Майкл Маршалл - Измененный Страница 21

— Доброе утро, мистер Мур. А вы, наверное, Каррен Уайт?

Мы признались, что мы именно те, за кого себя выдаем.

— Не хотите побеседовать в офисе?

Я помотал головой.

— Здесь лучше. — Мне не хотелось идти в помещение. Тогда могло бы показаться, что мне есть что скрывать от посторонних взглядов.

Баркли жестом отдал приказ, и Холлам пододвинул к столу еще два стула.

— Вы знаете, из-за чего мы здесь?

— Каррен мне сказала. Но… что именно случилось?

— Если бы мы знали, то не приехали бы к вам. Или приехали с другой целью.

Каррен проговорила возмущенно:

— И что все это значит?

— Не поймите меня неправильно, — ответил шериф. — Я не думаю, что кто-то из вас причастен к исчезновению Дэвида Уорнера. Но из того, что рассказала мне мисс Уайт, я заключил, что вы собирались продавать его дом.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— В данный момент мы не знаем, что именно произошло и когда. Два часа назад мы побывали в доме Уорнера. И нашли улики, подтверждающие, что тот был похищен, возможно, ранен или даже убит.

— Улики?

— Цифровая запись с охранной системы была удалена. В ходе расследования в кухне обнаружились следы крови и вмятина, очень похожая на оставленную пулей. Вполне вероятно, что кровь принадлежит Уорнеру, но пока мы не получим подтверждения от экспертов, мы не сможем продвинуться дальше. Пока что мы с помощником заполняем пробелы в наших сведениях.

— Ясно, — сказал я. — Но мне кажется, помощник шерифа Холлам сегодня утром расспросил обо всем очень подробно. Вряд ли я смогу что-нибудь добавить.

Каррен обернулась ко мне.

— Я беседовал с ним дома, перед работой, — пояснил я, стараясь говорить таким тоном, словно ко мне заходил чистильщик бассейнов. — Я не стал упоминать об этом… ну, потому что Уорнер пропал меньше суток назад.

Она кивнула, но я понимал, о чем она думает: «Может быть, и так, но все-таки ты заговорил об Уорнере, не успела я войти в контору. Тебе это не кажется несколько странным?»

Каррен взглянула на часы.

— Я только что вспомнила, что у меня назначена встреча, — сказала она Баркли. — Ничего, если я пойду в офис и позвоню, чтобы ее перенести?

— Конечно, — ответил шериф. — Мы зайдем к вам, когда переговорим с мистером Муром. — Есть еще один момент, — продолжил он, когда Каррен ушла, и положил на стол лист бумаги. Вроде бы ксерокопию станицы из блокнота с дополнительными примечаниями, сделанными уверенным почерком. — У меня имеется запись того, что вы сказали моему помощнику, и из-за ваших слов мы столкнулись с одной проблемой.

— Какого рода проблемой?

— Вы должны были встретиться с мистером Уорнером во вторник вечером, так? Он не пришел, а вместо этого поручил помощнице договориться о новой встрече. Так вы нам сказали?

— Да, — подтвердил я.

— Хорошо. Так вот, она утверждает, что ничего такого не было.

— Как это? Чего именно не было?

— Да ничего. Мы разговаривали с… как ее… Меланией Гилкисон час назад. Она отрицает, что беседовала с вами во вторник вечером и вообще когда-либо.

— Что за чушь, — разозлился я и вынул телефон. — Вот же она, в списке вызовов.

Я поглядел на Холлама.

— Мисс Гилкисон, — сказал коп, — этот номер не принадлежит.

— Но это номер, с которого она мне звонила. И я ей перезванивал и говорил с ней, — я сверился с записью, — в восемь шестнадцать.

— Она утверждает обратное.

— Но… с чего бы ей утверждать обратное?

— Вот это-то мы и хотели бы узнать, — сказал Баркли.

— Погодите минутку, — быстро проговорил я. — Я ведь наверняка смогу все прояснить. — Я ткнул в кнопку большим пальцем. Оба копа бесстрастно взирали на меня. В трубке раздался гудок, еще один. Еще. — Не отвечает, — сказал я, отменяя вызов. — И голосовая почта не включена.

— Именно это выяснили и мы, — сказал Баркли. — Мисс Гилкисон говорит, что никогда не видела этого номера. Она показала нам офисные записи, и среди них такого номера не обнаружилось. Она также уверяет, что ее шеф вовсе не собирался продавать дом. И сестра мистера Уорнера подтверждает, что тот ни разу об этом не упоминал. Он сам построил этот дом, когда решил сюда переехать. И нет никаких доказательств, что он хотел избавиться от своей недвижимости.

