Максим Шаттам - Душа зла Страница 22

Оказавшись на улице, Джульет глубоко вдохнула прохладный воздух, стараясь прийти в себя. Небо было серым, по нему плыли густые облака, наступал октябрь со своим кортежем из гроз и дождей — каждый год одно и то же. Она пожалела, что была резка с этим бедным парнем. Он конечно же не хотел ее обидеть, она сама все неправильно истолковала. Быть может, он просто старался ей помочь.

«Ты все время лажаешься», — упрекнула она себя.

Рядом, в телефонной кабинке, какая-то молоденькая студентка громко засмеялась, и Джульет вздрогнула от неожиданности.

«Блин, мне и вправду нужно поскорее вернуться домой и расслабиться».

Однако идея вновь оказаться в одиночестве в огромном доме была не очень ей по душе: как только начнут подкрадываться первые тени сумерек, она вновь станет вздрагивать от малейшего шума, это она прекрасно знала. И всю ночь не сомкнет глаз.

В первый раз за долгое время Джульет пожалела, что родители уехали и что она отказывалась следовать их советам. Но мать замучила бы ее вопросами, стараясь убедиться, что с дочерью все в порядке, а ей сейчас нужно было совсем не это.

Перед глазами возник образ Джошуа Бролена, она вспомнила, как ей было приятно, когда он был рядом, его чувство юмора, вселившее в нее уверенность и снова научившее улыбаться. Ему не надо рассказывать о том, что именно ей пришлось пережить, он и так это прекрасно знал; подобная мысль успокаивала Джульет. Она все чаще и чаще вспоминала Бролена.

Не задавая себе больше никаких вопросов, девушка пересекла лужайку возле кампуса и вошла в первую попавшуюся свободную телефонную кабинку. В справочной службе она узнала номер Криминального отдела полиции Портленда, дозвонилась в Главное управление и сумела узнать прямой номер инспектора.

— Криминальный отдел, слушаю, — произнес в трубке женский голос.

— Я бы хотела поговорить с инспектором Броленом, если можно, — попросила Джульет.

— Как вас представить?

— Джульет Лафайетт.

— Не кладите трубку, пожалуйста.

Джульет прижалась к стеклу и стала ждать. Несколько минут спустя в трубке вновь раздался голос телефонистки:

— Его сейчас нет на месте, я могу ему что-нибудь передать?

— Нет, это не срочно, спасибо.

Джульет повесила трубку, затем попробовала позвонить Бролену домой, но там включился автоответчик. Джульет хотела было оставить сообщение, однако не стала этого делать и с грустью уронила голову на грудь.

«Я не могу постоянно надоедать ему. Нужно взять себя в руки и не поддаваться минутным слабостям. Все это уже в прошлом, все давно закончилось, и я не должна, услышав первую же новость об убийстве девушки, терять голову. Мне надо быть сильной. Я уже как следует выплакалась, и сейчас наступил момент поднять голову, начать новую жизнь, беспокоиться по какому-нибудь другому поводу».

Она глубоко вздохнула.

«Это испытание — тест, который должен помочь мне окончательно выздороветь, — повторила она про себя. — Если я пройду его в одиночку, я смогу поставить окончательную точку в этой истории и больше никогда не стану сходить из-за нее с ума».

Поправив ремень сумочки на плече, она направилась в сторону машины.

Синий «жук» свернул к Шенандоа-террас, музыка наполняла салон. Джульет слушала «Битлз», когда вдруг заметила припаркованный у ее дома мини-вэн. Она притормозила.

Из крыши микроавтобуса торчали пучки антенн и несколько «тарелок», похожих на металлические одуванчики. На боку мини-вэна красовался логотип местной телекомпании KFL.

Журналисты явились по ее душу. Они наверняка терпеливо ждут ее, сидя в своем микроавтобусе, и когда она появится, тотчас выпрыгнут наружу и забросают ее вопросами. Особенно им хочется знать, как она встретила новость о появлении типа, подражающего Портлендскому Палачу. Быть может даже, они надеются, что Джульет заплачет и им удастся снять какую-нибудь душераздирающую сцену, которая могла бы стать сенсацией.

Девушка внимательно разглядывала мини-вэн, чей двигатель работал на холостом ходу. Из приоткрытого окошка водителя поднимался дымок, потом она увидела, как рука выкинула на проезжую часть окурок.

— Они ничего от меня не добьются, — процедила она сквозь зубы.

«Жук» выехал задним ходом на Камберленд-роуд и направился на северо-запад. Всего несколько минут спустя машина остановилась на вершине холма, откуда, как на ладони, был виден весь город. В пятистах метрах справа находился лес, за которым располагалась вилла Джульет; сомневаться не приходилось: белый мини-вэн все еще торчал возле дома. Девушка повернулась и поднялась на крыльцо дома Камелии.

