Крис Муни - Комната мертвых Страница 21

Такое впечатление, что эта женщина, Рейнольдс, обладала самой уродливой ванной комнатой на свете: розовая керамическая плитка до половины стены и такой же пол; душевая кабина с потрескавшейся цементной штукатуркой, почерневшей от плесени; ржавый туалетный столик, зеркало которого усеивали пятна от высохших капель воды.

В пустой спальне дальше по коридору ее поразили голые белые стены с царапинами и дырами от гвоздей, которые никто не удосужился зашпаклевать. Паутина в углах. Грязно-синее ковровое покрытие с темно-коричневыми следами от упавших непотушенных окурков износилось до дыр. Она заглянула в крошечный гардероб. Пусто,

Сделав шесть быстрых шагов по коридору, Джейми вошла во вторую спальню. Те же самые голые белые стены, то же самое грязное ковровое покрытие. Гардероба нет вообще. Она направилась вниз.

Кухню явно отделывал в конце шестидесятых или начале семидесятых годов какой-то дальтоник. Шоколадно-коричневые обои, местами выгоревшие на солнце, совершенно не сочетались с горчичного цвета посудными шкафчиками и линолеумом на полу в оранжево-черную клетку. Трещины и разрывы в обоях кто-то замазывал клеем, а лохмотья протертого линолеума крепились к полу гвоздями или канцелярскими кнопками.

К кухне примыкала небольшая квадратная гостиная, изумрудно-зеленый ковер которой был сплошь заставлен картонными коробками — как вскрытыми, так и заклеенными скотчем. Коричневая трехместная софа, кресло и небольшой диванчик на двоих были отодвинуты в угол комнаты.

Дождь все не унимался, и по комнате гуляло эхо от капель воды, барабанящих по крыше и оконным стеклам, Джейми нашла телефон, небольшую беспроводную модель черного цвета с автоответчиком, на верхнем из трех ящиков, приткнувшихся к темно-желтой стене между двух окон.

Автоответчик был выключен. Она нажала кнопку «воспроизведение». Механический голос сообщил, что «новые сообщения отсутствуют». Джейми не убирала палец с кнопки. Прозвучал долгий сигнал, и из динамика донеслось:

— Кевин, это Карла Демпси, твоя соседка. — Сильный бостонский акцент и неистребимая хрипотца в голосе, свидетельствующая о приверженности его обладательницы к сигаретам «Мальборо», курить которые она начала, вероятно, сразу же после того, как появилась на свет из материнской утробы. — Я видела, как ты упаковывал вещи, и заехала, чтобы выразить соболезнования по поводу твоей мамы, но дверь оказалась заперта. Она была чудесной женщиной, да упокоит Господь ее душу. Береги себя.

Небольшая пауза, и слова:

— Вторник, два тридцать три пополудни.

Долгий сигнал.

Сообщений больше не было. Джейми вернулась в кухню.

На круглом столике с мраморной столешницей в беспорядке валялись маркеры, катушки скотча и пузырчатая упаковочная пленка. Рабочие поверхности и посудные шкафчики были пусты. Дверь в задней части кухни, обшитая шпоном под красное дерево, открывалась на темный лестничный пролет, ведущий вниз, в подвал. Джейми понадобилось некоторое время, чтобы отыскать выключатель.

В подвале было влажно и прохладно, пахло плесенью и еще чем-то… гнилостным. Подвал оказался на удивление большим. Он освещался единственной голой лампочкой, свисающей с потолка над стиральной машиной и сушильным шкафом. Пол вокруг лестницы был забетонирован, но дальше в глубину сменялся утрамбованной землей. У штабеля небольших картонных коробок из-под виски на полу перед старым дубовым спальным гарнитуром стояла лопата.

Джейми оказалась перед невероятно высоким платяным шкафом антикварного вида, покрытым красным лаком и узором из позолоченных листьев. Разлапистые ножки его зарылись в землю, и шкаф ощутимо накренился на левый бок, Верхняя его часть, украшенная вырезанными из дерева крыльями, едва не касалась потолка. А за шкафом Джейми наткнулась на полузасыпанную могилу, в которой лежали кости.

19

Взгляд Джейми перешел от могилы на коробки из-под виски. У нее зачесалась кожа головы и по телу побежали мурашки, когда она снова взглянула на груду человеческих костей, которые уже успели потемнеть от долгого пребывания в земле. Несколько самых длинных были сломаны, чтобы поместиться в картонную коробку.

Среди костей виднелись два человеческих черепа. Один из них, с длинными волосами, был уложен в пластиковый пакет.

И тут дверь наверху отворилась. По доскам пола прямо у Джейми над головой зазвучали тяжелые шаги. Дверь захлопнулась, и снова раздались шаги, но уже другого человека.

