Томас Перри - Ученик мясника Страница 22

Элизабет подошла к телефону. В трубке моментально раздался голос секретарши. Господи, подумала Элизабет, неужели здесь никто больше не работает? Только сейчас она заметила, что телефон был без диска.

— Это Элизабет Уэринг, — произнесла она. — Я в лаборатории. Вы не могли бы мне помочь встретиться с мистером Карлсоном, помощником покойного сенатора, и как можно быстрее?

— Сожалею, мисс Уэринг. Мистер Карлсон улетел в Вашингтон. Но я уверена, что мы сможем дозвониться до него сегодня вечером.

— Проклятье! — не сдержала эмоций Элизабет. — Кто разрешил ему уезжать и почему, собственно говоря, он решил это сделать?

Секретарша оставалась невозмутима.

— Мистер Лэнг совсем недавно разговаривал с ним, перед тем как он уехал из отеля.

— А может, он еще не уехал?

— Его самолет вылетает сегодня в двенадцать тридцать дня и должен прибыть в Вашингтон в семь пятнадцать по восточному времени.

Элизабет взглянула на часы. Было без нескольких минут двенадцать.

— Извините, но на этом телефоне нет диска, — не сдавалась она. — Вы не могли бы связаться с авиакомпанией и попросить мистера Карлсона к телефону? Может быть, это окажется весьма важным.

Элизабет порадовалась за выражение «может быть»: значит, она не утратила самоконтроль.

— Хорошо. Если удастся застать его, я позвоню вам в лабораторию.

Телефон зазвонил через несколько минут.

— Уэринг слушает.

— Пожалуйста, говорите с мистером Карлсоном, — произнесла секретарша.

— Мистер Карлсон?

— Да, мисс Уэринг!

В трубке слышался глухой гул аэродрома. Карлсон говорил громким и ровным голосом, как будто свободной рукой зажимал другое ухо.

— У меня есть ряд вопросов, на которые, судя по всему, можете ответить только вы, и я хотела…

— Извините, мисс Уэринг, — перебил ее Карлсон. — Но я вылетаю в Вашингтон, уже идет посадка, и я боюсь опоздать. Могу я перезвонить вам вечером, когда доберусь до дома?

— Боюсь, нет. Дело в том, что мне нужно, чтобы вы взглянули на кое-какие бумаги и объяснили мне… Не могли бы вы полететь следующим рейсом?

— Со мной уже беседовали, меня допрашивали с пристрастием и изучали вдоль и поперек в течение двадцати четырех часов! — Карлсон был явно возмущен. — И я… Подождите минуту, — вдруг произнес он, и рядом послышался еще один голос. Она не могла разобрать слов, но вскоре все стало ясно. С тяжелым вздохом Карлсон произнес:

— Я только что пропустил мой самолет. Следующий через четыре часа.

— Где мы можем встретиться? — решила не обращать внимания на его переживания Элизабет.

— Если у вас всего несколько вопросов, может, сделаем это в аэропорту? Минут через двадцать я смогу быть у стойки «Американских авиалиний». Я в светло-сером костюме, и на лице у меня написано нетерпение. А вы?

— А у меня в руках будет блокнот сенатора.

Когда Элизабет увидела Карлсона, он стоял около билетной кассы, посматривая на часы и изо всех сил показывая, что его задерживают незначительные обстоятельства. Он заметил Элизабет, направлявшуюся к нему с большим блокнотом в руках, и состроил гримасу, выражавшую недовольство.

Элизабет пыталась не забыть, что ему, возможно, действительно пришлось пропустить самолет из-за ерунды. И она понимала, что люди, стоящие рядом, вполне могут принимать ее за неопытную секретаршу, которая перепутала важные документы и заставила опоздать своего босса — энергичного, молодого, тщательно одетого и выбритого мужчину в сером костюме и очках, сквозь сверкающие стекла которых излучалось презрение.

Элизабет перешла в атаку за пару шагов до цели.

— Успокойтесь, мистер Карлсон. Вы не находитесь под арестом. Мне просто необходимо поговорить с вами!

Реакция Карлсона вызвала у Элизабет мгновенную улыбку: его словно кольнули в спину, он вздрогнул и рванул в сторону так, что она едва успевала за ним. Бегство прекратилось только тогда, когда люди у стойки не могли их видеть.

— Мисс Уэринг, я полагал, люди из вашей конторы более благоразумны!

Элизабет предпочла промолчать, наградив его удивленным взглядом профессионала-следователя, привыкшего встречаться и с худшими экземплярами.

— Итак, давайте к делу. Мне бы не хотелось, чтобы вы опоздали и на следующий рейс-. — Сочувствие было явно ироничным, и Карлсон прекрасно понял это. Поэтому он, уняв эмоции, спросил:

— Где мы расположимся?

