Серж Брюссоло - Дом шепотов Страница 20

– Гвен расстроена. За последние годы ее состояние ухудшилось. Кризисы случаются все чаще и чаще. В ее бреде есть доля истины, однако в том, что касается природы Рекса, она ошибается. Существо, которое мы упорно продолжаем называть Фейнисом, не имеет ничего общего с миром демонов. Он не приспешник Сатаны, не падший ангел, вышедший из геенны огненной. Это кое-что другое. Нечто вроде существа…

– Вы хотите сказать – душевнобольной, убийца?

Микофски провел правой рукой по голому черепу, покрасневшему на солнце. Казалось, ему не по себе.

– Сейчас я попробую вам объяснить, с чем Вы столкнетесь, – понизив голос, произнес он. – Причиной всему стало кино. Кинематограф производит фильмы, которые смотрят сотни миллионов зрителей. Персонажи, там фигурирующие, становятся объектами страстного поклонения. Ими восхищаются, им поклоняются, как богам. Толпы ломятся в темные залы, чтобы пасть ниц перед этими новомодными божествами так же, как древние египтяне ходили в храмы, чтобы пасть ниц перед изображениями Ра или Осириса. Сегодня мы поклоняемся не богу, а звездам. Карикатурам на божественное. Все это обожание в конце концов породило мощный напор энергии. Электростатический напор, который возможно измерить, – он такой же сильный, как молния.

Сара отступила на шаг. Она прекрасно понимала, что за этим последует. Микофски оказался гуру секты чокнутых, которые во множестве развелись в Калифорнии. Она искала способ закруглить разговор, не спровоцировав при этом взрыв ярости толстяка, чья грузная фигура внушала опасения и призывала к осторожности.

– Подумайте! – припечатал бывший преподаватель. – Чем публика восхищается больше всего? А?

– Ну… актерами, – промямлила Сара. – Вы сами только что это сказали.

– А вот и нет! – пророкотал ее собеседник. – Вы ошибаетесь. Зрители никогда не видели актеров из плоти и крови. Их благоговение относится прежде всего к образам этих актеров… Образам, отпечатанным на пленке. Образам из желатина. С течением времени персонажи, которые движутся на экранах всего мира, становятся более живыми, чем люди, которые их играют. Они превращаются в магические иконы, каждую минуту вбирают в себя любовь очарованной толпы, насыщаются ею, раздуваются от нее. Таким образом они подпитываются, словно электричеством.

– К чему вы клоните? – оборвала его Сара.

Микофски задыхался. Полбу его ползли крупные капли пота.

– А к тому! – прорычал он. – Раздувшись от энергии, некоторые образы, более любимые, чем другие, отделились от пленки. В конце концов они ожили. Энергия может все. Она разрушает, но она же дает жизнь, создает новые существа…

«Хватит уже, я достаточно наслушалась», – решила Сара и попыталась сесть в свою машину. В ту же секунду толстая рука Микофски схватила ее за запястье и остановила.

– Нет, – прошипел он. – Вы не свалите, это было бы слишком просто. Вы дослушаете меня до конца. Если вы будете продолжать разыгрывать из себя идиотку, то подвергнете опасности всех нас. Рекс Фейнис – жертва того процесса, который я вам только что описал. Сначала это был обыкновенный актер, как все прочие. Существо из плоти и крови. Звезда. Но женщины всего мира обожали его с такой силой, что спровоцировали возникновение двойника. Образ Рекса отделился от пленки и стал жить своей жизнью, превратился в существо. Нечеловеческое существо, порожденное любовью фанатов.

Сара билась, не в силах выскользнуть из его цепких рук. Теперь она уже была уверена, что имеет дело с помешанным. Ей стало страшно.

– Да успокойтесь же! – приказал ей собеседник. – Я ничего не придумываю. Я пытаюсь спасти вам жизнь. И тогда произошло то, что происходит всегда, когда желатиновый призрак отделяется от своей основы. Двойник Фейниса отыскал своего «родителя», настоящего актера, и убил, чтобы занять его место. Чтобы не быть всего лишь образом, копией. Понимаете? Целлулоидные призраки одержимы этой идеей: стать единственными, разрушить того, кто дал им жизнь, заменить его, занять его место.

– Понимаю, – пробормотала девушка, надеясь, что колосс наконец-то успокоится.

