Максим Шаттам - Во тьме Страница 21

Бролен обошел стоявшие возле одной из стен строительные леса и направился к хорам. Настоятеля не было и там. Он двинулся в глубину церкви, и за занавеской обнаружил дверь с надписью «Частное помещение».

— Есть кто-нибудь? — спросил Бролен негромко, а затем повторил вопрос громче.

Не получив ответа, он толкнул дверь и вошел в темный коридор, уводивший в дом священника. Бролен повторил вопрос, но не услышал в ответ ничего, даже эха. Дойдя до угловой комнаты, он вдруг увидел перед собой человека Бролен вздрогнул, а его визави вскрикнул от страха Это был тучный человек лет сорока с вихрами волос и покрытым экземой лицом.

— Что вы здесь делаете? — спросил он испуганным голосом.

— Здравствуйте, я частный детектив. — Бролен показал удостоверение. — Сожалею, что напугал вас… Я зашел в церковь и никого там не увидел… Если это возможно, я бы хотел побеседовать с отцом Деви.

Толстяк осмотрел Бролена с головы до ног и спросил недоверчивым голосом:

— О чем?

— Об исчезновении женщины. — Бролен изобразил дружескую улыбку и произнес мягко, но настойчиво: — Это очень важно. Не исключено, что отец Деви поможет мне ее найти. Она в опасности.

Он проговорил все это медленно, давая собеседнику возможность взвесить каждое слово. Казалось, священник пребывает в смущении.

— Но… отец Деви больше тут не служит, мистер. Он уехал в Филадельфию месяц назад.

Неудача. Бролен сунул руки в карманы и подумал о сигарете.

— А вы давно здесь?

Красное лицо приняло гордое выражение.

— Три года. Я отец Франклин-Льюитт.

— В таком случае, полагаю, вы тоже сможете мне помочь. Но все должно остаться между нами, это конфиденциальное дело. Могу я доверять вам?

Священник возмутился.

— Я человек тайны, сын мой, — произнес он, указывая рукой на окружающее его пространство так, будто все вокруг являлось безусловным подтверждением его слов.

— Хорошо. Вы знаете Мередит Паунер?

— О да, это девушка, пропавшая в прошлом году. Она часто бывала здесь, у нее душа настоящей христианки! Вы насчет нее?

— В некотором роде. Полагаю, полиция уже задавала вам вопросы, но я хочу еще раз уточнить, не приходилось ли вам видеть здесь человека, который бы приставал к ней… или, скажем, беседовал с ней?

— Нет… если честно, она общалась со всеми.

Бролен кивнул, ничего иного он и не ожидал. Он вытащил фотографию Спенсера Линча, которую ему дала Аннабель, и показал ее отцу Франклину-Льюитту:

— А этот человек приходил сюда?

Священник взял фото и некоторое время разглядывал снимок.

— Ну… Думаю, да. В конце концов, это же очевидно, поскольку… — На его лице отразилось замешательство. — Цветные… я плохо их знаю, но этот мне знаком; не могу сказать, как его зовут, но он бывал здесь. Те же глаза навыкате. Да, он часто сюда являлся. Молча сидел в глубине церкви, всегда на одном и том же месте.

Бролен поморщился. Он убрал фотографию.

— Всегда сидел в глубине? — уточнил он. — Кто-то еще садился рядом с ним или он был один.

— Нет, он был один, по крайней мере, я никого рядом с ним не видел. На последнем или предпоследнем ряду слева, где-то там. Скажите, вы ведь частный детектив, так?

— Точно.

Казалось, священник колеблется, ищет способ высказаться, водя языком по губам.

— Что такое? — спросил Бролен.

Священник выдохнул и качнул головой:

— Нет, нет. Я просто спросил, чтобы понять, почему именно частный детектив, а не полиция, вот и все.

Бролен внимательно посмотрел на нервничающего собеседника, однако все еще сомневался.

— Я работаю на одну семью.

Отец Франклин-Льюитт сделал вид, что его это интересует, но было понятно, что он где-то далеко, в собственных мыслях. Он проводил Бролена по узкому коридору обратно в храм. Б церкви находились две женщины, сидя на переднем ряду, они молча молились. Бролен горячо поблагодарил священника и оставил ему свой номер телефона на случай, если вдруг что-то произойдет; потом они расстались. Священник остался в алтаре, чтобы навести там порядок, а Бролен направился через храм к последним рядам скамеек.

Детектив присел слева, возле лесов, и стал изучать пол. Ему показалось странным, что Спенсер каждый раз занимал одно и то же место; он еще не встречал никого, кто поступал бы так же.

Спокойно, не торопись! Может, это такая привычка всегда оставаться сзади, в тени. Он просто молился или размышлял здесь…

Да, но почему на одной и той же скамье, в одной и той же части церкви?