— Я договорилась, что мы займем комнату для переговоров.

Их уже ждали. Комната находилась вдали от главного вестибюля. В ней стоял длинный деревянный стол и десять кресел, причем три из них выглядели вполне комфортабельно. Окон не было, зато на дальней стене висел какой-то плохо различимый пейзаж.

Они устроились, и Элизабет в первую очередь раскрыла свой блокнот.

— Мистер Карлсон, почему вы собрались сегодня возвращаться в Вашингтон?

— Потому что сенатора Клэрмонта больше нет. Я, судя по всему, ничем больше не могу помочь следствию. Агент Лэнг разрешил мне уехать. Ваши люди уже допрашивали меня. Разве меня подозревают в чем-то?

— Нет, конечно нет! — Элизабет была сама искренность.

— Это хорошо, иначе нам пришлось бы прервать разговор до тех пор, пока я не свяжусь с моим адвокатом.

— Я подумала об этом. Но встреча с адвокатом отняла бы слишком много времени, а мы не хотим задерживать вас дольше, чем это необходимо. Если вы просто постараетесь как можно лучше помочь мне, я уверена, что мы быстро закончим. Расскажите мне, что вы знаете об этом блокноте.

— Это не записная книжка, как вы видите, а блокнот для черновых записей. Сенатор любил держать его при себе, чтобы можно было черкнуть туда наспех. Память у него уже была плоховата, и сенатор это знал. Поэтому он все и записывал.

— И это помогало?

— По большей части он помнил о своих делах и держал нас в курсе. Его записи о деловых встречах переносились в календарь и так далее. Но иногда забывал. Даже забывал, куда положил блокнот. Порой оставлял его в зале заседаний, на пресс-конференциях или еще где-нибудь. Но блокнот всегда возвращался к нему.

— Я хотела бы пройтись по нескольким записям. Смогли бы вы помочь мне разобраться в них?

— Конечно, — сказал Карлсон и посмотрел на часы, словно начал отсчет времени. — «Обед, 17, С.А.». Это обед, который семнадцатого января давал посол Саудовской Аравии. Сенатор никак не мог запомнить его имя — Руидх — и махнул на это рукой. «Позвонить Р.Т.Т.». Это, должно быть, Рональд Т. Тэбер, конгрессмен из Айовы. Несколько лет назад они вместе провели Билль о фермерских хозяйствах, после чего изредка перезванивались, делясь информацией по этому поводу.

Элизабет быстро записывала, стараясь занести на бумагу как можно больше в надежде потом систематизировать полученные сведения. Карлсон, заглядывая в блокнот, продолжал говорить так, словно это был семейный альбом. Элизабет вынуждена была признать, что в этом он молодец. Казалось, он знал все о том, что было в блокноте.

Наконец он добрался до списка и остановился.

— А вот этого я не знаю. Должно быть, список предназначался для слушаний по вопросу о налогах, сенатор боролся за их снижение.

— Как это связано?

— Ну, в комитете есть специальные сотрудники, которые прорабатывают все детали предстоящих слушаний. Пожалуй, они лучше меня смогли бы рассказать вам об этом. Я тут ни при чем.

— Но что это за список?

— Думаю, список корпораций. Видите — здесь «Булова», «Дженерал моторс», «Истмэн кодак»… А вот такие, о которых никто и не слыхал, — «Галф коуст автопрокат», «Стандартные скобяные изделия», «Недвижимость Северных Штатов». Ряд второстепенных — «ТГ и Э», «Коммсэт», ФГЭ, «Ком Эд»…

— Как вы думаете, что он собирался делать с этим списком?

— Может, хотел использовать эти названия в речи или провести ревизию финансовых отчетов, а может, вызвать кого-то для показаний. Я не знаю. Для этого есть специальные сотрудники.

— Кто должен это знать?

— Джастин Горфилд. Административный советник. Этот список составлялся больше месяца назад, и, если он имеет какое-то отношение к комитету, Горфилд наверняка должен быть в курсе. Вы не можете просто позвонить в «Дженерал моторе» и сказать им, чтобы они приволокли коробку, набитую расписками и налоговыми квитанциями. Нужно время, чтобы придать этому благопристойный вид.

Элизабет придвинула к себе блокнот и спросила:

— Что означает «ТГ и Э»?

— «Тихоокеанская газовая и электрическая корпорация». Да, я же забыл, что вы с Востока.

— А ФГЭ?

— Возможно, «Газовая и электрическая корпорация Флориды».

— Как связаться с Джастином Горфилдом?

Карлсон извлек из внутреннего кармана записную книжку в кожаном переплете и прочел:

— 202-692-1254, добавочный 2. Продолжим?