Александр Мишкин - Anamnesis. Том 1 Страница 20

– Кларочка, сейчас нам придётся расстаться! – решительно заявил я.

Она непонимающе посмотрела на меня. Я пояснил:

– Пока расстаться. Как видишь, события приняли совершенно нежелательный оборот. Охотятся явно за мной, так что тебе просто опасно находиться рядом…. А мне сегодня ещё непременно нужно попасть в несколько мест. Времени очень мало, так что давай пока попрощаемся. Идёт?

– Не идёт! – топнув ножкой, девушка просто вскипела, – Мне показалось, что вы взяли меня в союзницы, разве нет? А теперь – бросаете? И я вовсе не боюсь опасностей! – она в негодовании вздёрнула носик, – И потом, вы что, собираетесь отправиться за жезлом в одиночку? Это же безумие!

Вот тут она права. В одиночку мне и в самом деле не справиться. Но… я с сомнением посмотрел на неё: в качестве боевой единицы девушка явно не годилась. Но и отстранить теперь Кларочку от этого неожиданного приключения, ставшего уже нашим совместным, я не мог. Мешало внезапно возникшее чувство долга.

Я почувствовал себя полной свиньёй, сначала показавшей ребёнку вкусную конфетку, а потом цинично сожравшей её на глазах у ревущего малютки. «Мы в ответе за тех, кого приручили…» – некстати вспомнился Экзюпери.

Покопавшись в себе ещё чуток, я понял, что не только высокое чувство ответственности за ближнего своего руководит мною. Просто взыграло либидо. Всё-таки, Кларочка чертовски привлекательна…

– Ладно, будем считать, что союз заключен. Но сейчас нам всё равно придётся разделиться. Давай твой мобильник!

Она с готовность протянула мне телефон.

– Да нет, номер мобильника! – поправился я, – я тебе позвоню через пару часов. А ты пока найди свой загранпаспорт.

– Ой, он у меня как раз новый, поменяла недавно! – радостно воскликнула Кларочка и, посерьёзнев, добавила: – Пал Палыч, вы не думайте, у меня деньги есть! Я поездку сама оплачу, ладно?

Я неопределённо хмыкнул. Моя вновь обретённая компаньонка топнула ногой:

– Я серьёзно говорю! За себя я буду платить сама!

– Кларочка, предлагаю компромисс: расходы в поездке буду нести я, как организатор и подстрекатель. А твои капиталы пусть будут неприкосновенным запасом. Что-то мне подсказывает, что они нам пригодятся. По рукам?

Девушка подумала мгновение и тряхнула волосами:

– По рукам!

Мы обменялись рукопожатием и номерами телефонов. Кларочка, пританцовывая, направилась было к калитке, но, вспомнив что-то, бегом вернулась:

– Пал Палыч, будьте осторожней, ладно? – она привстала на цыпочки, чмокнула меня в щёку и упорхнула.

Приятно, всё-таки, владеть тайной!

Глава 9

Машина с красным крестом на борту, поблёскивая «мигалками», подъехала к стоящему на углу мужчине, не по-летнему одетому в строгий тёмный костюм. Боковая дверь отъехала в сторону и Охотник (тот самый, Кларин мучитель!) шагнул в проём. Дверь закрылась.

– Ну что, убийцы – самоучки, облажались? – мужчина, недобро усмехаясь, обвёл взглядом понурых «врачей».

Выглядели те нездорово. Один из них, усевшись верхом на носилки, любовно баюкал загипсованную руку. Со вторым, вылезшим из-за руля, дело обстояло намного хуже: из-под повязки, наподобие чалмы укрывающей почти всю голову, сверкали маленькие заплывшие глазки, окружённые грандиозными кровоподтёками. Оба шумно дышали и молчали. Охотник ещё раз осмотрел своё воинство.

– Как дети малые, честное слово! Вам что было велено? Отвечать, живо! – прикрикнул он.

– Светина оглушить, печать забрать. Доктора потом доставить к зеркалу, оставить до темноты. Девчонку не трогать, – уныло ответил стукнутый табуреткой.

– Правильно. А вы что сделали? Вернее, что попытались сделать до того, как Светин вас уложил рядком? – почти ласково спросил Охотник.

– Ну…, мы так и пытались сделать. Я на него с дубинкой, а он вон как… кто ж знал, что он дзюдо знает…

– Айкидо.

– Что? – не понял ушибленный.

– Айкидо, говорю. Не дзюдо, а айкидо.

– Один хрен… – подал голос однорукий.

– Не скажи… своего противника надо знать. А не переть на него, выпучив глазёнки, как баран на бронепоезд, – назидательно произнёс Охотник, – А что, пистолетиком тоже помахать пришлось? И всё зря?

– Нечисто там что-то. Я бы его уложил, но меня табуреткой стукнуло! – пожаловался парень в чалме.

