Карен Уайт - Записки на полях соленых книг Страница 22

– Значит, судя по вашим словам, в этих слухах есть доля истины?

Роберт выглядел немного расстроенным, когда положил руку на плечо Кэт.

– Полагаю, это возможно. Просто никто еще не видел немецкую подлодку, и судя по всему, в Вашингтоне тоже этому верят, поскольку мы не получили официального приказа о затемнении на восточном побережье.

Питер подался вперед.

– Но вы, конечно же, сообщите нам, если береговая охрана будет усилена, чтобы дамы могли чувствовать себя в безопасности.

Роберт немного помедлил с ответом.

– Мне не положено говорить о таких вещах, сэр, но могу заверить, что военный флот и береговая охрана сделают все возможное для защиты побережья. Эти дамы и их соседи могут спокойно спать по ночам.

– Ну, что ж, хорошо, – Питер отступил назад и прикоснулся к Мэгги, которая едва не задохнулась от внезапно нахлынувших чувств.

Роберт взглянул на свои наручные часы.

– Я отправляюсь во Флориду с новыми рекрутами, так что мне пора идти.

Он взял Кэт за руки и нежно посмотрел на нее. Тихо, так, чтобы слышать могла только она, он добавил:

– Увидимся через две недели.

Так и не поцеловав Кэт, – несомненно, из-за присутствия Мэгги и Питера, – он попрощался и ушел. Кэт грустно посмотрела ему вслед, и Мэгги на мгновение поверила, что ее действительно тяготит разлука с этим человеком.

Кэт снова повернулась к ним и подошла к старому дубовому прилавку.

– Что это? – спросила она и взяла пакет Мэгги, не дожидаясь ответа. Прежде, чем Мэгги успела забрать подарок, Кэт раскрыла его и выложила чулки на папиросную бумагу. Прикоснувшись к ним кончиками пальцев и словно желая убедиться, что чулки изготовлены из настоящего шелка, она воскликнула: – Какой чудесный подарок! Не слишком подобающий для джентльмена, но обещаю никому не рассказывать.

Кэт укоризненно взглянула на Мэгги перед тем, как убрать чулки обратно в пакет и положить его на прилавок. Потом она опустила голову и тяжело вздохнула.

– Должно быть, это замечательно – иметь мужчину, который так заботится о тебе, – она посмотрела на Питера, и ее глаза вдруг наполнились слезами. – Не знаю, как я буду обходиться без Роберта. Он на самом деле помогал мне отвлечься от горя.

Она нахмурилась, сведя брови к переносице, но даже так выглядела хорошенькой.

– И он обещал починить мне окно, но так и не успел. Теперь мне придется пытаться сделать это самой, надеюсь, я себя не изувечу.

Питер оставался невозмутимым и не поддался на уловку, несмотря на то, что Кэт положила ладонь на его руку.

– Разве вы не можете подождать, пока он не вернется?

Она фыркнула:

– Конечно, могу! Но в теплые дни в моей комнате становится так душно, что я начинаю задыхаться, и у меня болит голова. Как после этого я буду помогать Мэгги?

Оба посмотрели на Мэгги, которая чувствовала себя так, как будто находилась в лодке, которая вот-вот готова закружиться в водовороте.

– Ты можешь спать в моей комнате, Кэт, – по крайней мере, до возвращения Роберта или до тех пор, пока я не найду кого-нибудь, кто починит тебе окно. Уверена, Лулу не будет возражать, если я предложу ей вернуться в ее старую комнату.

Кэт покачала головой.

– Я не могу так поступить с бедняжкой Лулу. Ей тоже нужен свежий воздух.

Она взглянула на Питера из-под густых черных ресниц.

– Я надеялась, что Питер мне поможет. Ведь вы могли бы уделить мне час-другой, правда?

Мэгги хотелось крикнуть «Нет!», взять Питера в охапку и убежать как можно дальше от Кэт. Но она больше не была подростком и не могла вести себя как девочка. К тому же, если она не может доверять Питеру, не лучше ли расстаться с ним сразу? Она старалась не думать о Джиме и о том, что тоже доверяла ему.

В конце концов она обнаружила, что согласно кивает.

– Разумеется. Так или иначе, мне нужно распаковать несколько коробок, которые принесли сегодня.

С разочарованным видом, от которого у Мэгги сразу же полегчало на сердце, Питер повернулся к ней.

– Хорошо. Но я заберу тебя в шесть часов, ладно?

– Отлично, – с наигранной бодростью ответила Мэгги. Она старалась контролировать свое дыхание, пока наблюдала, как Питер идет к выходу в сопровождении Кэт. Звякнул колокольчик, и дверь захлопнулась.