Двое. Двое вошли в дом, и один из них находился в кухне — а она оставила дверь в подвал открытой, да еще и включила внизу свет!

За платяным шкафом Джейми спрятаться не могла. Между полом и низом древнего шкафа виднелось пространство в фут шириной. Так что когда они спустятся вниз — а они непременно спустятся, тут двух мнений быть не может, — то сразу же увидят ее. Нет, надо укрыться в другом месте, а потом застать их врасплох. Вот только где?

Джейми взглянула в противоположный угол, где в тени притаились древний резервуар с бензином и нагреватель горячей воды. Это было бы прекрасное укрытие, если бы только они не отстояли от стены всего на шесть дюймов. Спрятаться за ними не было никакой возможности. Свободного места за стиральной машиной и сушильным шкафом тоже не было. Она в отчаянии повернулась к мебели, стоявшей рядом с платяным шкафом.

Старинный комод, длинный и широкий. Можно лечь за ним на землю и притаиться.

Джейми протиснулась за комод и взялась за один его конец, моля Бога, чтобы ящики не оказались забиты всяким барахлом. Комод легко и бесшумно оторвался от пола, и она осторожно передвинула его на несколько дюймов. Вот так, отлично. Теперь здесь вполне хватит места, чтобы укрыться.

— Бен, ты там, внизу?

Голос имел характерные тягучие интонации Лягушонка Кермита, самой известной из кукол «Маппет-шоу». Джейми не сомневалась, что он не принадлежит мужчине, который окликнул Бена, стоя у подножия лестницы.

Джейми улеглась на спину и согнула ноги, упершись подошвами кроссовок в собственные ягодицы. «Глок», который она крепко держала обеими руками, был у нее между коленей. Она бездумно смотрела на паутину, раскинувшуюся в переплетении медных труб и деревянных досок пола, и вслушивалась в тяжелые шаги по лестнице. Теперь они звучали уже совсем близко — человек спустился в подвал и остановился у платяного шкафа.

Вытянув шею, она взглянула в двухдюймовую щель между торцом комода и стеной и увидела пару высоких баскетбольных кроссовок и яркую цветастую рубашку навыпуск. Вьющиеся седые волосы. Водитель Бена.

Вниз спускался второй человек. Джейми вслушивалась в его приближающиеся шаги. Они остановились по другую сторону комода.

— Кончай свои дурацкие шуточки, Пит. Или ты думаешь, что мой подвал прослушивается? У меня что, камеры здесь установлены или как?

Джейми услышала, как что-то опустилось на комод. Раздался негромкий щелчок, за которым последовало тоскливое завывание, но все быстро закончилось.

— Твой дом один раз уже стоял на прослушке. — Небрежный, захлебывающийся голос с легкой шепелявостью — голос человека, который любит грызть ногти. — Осторожность еще никому не вредила. А стоит проявить беззаботность, как случаются ошибки, которые и приводят к аресту и поимке. Уж кому-кому, а тебе это должно быть прекрасно известно.

— У тебя что, болит запястье? Ты все время массируешь его.

— Я растянул его, когда играл в теннис. Шаги отошли от комода и снова остановились.

— Кто там в коробке?

Мужчина с женственной шепелявостью — Питер. Джейми не видела ни его, ни водителя Бена. Он отошел в сторону.

— Линда Бурк и еще какая-то шлюха, имя я забыл, — отозвался водитель Бена.

— Удивительно, как твоя мать ничего не унюхала.

— Мы глубоко их зарыли, а потом еще и засыпали известью.

— Бурк… Кажется, я помню ее мать. Диана. По-моему, она уехала из города примерно через год после того, как исчезла ее дочь.

— Где-то так.

— А что с ней сталось?

— Мы похоронили ее рядом с дочерью.

— Вот и славно.

— Как насчет того, чтобы пропустить прогулку в прошлое и вернуться к делам нашим грешным?

— Ты разговаривал с Джеком? — поинтересовался Питер.

— Нет. Я решил залечь на дно, пока вы, парни, сами меня не найдете. Где он, кстати?

— Наблюдает за домом. А теперь расскажи мне, что ты видел прошлой ночью.

— Оставаться рядом с домом я не рискнул и припарковался выше по улице, на Клермонт-стрит. Когда «хонда» Кендры свернула на Уолтон, я позвонил Бену и сообщил ему расклад. После этого я сидел в машине и ждал звонка. Не успел я опомниться, как вижу, что на улицу выруливает патрульная тачка. А что сказал Тони?

— Почти ничего. Когда он позвонил, то крикнул, что кто-то поднял пальбу и ворвался в дом. Он получил две пули в грудь и истекал кровью. Он решил, что нападавший был женщиной.