– Настоящий Фейнис умер, был убит своим двойником, который похоронил его в подвале виллы в Беверли-Хиллз, – продолжал Микофски. – Каждый раз все происходило одинаково. Двойник убивал своего прародителя и занимал его место. С этой минуты поведение актера полностью менялось. Когда изучаешь историю звезд кино, замечаешь, что часто существует «до» и «после». Именно это и произошло с Рексом, и тому есть немало свидетельств. Его близкие, агент, режиссеры, гримерша – все в один голос заявляют, что в один прекрасный день непонятно почему Рекс начал вести себя очень странно. Он стал другим – жестоким, холодным, бесчеловечным. Он тут же перестал интересоваться женщинами – это он-то, который до того был неисправимым ловеласом. В его биографии имеется трещина. То же самое произошло со многими другими звездами – они тоже стали жертвами своих целлулоидных двойников.

Сара поняла, что ей придется выслушать лекцию до конца. Единственный способ избавиться от сумасшедшего – играть по его правилам, как она поступила, беседуя с Гвеннолой.

– Это призраки Голливуда, – прошептал Микофски. – Вампиры из желатина, которые подпитываются поклонением толпы. Пока их обожествляют, им не нужно ничего другого, чтобы существовать. Энергия, исходящая от миллионов поклонников, подпитывает их и дает им невероятную силу. Теперь вы понимаете, почему кожа Рекса всегда была такой холодной? Почему она была такой белой, а его глаза и губы – серыми? Потому что это было существо, вышедшее из чернобелых фильмов. Все его гримерши в один голос утверждают, что от него плохо пахло. На самом деле от этого существа исходил запах целлулоида, нагретой кинопленки! И именно поэтому он выполнял самые опасные трюки и не разбивался. Поэтому его раны и переломы заживали за выходные – это был не человек. Любовь киноманов сделала его непобедимым. Чем популярнее он был, тем совершеннее становился его образ. Успех позволял ему довести имитацию до совершенства. В вечера премьер, когда его фильмы имели невероятный успех, его белая кожа становилась живее и теплее. Он переставал вонять целлулоидом и распространял вокруг себя запах пота… человеческого пота.

– Хорошо, – сдалась Сара. – Вы меня убедили. Они живут только за счет успеха.

– Именно так. Когда они на вершине славы, все хорошо. Они становятся похожи на людей, иногда даже – очень мимолетно – могут испытывать какие-то чувства… Но, увы, мода проходит, зрители непостоянны. Вчерашнего идола сегодня называют бездарем или устаревшим актером. А для призраков, которыми кишит Голливуд, это крах.

– Им не хватает источника энергии?

– Точно. Их фильмы больше не показывают по всему миру, их уже не смотрят миллионы зрителей. Это означает, что энергия, генерируемая от созерцания образов, уменьшается. Этот недостаток оказывает губительное действие на органический баланс призраков. Они бледнеют, слабеют, словно начинают таять. Очень скоро у них не хватает сил на то, чтобы двигаться. Единственная для них возможность продолжать существовать – стать вампирами, пить кровь человеческих существ. Такие вливания их немного подстегивают, позволяют продлить иллюзию. Но их тело хрупко и постоянно находится на грани исчезновения. Они должны подпитываться снова и снова. Именно так поступал Рекс Фейнис. Он убивал. Не для удовольствия, как воображали некоторые, но чтобы выжить. Он организовывал тайные дуэли, чтобы потом пить кровь своих жертв. Ему ничего не стоило быть лучшим, чем его противники, фехтовальщиком, потому что он по определению был вымышленным персонажем. Артистом в исконном, греческом смысле слова. Эти попойки позволяли ему подкрашивать свою внешность, казаться человеком. А потом, когда публика отвернулась от него, ему пришлось продолжать убивать, просто-напросто чтобы выжить. Он убивал направо и налево, хватался за любую возможность. Так он уничтожил родителей Гвеннолы. К тому же этот маневр позволил ему наложить лапу на состояние бедной малышки, то есть потихоньку спускать ее деньги, так как он почти вышел из моды и его гонорары уменьшились.

– Если вы считаете, что Рекс не был человеком, то как он мог умереть под обломками своего дома? – спросила Сара.

– В ту пору своей жизни Рекс был очень уязвим, потому что его поклонники отвернулись от него. Его телесная оболочка начала разлагаться. На самом деле, можно сказать, что он гнил. У него теплилась надежда, что можно вернуть любовь зрителей благодаря фильму Владека Варшавского, но этого не случилось. Для него все было кончено. Слишком типический актер – «смуглый любовник». Этот образ устарел и вышел из моды. А так как ему не хватало энергии, в сценах драк у него начиналась одышка, что относили на счет возраста, и эти слухи не прибавили ему популярности. Землетрясение застало его в неудачный момент – обломки буквально его раздробили. Его тело взорвалось, как тело медузы. Под обломками не нашли практически ничего. Лишь его лицо осталось нетронутым, только поэтому его опознали без проволочек. Делать вскрытие смысла не было – причина смерти была очевидной.