— Ничего не понимаю, — сказал я. — Вы ведь беседовали с Каррен по телефону? И знаете, что она тоже встречалась с ним по поводу продажи дома, верно?

— Да, так она нам сказала.

— Значит, вот вам и доказательство, разве не так? Может, он просто не счел нужным поставить в известность этих женщин? Сестру и помощницу.

— Но ведь вы сами сказали, что последняя устраивала вашу встречу с Уорнером во вторник вечером. На которую он, как вы говорите, тем не менее не явился.

— Я понимаю, что это звучит как-то нелепо.

Копы лишь молча посмотрели на меня.

Я поднялся вместе с ними, когда те отправились в контору, чтобы побеседовать с Каррен. И так и стоял, пока они не скрылись внутри. Я понятия не имел, куда идти и что делать.

В этот момент со стороны шоссе появился мужчина в пиджаке, черных джинсах и белой футболке. Он внимательно оглядывал дома, вполне вероятно подыскивая недвижимость для покупки. В нормальном состоянии я немедленно ухватился бы за подобную возможность, подошел бы к этому человеку и познакомился с ним.

Но в этот раз я отвернулся. В данный момент я вовсе не чувствовал себя риелтором. Я чувствовал себя человеком, который узнал, что его проблемы гораздо сложнее, чем он думал; настолько сложны, что он даже не в силах понять их суть.

Дэвид Уорнер отправился в самоволку.

Это факт.

До разговора, состоявшегося только что, часть моего разума отказывалась принимать на веру эту информацию. Мало ли что тебе рассказали об исчезновении кого-то — ведь это не значит, что человек действительно пропал. Каррен ведь могла и ошибиться, или же… Хорошо, ладно, разумеется, это чушь собачья, я оказался не прав. Это мы проехали. После беседы с полицейскими, которые не просто подтвердили, что Дэвид Уорнер исчез, но и ясно дали понять, что твои слова кажутся им сомнительными, реальность здорово бьет по голове. И особенно чувствительно, когда один из полицейских — шериф, с которым ты неоднократно обменивался любезностями в различных общественных местах.

Каких-то три часа назад Уорнер был самым главным — более того, единственным — подозреваемым, способным подкинуть фотографии на мой компьютер, хотя из этого и не вытекало четких ответов на вопросы: как, когда и с какой целью. Теперь же у меня не было ничего. Уорнер по-прежнему может иметь отношение к этим картинкам, но я никак не могу с ним переговорить, чтобы подтвердить его причастность или хотя бы выяснить, каким образом это ему удалось. И его помощница тоже оказалась оборванной ниточкой.

А потом, словно гром среди ясного неба, на меня снизошло озарение: так все и должно быть.

На мгновенье я замер, пока мысли пытались выстроиться в четкую линию и поплыть в одну сторону. В следующий миг ноги сами понесли меня по тротуару вокруг террасы ресторана, мимо бассейна, на пляж.

Если Уорнер действительно имеет отношение к фотографиям, ничего удивительного, что он не захотел со мной встречаться. Какую бы игру он ни затеял, она закончилась, в особенности если вдруг окажется, что он действительно мертв. Его нет поблизости, чтобы подтвердить или опровергнуть то, что, кроме меня, важно еще одному человеку — Стефани. Другими словами, преступника я вычислил. И неважно, что я не понимаю, зачем он это сделал. Неважно даже то, сделал ли он это в действительности.

Мне всего лишь нужно нарисовать картину, где все будет выглядеть именно так.

Я остановился, так и не шагнув на песок. Стеф до сих пор не ответила ни на одну из моих эсэмэсок. Поэтому я решил позвонить ей. Но меня поджидала голосовая почта. Я не знал, какое сообщение оставить, поэтому просто повесил трубку. Было почти три часа дня. Какая у них длинная конференция. И как долго мы со Стеф уже не общались. Мысль засела у меня в голове, и я набрал конторский номер Стефани.

Ответил ее заместитель, Джейк.

— А, Вил-ли-ам, — пропел он. — Какая прелесть. Как ты поживаешь в этот очаровательный денек?

— Цвету и пахну, — ответил я, точно зная, что Джейк не наркоман, не извращенец, просто он всегда так разговаривает. — Хотел узнать, в котором часу у Стеф заканчивается конференция.

— Конференция? А, встреча с этой шишкой, Максвинн Сондерс?

— Точно, — сказал я. — Скоро она уже освободится? А то что-то мероприятие затянулось.

— Освободится? Милый, да все закончилось уже несколько часов назад!

— Правда?

— Ну, господи, конечно. Они выкатились отсюда в половине двенадцатого. И все улыбались до ушей.

— А потом?