Если журналисты хотят заставить ее говорить, им придется запастись терпением и провести всю ночь на свежем воздухе.

13

Бролен вошел в свой кабинет и увидел там Бентли Котленда, послушно ожидавшего, стоя возле стеклянной перегородки. Солнце бросало искры света на его костюм-тройку, и Бролен не смог удержаться от презрительной гримасы, увидев, как помощник прокурора замер, скрестив руки и любуясь своим отражением в стекле.

— О'кей, как мне лучше вас называть? Помощник прокурора Котленд?

— Нет-нет, это слишком официально. Зовите меня Бентли. Я бы хотел, чтобы мое присутствие среди вас было как можно более скромным.

«Это слишком официально! Он хочет дать мне понять, что он — дорогой костюм, а я — пара кроссовок, увязших в дерьме!» — подумал Бролен, который все никак не мог смириться с идеей терпеть Бентли рядом на протяжении всего расследования.

— Отлично, Бентли. Я — Джошуа.

«Бентли. Откуда взялось это имя?» — Бролен внимательно разглядывал молодого человека, стоявшего напротив него. Самое большое — тридцать лет, донельзя высокомерный педант, прямиком из большого университета, как минимум магистр права. Черные волосы с густым слоем геля напоминают металлические стержни, а двойной подбородок делает его еще смешнее. «Первый образец человека-мутанта», — усмехнулся Бролен.

— С чего мы начнем? — спросил Бентли.

Бролену вдруг стало стыдно. Возможно, Бентли и папенькин сынок сверх всякой меры, с которым невыносимо находиться рядом, но сейчас он попал в самую точку. Он не тратил время на какие-то отвлеченные рассуждения. Действительно, пора было приниматься за расследование.

— Прежде всего распределим обязанности с теми, кто занимается этим делом.

Бролен подошел к телефону и, набрав номер Ллойда Митса, попросил его зайти. Затем он позвонил и Салиндро.

— Лейтенант Салиндро наделен полномочиями участвовать в расследовании? — удивился Котленд.

Секунду поколебавшись, Бролен ответил совершенно искренне:

— Ларри Салиндро безусловно обладает большим чутьем, чем многие инспекторы с этого этажа, и его присутствие может принести нам большую пользу. Кроме того, он знает город лучше, чем кто-либо другой, это тоже может нам пригодиться.

Котленд медленно кивнул в знак согласия, но от Бролена не ускользнуло его выражение лица: ему не понравилось, что тут имеет место нарушение правил.

Ллойд Митс вскоре зашел в кабинет Бролена, почти сразу же к ним присоединился и Салиндро, единственный из четырех мужчин, одетый в форму. Все расположились вокруг большого стола для совещаний. Кабинет Бролена был просторным, в нем стояли стеллажи, заваленные папками, в углу находилась софа, предназначенная для тех случаев, когда приходилось оставаться здесь на ночь, стены были покрыты листками бумаги с самыми разными пометками. Своеобразный центр нервной системы, где сходились импульсы всех дел, которые вел Бролен. Его личный командный пункт.

Обросший черной бородой Ллойд Митс занял место в конце стола, возле Бентли Котленда, тем временем Салиндро закрыл жалюзи, благодаря чему комната погрузилась в спокойный полумрак.

— Итак, что нам в настоящее время известно об этом деле? — спросил Бролен, открывая тонкую папку.

Салиндро втянул живот и, не заглядывая в записи, стал рассказывать:

— У нас есть жертва, девушка двадцати лет, личность которой не установлена. Она была убита неизвестным в ночь со среды на четверг. Надо отметить, что ее тело было подвергнуто тем же ритуальным увечьям, что и тела жертв Лиланда Бомонта, прозванного Портлендским Палачом. Этот почерк я бы назвал индивидуальным.

— Поскольку у нас пока нет отчета судебно-медицинского эксперта, давай не будем горячиться, ладной — прервал его Митс. — Мы еще не знаем, отчего она умерла, а также какие именно увечья нанес ей убийца.

— Ллойд, я ведь ее видел и могу тебя заверить, что руки у нее отрезаны по локоть. И на лбу — след кислоты, — с мрачным видом поправил его Бролен. — Это почерк Лиланда.

Митс провел рукой по бороде, скрывавшей его щеки.

— Все знали, что руки служат для него фетишем, СМИ неплохо на этом поживились. Но откуда кислота на лбу? Кто еще был в курсе, кроме нас? — спросил он.