Бролен доверял интуиции. Слишком круто, чтобы оказаться совпадением.

Не найдя ничего, он перешел к следующему ряду, встав на колени на холодный пол. Пальцы Бролена скользили по земле, собирая шарики пыли.

Тут ничего нет! А что ты, собственно, рассчитываешь найти, Шерлок? Ярко светящийся так?

Он вытащил из кармана ручку-фонарик, которую носил как раз для таких случаев, и стал светить перед собой, изучая пол сантиметр за сантиметром.

Когда одна из двух женщин, шедшая к выходу, поравнялась с ним, она разгневанно и одновременно с беспокойством посмотрела на него и, не задерживаясь, вышла.

Бролен еще сильнее нагнулся вперед, чтобы заглянуть под скамьи. Не торопясь, осмотрел все. И ничего не нашел. Тогда он вернулся назад, на последний ряд, с которого начал, и внимательно осмотрел его снова. Он почти лег на пол, чтобы взглянуть на сиденья снизу. И тут что-то привлекло его взгляд. В метре от себя он заметил прилепленный к скамейке квадратный кусок скотча. Бролен подполз ближе, лег на спину и обнаружил еще один липкий квадрат — под скамейкой, — а также следы от похожих кусочков, наклеенных раньше. Некоторые выглядели очень давними, однако другие казались вполне свежими. Детектив возликовал.

Я поймал тебя, Спенс. Вот как ты общался с другими членами вашего клана, да? Вы клеили записки под сиденья, вот так, чтобы никто не видел и не знал о них, ваше братство обменивалось соображениями и приказами, и ни один посторонний человек понятия не имел об этом.

Он вытащил из кармана пальто кожаный конверт и достал оттуда пластиковый пакетик; в нем был пинцет, которым Бролен отклеил скотч. Торжествуя, он убрал квадратик туда; каждый раз, продвигаясь вперед в каком-то деле, находя новые улики, он чувствовал что-то вроде головокружения.

Сверху, спрятавшись на возвышении между двумя подсвечниками, почти не видимый в дыму только что зажженного кадила, за ним с озадаченным видом наблюдал отец Франклин-Льюитт.

16

До начала второй половины дня Джек Тэйер, Брэтт Кахилл и Аннабель О'Доннел прорабатывали все возможные зацепки, которые могла дать им почтовая открытка. Тэйер не хотел смириться с тем, что один из трех подходящих им Джонов Уилксов, житель Филадельфии, не имел ни отца, ни какого-либо знакомого с инициалами «J.C.». Этот Уилкс пообещал подумать еще, но было очевидно, что он просто не хочет больше тратить время на общение с полицейскими.

Вновь прибывший Брэтт Кахилл отличался собственным стилем работы: начиная вежливо, он, как только ему казалось, что собеседник о чем-то умалчивает, давал выход своему гневу. Утром он позвонил в издательство насчет открытки. Натолкнувшись на вялую реакцию сотрудницы компании, Брэтт принялся сначала давить на нее, тянул из нее слова почти силком, а затем сосредоточился на азиатском акценте женщины, делавшем ее ответы трудными для понимания. Ни разу не проявив хотя бы малейшую некорректность, он пустил в ход все свое коварство. Получив от нее все что хотел, Кахилл повесил трубку, а затем еще дважды под вымышленными предлогами перезвонил, как он выразился, «просто чтобы пощекотать ей нервы»; в будущем она должна быть более разговорчивой. За его улыбчивой внешностью скрывался резкий и целеустремленный человек. Тэйер и Аннабель начинали понемногу узнавать его.

Вудбайн, раздраженный масштабом, который приняло дело, назначил им встречу в «стакане» на час дня. Все расселись по местам, держа в руках наскоро купленные у Таннера сэндвичи, и уставились на капитана. Полицейские изложили шефу свои выводы по поводу загадки «верховий Делавера» и живших в тех краях трех Джонов Уилксов, с которыми они попытались наладить контакт. Аннабель объединила информацию об этих троих: адреса, род занятий, подробное криминальное досье.

— Не имея возможности дозвониться до двух Уилксов из трех, я послал запрос в местные участки, — добавил Тэйер. — Ни того, ни другого не оказалось дома. Второй Джон Уилкс, из Пенсильвании, сейчас на отдыхе в Канаде, и, чтобы достать его, мне пришлось бы сидеть на телефоне двадцать четыре часа подряд. Наконец, третий Уилкс из списка — из Нью-Джерси — торчит у себя дома, но не подходит к телефону, нет настроения, как пояснил клинтонский шериф. Этот тип знает о нашем предстоящем визите — маленькое путешествие нам бы не помешало, — закончил он, передавая слово Брэтту Кахиллу.