Лулу изо всех сил бежала по грязным улицам, усыпанным песком и ракушками, к дому своей подруги Эми на Сод-стрит. Ее легкие болели от холодного воздуха, но спина была потной, несмотря на прохладную погоду. Она крепко сжимала книгу, предвкушая уединение в одной из комнат, где уже убралась Марта и где она смогла бы погрузиться в книгу, ни на что не отвлекаясь.

Но сначала Лулу нужно было показать книгу Эми хотя бы для того, чтобы подруга немного позавидовала ей, и обещать, что она даст ее почитать, как только закончит сама.

Она бегом поднялась на скрипучее парадное крыльцо и постучала во внешнюю дверь с москитной сеткой, большей частью порванной и прогнившей. Когда никто не ответил, Лулу заколотила по второй деревянной двери с такой силой, что хлопья облупившейся краски посыпались на пол.

– Эми! – крикнула она и отступила назад, чтобы ее голос донесся до спальни подруги. Не заметив никакого движения за верхними окнами, она посмотрела ниже и увидела, что кто-то заменил голубую звезду в окне гостиной на такую же звезду, но только золотого цвета.

Лулу осторожно закрыла внешнюю дверь, подошла к окну и подняла руку к стеклу. В горле стоял комок. Разумеется, она знала, что это такое: у них была такая же звезда, которую Мэгги вывесила в окне после гибели Джима. Тогда Лулу даже не пришло в голову поинтересоваться, почему Кэт сама не сделала это.

Она медленно спустилась по ступеням, потом повернулась и посмотрела на опустевший дом. Вернется ли Эми когда-нибудь? Лулу обошла вокруг дома и направилась на задний двор, где стояло бутылочное дерево, подаренное миссис Бейли.

Они с Эми учредили клуб, для которого еще не придумали названия, но уже начали оставлять друг другу секретные записки в бутылках, где обсуждали свои тайные встречи, идеи и даже имена других девочек, которых они могли бы пригласить стать членами клуба.

Когда Лулу завернула за угол, то замерла как вкопанная. Дерево лежало на земле, по-видимому, опрокинутое сильным ветром; бутылки раскатились в разные стороны, но остались целыми. Лулу подошла ближе, почти радуясь тому, что дерево нельзя винить в смерти мистера Бейли. Если бы оно осталось стоять, то могло бы заманивать злых духов в бутылки своим пением. Когда она думала о своих бутылках, то воображала Иону в чреве кита. Бутылочное дерево не может приносить зло, если заставляет вспоминать истории из Библии[19].

Лулу аккуратно положила новую книгу на землю и стала приводить в порядок бутылочное дерево, утрамбовывая почву у основания ствола. Потом она насадила бутылки и торчащие ветви. Ей нравилось видеть, как меняется дом и двор, когда она смотрит на них через бутылочное стекло, как будто она попадала в далекое место, где люди, которые уходят на войну, всегда возвращаются домой.

Она отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, и с запозданием осознала, что это уже не то дерево, которое она изготовила раньше. Но может быть, так даже лучше, потому что дом Бейли и члены его семьи теперь тоже стали другими.

Лулу положила пальто на землю, опустилась на колени и пошарила в карманах, пока не нашла огрызок карандаша, который она подобрала на школьной площадке для игр. Она немного подумала, раскрыла книгу о Нэнси Дрю и очень аккуратно вырвала пустую страницу перед задней обложкой. Ей было неприятно это делать, но ничего другого не оставалось, поскольку она собиралась предпринять кое-что важное. Положив бумагу на колено, она нацарапала записку для Эми:

«Мне жаль твоего папу. Он мне очень нравился, и я знаю, что ты будешь тосковать по нему так же, как я тоскую по Джиму. Бутылочное дерево помогает мне помнить о нем, и я надеюсь, что если ты вернешься сюда, то, глядя на дерево, будешь вспоминать своего папу. Если хочешь, наш клуб можно назвать «Клубом воспоминаний Бутылочного Дерева».

Надеюсь, ты вернешься. Мне подарили новую книжку про Нэнси Дрю, и я дам тебе ее почитать столько раз, сколько захочешь».

Умышленно оставив записку без подписи (какой же это тайный клуб, если она будет везде оставлять свое имя?), Лулу скатала листок в трубочку и засунула в бутылочное горлышко, а потом убедилась, что бумага не выпадет наружу.

Лулу взяла свое пальто и книгу и медленно побрела домой. По пути она пинала большие ракушки и камни, и только потом задумалась о том, как рассердится Мэгги, когда увидит сбитые мыски новых кожаных туфель. Завернув за угол, она остановилась в удивлении.