабля, как раненый бегемот, безучастно смотрящий своими маленькими глазками, лежал тупорылый локомотив.

Фантастично!

Скотт хотел задержать спуск на время, достаточное, чтобы отстегнуть видеокамеру от пояса, включить свет и приготовиться к съемке. Но несмотря на то, что он энергично работал ногами, он чувствовал, что продолжает погружаться. Со всей аппаратурой он был слишком тяжел для этой глубины. Его костюм из неопрена сжался и потерял плавучесть, а сам Скотт был слишком тяжел и поэтому опускался чересчур быстро. Парень нажал клапан, накачивающий в костюм воздух, и снова стал почти нейтральным по весу в воде. Он проверил свой манометр — тот показывал 1800 фунтов — и приказал себе контролировать дыхание.

Затем он нацелил камеру на нос судна, нажал на кнопку и стал постепенно погружаться.

Что бы это ни было, медлительное и неуклюжее, но оно было живое.

И оно приближалось.

Тварь распустила свои щупальца, пошевелила хвостовыми плавниками и очень медленно начала двигаться из тени в направлении добычи.

Скотт опустился на нос корабля. Он все еще дышал слишком быстро. Он мог слышать биение своего сердца, но не обращал на это внимания. То, что он видел, было невероятно. Какие размеры!

Парень нащупал что-то, за что мог зацепиться ногами, чтобы придать себе устойчивость, — это был туалет, бог ты мой, прямо на палубе! — и поднес видоискатель камеры к своей маске, пытаясь как-то уместить все в рамку.

Его мир сузился до крошечного квадрата с зеленым светом в одном углу и цифрами в другом.

Скотт почувствовал изменение в ритме воды вокруг, но не повернулся, чтобы узнать причину. Возможно, это просто всплеск в размеренном течении, или, может быть, поблизости опустилась Сьюзи.

Он заметил неясное, похожее на тень движение в самом углу рамки, но принял его за обман зрения, вызванный неравномерностью света.

Что-то прикоснулось к Скотту. Он дернулся, повернулся, но увидел только какое-то пурпурное пятно.

А затем это нечто обхватило юношу вокруг грудной клетки и стало сдавливать его.

Он уронил камеру, развернулся, но это нечто продолжало сжимать тело Скотта. Теперь в обхватившей его плоти появилось еще что-то колющее и острое, словно ножи. Скотт услышал треск — это его ребра ломались, как щепки для растопки.

Последнее, что он увидел сквозь маску, был пузырек крови.

Сьюзи не могла увидеть ничего — ни над, ни под собой. Она старалась сохранить способность контролировать ситуацию, не поддаваться панике. Почему Скотт не подождал ее? Предполагалось, что они будут погружаться вместе, Лукас настаивал на этом, они согласились. Но нет, Скотт ушел один. Нетерпеливый. Эгоистичный. Как всегда!