Алексей Шведов - Голова-гнездо Страница 22

— Тогда дай ему побольше. Таблеток десять.

Юрий попытался подняться. Одной рукой он держался за разбитый затылок, на котором набухла здоровая шишка. Всё как во сне прямо… Рот был полон крови, но все зубы были целы — он просто прикусил изнутри щёку или как там это получилось? С волос на пиджак капала вода (верх пиджака был весь мокрый).

— Сперва ему промыть там всё надо. Господи, блин, у него же кровь из головы идёт! Эй, Юра! — Марина осторожно коснулась его плеча. — Пойдём в ванную, а? У меня там перекись водорода есть, я тебе рану промою.

Русаков хмыкнул и вновь уселся на диван, рядом с пистолетом. Было уже полчетвёртого. Заметив это, Юрий с удивлением осознал, что он, оказывается, пришёл сюда всего лишь минут пятнадцать назад. А во сне чуть ли не сутки прошли…

Но фильм, который продемонстрировало ему подсознание во время вынужденной отключки, начинал постепенно стираться из его памяти. Юрий потряс головой, приводя мысли в порядок, и при помощи Марины начал подниматься. Теперь это оказалось не так уж и сложно.

В ванной

Они направились в ванную, Русаков же остался в зале. Где–то за стеной кто–то на кого–то закричал. В коридоре Юрий обратил внимание на свои ботинки и тут опять вспомнил свой сон. Надо будет потом не забыть их надеть.

Марина открыла дверь ванной, и они вошли внутрь.

— Откуда он здесь взялся? — тут же зашептал Юрий, указывая рукой на зал.

— Понимаешь, он позвонил мне, предложил встретиться! — быстро заговорила девушка. В уголках её глаз Юрий различил паутинку морщинок, которую до этого не замечал. — А до него у меня был Терехин, разбудил меня. Ну ты помнишь его — тогда, на кладбище… Дурацкий день какой–то. Ещё и на работу в ночь.

Юрию захотелось обнять её, прижать к себе и, чёрт возьми, трахнуть прямо здесь. «Поставлю раком к стиральной машинке, — подумал он. — Если она шлюха, то не откажет».

Он решил, что сделает это попозже.

— Я был у его жены.

— У Нинки?!

— Тише! Да, у неё. Она нашла его рубашку, а на ней кровь — она у меня в машине. В ту ночь, когда был убит твой брат, этот… Русаков вернулся домой очень поздно и был как раз в этой рубашке.

Марина ахнула и прикрыла рот рукой.

— Так ты думаешь, это всё–таки он?!

— Да тише ты! Чёрт, я не знаю. Я был уверен, но… Уволюсь, всё! — заявил следователь, усаживаясь на край ванны. — На хрен мне это надо?

Девушка то ли усмехнулась, то ли сочувственно улыбнулась — Юрий не понял. На поверхность его памяти с того ни с сего всплыл тот кусок сна, где он возился с её трупом, выпавшим их шкафа. Но все эти остаточные явления тут же вновь исчезли, вспугнутые голосом Марины:

— Давай я тебе рану–то всё–таки промою.

В одном из отделений шкафчика, висящего над раковиной, обнаружился бинт, в другом — некий бутылёк с этикеткой. Как будто прочитав мысли Юрия, девушка бросила сперва краткое:

— Перекись! — потом задумчивое. — Та–ак.

Вцепившись руками в край ванны, Юрий ощутил себя больным и никому ненужным. Вот взять Марину — ради чего она всё это делает? Ей ведь на него наплевать, так какого же чёрта она возится с этими бинтами? Ну как же, как же, он ведь следователь! Она просто обязана делать то, что делает — во имя гражданского долга.

А если бы он не был следователем?

— Так, — снова сказала Марина. — Как бы нам с тобой всё это лучше оформить?

— Оформить? — о чём это она?

— Ну, промыть, забинтовать. Так, наклони–ка голову немного.

Юрий послушно исполнил это, и тут же почувствовал, как тонкие пальцы девушки начали перебирать его мокрые волосы. Он не мог видеть её лица, и некоторое время вынужден был рассматривать красные пуговицы на халате, пока не додумался опустить взгляд ниже — на ноги Марины.

— Так, не шевелись. Ой, не такая уж и большая там рана…

Что–то коснулось затылка — кусок бинта, смоченный раствором перекиси водорода. Ещё что–то дотронулось до его головы и тут же отпрянуло — нечто мягкое и упругое одновременно… Её грудь? Похоже, да. Юрию вдруг стало жарко. Намеренно ли она это сделала? Нет, скорее всего, случайно. Хотя кто её знает, шлюху. Но для чего к ней припёрся Русаков? Проклятье, я ведь действительно наехал на него без всяких на то законных оснований. Вот и получил…

— Это правда, что раньше ты и Русаков… Ну…, — начал Юрий, но тут же понял, что не может правильно сформулировать фразу. — Чёрт, ну… что вы были с ним…

— Это тебе Нинка сказала? — уточнила Марина, продолжая обрабатывать рану.