– Стукнул? – уточнил Охотник.

– Нет, именно стукнулО! Она прилетела из кухни… сама! И – меня в лоб. А потом ничего не помню.

– Сама прилетела, говоришь? А маленьких зелёных человечков с рожками ты там не заметил? Или парочки летающих тарелок? – голос Охотника становился всё холоднее. Чувствовалось, что ему стоит огромных усилий сдерживать гнев.

– Я правду говорю, шеф! – обиделся «доктор» и показал на однорукого, – Вон, хоть у него спросите!

– Всё точно! Табуретка сама летала, Светин её не трогал! – подтвердил загипсованный.

– Хватит! – Охотник в сердцах громыхнул кулаком в дверь. – О летающих табуретках мы поговорим как-нибудь потом! А пока – молчать и слушать новое задание! И чтобы без отсебятины на этот раз! Иначе… – он понизил голос до шёпота, – иначе летающие табуретки покажутся вам райскими птичками.

– Вопрос можно? – подала голос жертва табуретки.

– Можно. Но короче.

– Почему бы девчонке самой не доставить дока к зеркалу? Он, вроде бы, на неё запал. Оглушила бы или вколола чего.… Или просто бы заманила под благовидным предлогом…

– Ага, известно каким! – цинично хохотнул однорукий.

Охотник досадливо поморщился:

– А подняться мыслями чуть повыше пояса не пробовали? Впрочем, где уж вам… ладно, объясняю: дражайшая Клара Артуровна – наши глаза и уши. Наша «пятая колонна»… или и это надо объяснять? Нет? Чудненько. Так вот, когда вы облажаетесь в очередной раз, а в том, что вы облажаетесь, я почти не сомневаюсь; и милейший доктор Светин вновь скроется в неизвестном направлении, кто, по-вашему, сообщит нам, где его искать и что он собирается предпринять? А? Не слышу ответа. То-то же. А вот если Кларочка сейчас раскроется, предприняв неудачную попытку остановить нашего доктора, то отлавливать его потом на просторах России и Греции будет весьма затруднительно… Так что, горе-вояки, придётся вам самим потрудиться. Да вы не бойтесь, – усмехнулся Охотник, увидев поскучневшие лица своих подопечных, – Меняем тактику. Вступать в прямой контакт с Пал Палычем вам не придётся. Пока не придётся. Так что у вас будет некоторое время для зализывания ран. Сейчас цель – только печать. Вряд ли док до отъезда будет таскать её с собой: со слов покойного грека, она каменная и, видимо, тяжёлая.

– И где её искать? У Палыча дома? – поинтересовался однорукий.

– Дома, на работе, где угодно. Напрягите фантазию. Вполне возможно, нам поможет в поисках Кларочка… но пока – ищите сами! – Охотник прищурился, – И ещё: если вдруг контакта с доктором избежать не удастся, запомните – не убивать! Он нам нужен живым. По крайней мере, пока. Всё ясно?

«Врачи» закивали головами.

– Вот и славно. А я пока свяжусь с нашими друзьями в Афинах. В конце концов, зачем нам ждать, пока карту найдёт Светин, верно? – с этими словами Охотник отодвинул в сторону дверь и выпрыгнул в июльскую жару.

Расставшись с Кларочкой, я набрал номер Петровича. Тот долго не отвечал. Минуты через три, наконец, я услышал крайне заспанный и недовольный Ванькин голос:

– Алё!

– Петрович, не спишь? – ехидно поинтересовался я.

– Теперь уже нет! А ты чего звонишь в такую рань? – Петрович издал долгий смачный зевок, – Случилось что?

– Случилось. Ты в отпуске давно не был?

– Год. А что?

– Появилась чудная возможность весело отдохнуть. С приключениями. У тебя загранпаспорт есть?

– Есть. А… – Петрович, видимо, проснулся и начал проявлять признаки мозговой активности, – Это никак с Антониди не связано?

– Попал в яблочко. Поиграем в Индиану Джонса?

– Значит, всё-таки, не бредил старик, а?

– Ты даже представить себе не можешь, до какой степени не бредил! Я к тебе заеду сейчас? – для приличия спросил я Ваньку.

– Заезжай. У меня пиво есть! – похвастался он и отключился.

Обещанное пиво как-то быстро закончилось. Видимо, оттого, что Петрович, увлечённо слушая мой рассказ, нервно сосал банку за банкой, практически не отрываясь. Прикончив последнюю, он озадаченно повертел её в пальцах, с надеждой перевернул, потряс… и с тяжёлым вдохом смял в комок.

– В-общем, надо ехать! – подвёл я итог своему повествованию и воззрился на задумчивого полуголого Петровича. Разумеется, я рассказал ему лишь то, что услышал от Димаса, благоразумно умолчав о Хруле, Ульях и прочей мистике. Не время пока…