— Угу.

— А голову я тебе, наверное, забинтую. Рана неглубокая, но на всякий случай. Хочешь с башкой обмотанной ходить? — девушка вдруг хихикнула.

Юрий не выдержал. Руки его отцепились от ванны и сомкнулись вокруг талии Марины. «Но почему это всё время происходит в ванных? — подумал он. — То у Русаковых, теперь — здесь». Приподняв голову, следователь посмотрел Марине в лицо.

Она, усмехнувшись, спросила:

— Ну и дальше что?

Со стороны, решил Юрий, это, должно быть, выглядит довольно глупо. Если даже не смешно. Он сидит на ванне, а она замерла с поднятыми руками: в одной — бинт, в другой — перекись, и при всём этом он её обнимает и на что–то надеется. О, чёрт!

— Извини! — Юрий отпустил её. — Я…

— Ты не хотел, я понимаю, конечно! — голос Марины стал язвительным, в нём появились нотки… чего? Презрения? — Господи, как вы мне надоели все сегодня! Все хватают, всем, блин, чего–то надо… Вот у тебя лично какие проблемы?

Юрий растерялся. Проблем у него было много, но не перечислять же их все! Чего она разнервничалась? Разве он сделал что–то плохое?

— Хочешь меня, наверное, трахнуть, да? — глаза Марины сделались узкими и злыми. — Господи, мент — а всё туда же! Ты убийство должен расследовать, а не…

— Я извинился, кажется. То есть, не кажется, а извинился!

Марина что–то начала отвечать, но почему–то слова её вдруг провалились на задний план, и их место заняло низкое гудение, сопровождающееся внутричерепной пульсацией: з–з–з-Бум! з–з–з-БУМ! Перед глазами всё поплыло, затем куда–то поплыл и он сам — вниз… БУ–У–М-М-М… И яркая вспышка, а потом темнота.

— Эй, следопыт!

А? Что?

— ЮРА!

Да куда вы, чёрт побери, меня тянете?

Шторки глаз нехотя раздвинулись, и Юрий увидел над собой Марину с Русаковым. Вначале он никак не мог сообразить, где находится. Больше всего это напоминало какой–то узкий ящик, в котором он лежал в очень неудобной позе, на спине, задрав ноги кверху. Болели спина, шея, затылок…

— Руку давай! — Русаков вдруг заржал. — Видел бы ты себя сейчас со стороны!

— Да вытаскивай ты его, чего ждёшь–то? — Марина выглядела обеспокоенной. — Вот теперь у него точно сотрясение будет — второй раз уже башкой ударяется! Да что же это за день такой сегодня?

Ничего по–прежнему не понимая, Юрий вытянул навстречу улыбающемуся Русакову обе руки, которые вдруг начали удлиняться. Странно, с чего бы это? Санитар начал тащить его на себя, и эта процедура напомнила Юрию сказку про волка, который зимой ловил рыбу в проруби своим хвостом. Себя он ощущал именно рыбой, которую тащат из родной стихии куда–то в иной мир, где другие законы, другие нравы. К лучшему это или к худшему?

Неожиданно всё закончилось, и Юрий осознал, что уже какое–то время стоит на полу ванной, на резиновом коврике. Что с ним было? Он начал вертеть головой, как сова, пытаясь таким образом что–то увидеть и вспомнить, увидеть и понять. Это оказалось не таким уж проблематичным делом.

— Я что, упал в ванну?

— Молодец! — похвалил его Русаков, поправляя очки. — Ставлю тебе пять. Кубов торазина! — добавил он и несколько раз как бы хрюкнул.

— Как у тебя только череп не треснул, я удивляюсь, — недоверчиво произнесла Марина; она стояла, прислонившись к раковине. — Такой звук был, я думала — всё!

— Крепкий он у меня, значит, — Юрий принялся ощупывать затылок. — Действительно, день ебанутый какой–то. Извиняюсь за нецензурное выражение, но так оно и есть.

— А мне на работу ещё! — вздохнула Марина устало.

У Русакова вдруг отвисла челюсть. Было похоже, что он вспомнил о чём–то важном.

— Блядь, я же на обеде! — произнёс он наконец очень медленно. — Мне же на работу надо! Пошёл я, наверное…

Юрий не выдержал и снова сел на край ванны. Подозреваемый собирался улизнуть — ему нужно было работать. Что же делать? Нельзя ведь его так отпускать!

— Подожди–подожди! — прозвучало это как «пжди–пжди». — Куда ты собрался? У меня к тебе ещё вопросы есть. Я имею право тебя задержать.

Добродушная физиономия санитара недовольно сморщилась.

— Ну не убивал я этого… её брата! Чего ты ко мне привязался? Мне на работу нужно!

В это время кто–то позвонил в дверь.

— О, ёб твою! — воскликнула Марина раздражённо. — Это ещё кто?!